ДМБ: Дембельский аккорд

–  Ну вот, дождались с вами, коз-злами… Нет, не тебе!
– рявкнул Потрошитель в трубку.
– Что у тебя там? Много? Две? А какие? Блин, опять грузовики! К дождю, что ли, разъездились?! Не, не успели, долго уговаривать… Да можно и взять! Тоже верно, день хороший. В общем, как к вам на холм выедут, увидят всю нашу ярмарку - так ты и смотри. Могут подумать, что авария, да еще и помочь захотят, так мы их и сами возьмем… А куда денутся! Попробуют развернуться, ты уж им по колесам или по фарам предупреди… Только аккуратно, не попади ни в кого, нам груз сухой нужен. Ну, давай, мы стоим, ждем!
– Трубка была убрана в карман, толстый палец указал на карабкающегося к дверце Валетова.
– Так, стоять, вы, оба! Сейчас еще кто-то будет, сразу все и поедете…

Над вершиной холма появилось дрожащее зарево фар.

–  Сейчас еще кто-то будет… - пробормотал Михаил.
– Посмотрим, кто там будет. Ох, посмотрим, чтоб я не ошибся. Ох, жалко мне кого-то, сам не знаю кого…

–  Чего ты там?
– насторожился главарь.
– Ну-ка, повтори, да погромче!

–  Да вот, говорю, сейчас еще кто-то подъедет, да посмотрим, кто!
– покладисто повторил «дальнобойщик».
– Говорю - вот не знаю кого, а жалко!

–  Ну, это ты молодец, - благосклонно кивнул Потрошитель и снова поднял палец к низким тучам. Не дотянулся, но направление определил.
– Сострадание к ближнему - это, знаешь ли, добродетель! Ну, чего у нас там?

Первые, не слишком яркие огоньки показались на холме, на миг замерли. Тут же в кармане Потрошителя снова пиликнул телефон.

–  Чего еще, не можешь… - Из трубки донесся истошный вопль, и даже через черную маску было видно, как поморщился бородач.
– Ну чего орешь, я не понял, говори нормально!

На холме сверкнуло, тут же пыхнул и погас второй огненный язычок - вверх. С запозданием докатились два басовитых, гулких выстрела из дробовика.

–  Ну что за люди, а?
– Женька-Потрошитель чуть приподнял подшлемник и зло сплюнул.
– Сказал же, что и как! Доложить толком не может, рычит чего-то в трубку, шумит! Решил сам взять, отличиться? Думает, похвалю? Сейчас я ему… Эй, алло! Чего у тебя там! Алле, гора! Ну вот, блин, зона устойчивой связи называется!
– Толстые пальцы прошлись по кнопкам.
– Эй, ты, слышь, что ли! Чего шум поднял?
– Бородач удивленно отодвинул трубку от уха, на всякий случай подул в микрофон и снова приложил мобилу к уху. Послушал немного и обеспокоенно заметил: - Молчит, блин! Не, ну чего там у них наверху все-таки?!

Наверху лейтенант Мудрецкий заканчивал натягивать каску поверх шлемофона. Если выдрать пластиковую подвеску, то макушку прикрывает… Все остальное, конечно, открыто, но лучше уж так, чем ловить картечь поролоновыми валиками. Голову все-таки придется выставлять из люка, ночью через перископы не видно ничего. А ночной прибор… это хорошо, когда издали, когда до врага метров триста, а то и пятьсот. Есть время покрутить. Да и не видно из него ничего под самым бортом, и назад тоже не оглянешься. Так что придется откинуть крышку и высунуться.

Из темноты вылез Простаков, подбросил лежащее на плече тело. Ноги в камуфляжных штанах и стоптанных сапогах-кирзачах вяло дернулись.

–  Товарищ лейтенант, куда этого? Может, в «шишигу», потом ментам отвезем? Второй уж ладно, он хоть выстрелить не успел…

–  Да брось ты его где-нибудь подальше, чтобы он под колеса не попал! Потом свои найдут, развяжут. А нет - так и сам встанет, когда очухается, ноги-то не связаны! До утра не замерзнет, не февраль, а утром кто-нибудь на трассе подберет. Или развяжет хотя бы! Все, выкинь эту пакость!

Леха выполнил команду буквально - отошел от машины, чуть крутанулся, крякнул, и тело стартовало куда-то в темноту. Шмякнулось, покатилось по склону.

–  А если он себе сломал сейчас чего-нибудь?
– Юрий осуждающе покачал головой. Каска елозила по шлему, но не сильно. Может, и удержится.
– Ноги или, не дай бог, шею?

–  Ничо, плакать не буду, - проворчал сибиряк.
– Я из-за него руку обжег, когда ружье отнимал. Ну чего стрелять, ну все уже! А первый раз - так и вообще, попасть же мог!

– В темноте глаза Простакова сверкнули зловещим багровым отблеском.

–  А ловко ты их все-таки!
– вспомнил только что происшедшую короткую схватку Мудрецкий и дернул лопатками, чтобы прогнать побежавших вдоль позвоночника муравьев с ужасно щекочущими и холодными лапками.
– Я и сообразить еще ничего не успел, когда ты с брони прыгнул! Без команды, конечно, но все равно - молодец! Благодарю от лица службы… ну, и от взвода тоже!

–  Служу Отечеству, товарищ лейтенант!
– гордо выпрямился Леха.
– А что сообразил - так с рысью тоже быстро шевелиться надо, когда прыгает, так что нормальное дело… Но они, товарищ лейтенант, тоже додумались же - лежать в засаде и по мобильнику говорить! Неужто думали, что за моторами не слышно?

–  Я вот не услышал, - сознался Мудрецкий.
– Да и ты бы… Это хорошо, что наверху был, а если бы под броней?

–  Это да, - признал Простаков, но не сдался: - Так они ж видели, что мы сверху сидим! Чего шуметь-то было? Не-ет, товарищ лейтенант, это не охотники! И ружьишко дрянное. Я глянул, думал, может, пригодится… - Тут Леха несколько засмущался.
– Ну, дембель-то близко уже… А там такое, что только и осталось - об коленку и выбросить!

–  Об чью коленку?
– Юрий нырнул вниз и припал к прибору. В мутной зеленоватой воде, которая заполнила видимый через окуляры мир, громоздились темные глыбы грузовиков и суетились неразличимые фигурки. Фары светили слишком ярко - хорошо хоть в другую сторону, иначе прибор бы ослеп, - и узнать никого не удалось. Зато четко