ДМБ: Дембельский аккорд

–  Ах ты, чмо болотное!
– взревел Простаков.
– Да я вас!..

Договорить ему не удалось. В наушниках раздался громкий треск, потом глухой шлепок, неразборчиво бормотнули напоследок гортанные голоса, и репортаж из самой горячей точки села Хохол-Юрт неожиданно прервался. Мудрецкий ошалело посмотрел на свой экипаж - бойцы имели весьма бледный вид. Что, впрочем, было легко объяснимо.

–  Что делать будем, командир?
– первым нарушил общее молчание Резинкин.
– Может, завожу, и поехали?

–  Не пойдет.
– Взводный помотал головой и немного пришел в себя.
– Сожгут. У них там гранатометы точно есть. И «бэтээры» они захватили, а «владимир» нас за полкэмэ разделает. И никакие жестянки не помогут. Погоди, если сразу не убили - значит, чего-то им нужно. Сами на связь выйдут и скажут.

Словно услышав эти слова, ожила рация. На этот раз голос бородатого Закира был четким и громким, да и хрипения поубавилось. Не иначе вышел в эфир не с трофейной развалюхи, а с какого-нибудь чуда враждебной техники.

–  Так, лейтенант, ты меня слышишь? «Прием» я тебе говорить не буду, сам кнопку дави, если хочешь. Мне не нужно. Ну, услышал?

–  Слышу, - отозвался Мудрецкий.
– Как там мой товар, готов к отгрузке?

–  Уже почти совсем упаковали, сейчас закончим!
– Бородач коротко хохотнул.
– А ты наглый, лейтенант! Учти, теперь меняться будем по-другому. Хочешь, я тебе твоих солдат продам? Как будем торговаться, по весу или по головам? Если мало заплатишь - пришлю только голову. Или кусками - ты как больше любишь?
– Рядом с рацией загоготали сразу несколько человек.
– Может, тебе поджарить? Шашлык хороший будет, на твоем сержанте мяса - как на двух баранах! Нет, как на бычке! Почем будешь говядину брать, лейтенант?

–  А мне и сухпая хватает. Так что оставь себе, я не жадный!
– Хорошо, что никто, кроме экипажа, не видел лица Юрия. Очень хорошо. Потому что Резинкин, посмотревший своему командиру в глаза, непроизвольно потянулся к люку - распахнуть, выскочить и отбежать подальше. А еще лучше - где-нибудь спрятаться. В отпуске такие глаза видел Резинкин. В дурдоме. У буйных, пока им укол не вкатали.
– Вообще-то могу и взять. Потом. Если хочешь. И если заплатишь. Я не жадный, много с тебя не сдеру.

–  Нет, слушай, я тебя не понял!
– забеспокоился Закир.
– Тебе что, твои солдаты не нужны? Ну ты и сволочь, лейтенант Мудрецкий!
– В последней фразе Юрию почудилась даже какая-то уважительная нотка.
– Тогда я их сразу убиваю, да? Чего мне возиться, у меня еще дела есть!

–  Давай-давай, не беспокойся.
– Взводный коротким ударом под ребра заткнул возмущенно вякнувшего Валетова.
– Как закончишь, скажешь. И быстро-быстро уедешь по своим делам. Очень быстро, понял? Думаешь, я не знаю, чего тебе от меня нужно? Баночки надо, белые такие, с красными надписями. Точно?

–  Слушай, а тебе они зачем? Давай поделимся - тебе немножко, мне немножко, и всем хорошо! Все не надо! Сколько у тебя в одной банке?

–  Не знаю, подумать надо, - Юрий обернулся и поглядел на газоанализатор, словно школьник на шпаргалку. Помолчал немного, пошевелил губами, что-то про себя подсчитывая, и наконец сообщил ответ: - Ну, я думаю, тысяча точно будет.

–  Рублей?!
– обрадовался бородач. Потом забеспокоился: - Или ты в баксах хочешь? Тогда немножко подожди, съездить надо… Сколько банок даешь?

–  Ну, ты просил половину, вот половину и получишь. Даже ездить никуда не надо, я тебе так доставлю. Не-е, чува-ак, ты меня-а не по-ял.
– Неожиданно изменившийся, тягучий, как жвачка, в эфир ткнулся голос Мудрецкого.
– Не штука баксов! Штука доз! Таких, что твои чушкарские копыта сразу откинутся! Вы меня там, бляха-муха, ва-аще достали! Я ща ручку поверну, а потом вас будут на месте в бетон заливать, по-ял, не-ет?!

–  Понял, понял. Понял, что на понт берешь, товарищ лейтенант, - знакомо хмыкнул собеседник.
– Без приказа не повернешь. Что, думаешь, я ни разу в армии не служил?! Если бы я на тебя сейчас напал, стрелял, пытался сам захватить - тебе, может, и списали бы на боевые и на самооборону, так, лейтенант? Сам, без приказа, ты их только с места на место переложить можешь, и то на каждый шаг две бумажки напишешь. Так, нет? А если кто-нибудь здесь чихнет - тебя все особисты сначала опустят, только потом прокурору отдадут. Это ты Воху пугать мог, не меня. Да, слушай!
– неожиданно забеспокоился Закир.
– Что ты с ним сделал?

–  А что такое?
– очень вежливо поинтересовался Юрий.
– Случилось что-нибудь?

Закир пророкотал кому-то нечто вопросительное, получил короткий ответ и снова заговорил по-русски:

–  Случилось, конечно. А ты что хотел, а? Думаешь, мы не знаем? Ты из хорошего человека зомби сделал, а теперь шутишь? Это хорошо, я такой добрый, а тут тебя резать хотят. И зарежут, если не сделаешь все, как было!

–  Это кто там меня резать собрался? Не его вторая теща, случаем?

–  Нет, племянник. Слушай, ты только одно скажи - как сделать, чтобы он не отжимался, да?! Лейтенант, я все понимаю: ты не человек, ты химик, но нельзя так! Даже я такого не делаю!

–  Потому что не можешь, - лениво откликнулся Мудрецкий.
– Ладно, я тоже не зверь. Простаков у тебя там живой еще?

–  Живой, наверное. Слушай, что ему будет? Шишка будет, немножко по затылку получил. Кости целые. Пистолет немножко чинить надо - рукояткой били, теперь обойму заклинило. Полчаса полежит, потом проснется, ругаться будет. Правильно?

–  Правильно, - согласился Юрий.
– Значит, полчаса ваш мэр отжиматься будет. На рекорд идет, однако… Хотя чего там - без противогаза, без песен, прямо детские условия. Зато руки накачает - во какие! Будет у вас свой Шварценеггер, потом губернатором выберете. Или кто у вас тут - президент? Хочешь Воху в президенты выдвинуть, а, Закир?

–  Не хочу, я и сам таким президентом могу быть. Даже лучше. Ты скажи, что делать. Мы его связали, а он все равно дергается. Ничего не слышит, не знает, говорит, что он чмо болотное. Ты что сделал, а? Говори, как лечить!

–  Да никак не вылечишь, потом само пройдет, - сознался Юрий.
– Ну, не сразу, может, через месяц, может, раньше. Или позже. А сейчас он только одного человека слушать будет.

–  Ну и скажи ему что надо!
– Бородач разозлился и что-то заорал в микрофон на родном языке. Вряд ли это были комплименты.

–  Да ты успокойся, а то рацию укусишь, - посоветовал Мудрецкий.
– Я-то тут при какой радости? Он не меня слушать будет, а Простакова. Простаков очнется через полчаса. Так что или Леху в чувство приводи, или продолжай тренировку. А если бы вы его грохнули - тогда уж и мэра по затылку пришлось бы. И сразу психовозку вызывать. Ладно, давай к делу вернемся. Банки ты не получишь, это однозначно. Солдаты мои, как ты догадываешься, присягу принимали и за Отечество, если что, погибнуть просто обязаны, а благодарное Отечество их за это чем-нибудь еще и наградит. И вообще, мы все, без сомнения, умрем. А еще у меня под рукой имеется рация, и я сейчас, как мне и полагается, вызову командование. И чем оно этот гребаный Хохол-Юрт перепашет - авиацией, артиллерией или танками, - это, согласись, скорее твое дело, чем мое. Предложения есть? Нету? Ну, тогда я пошел на другой канал!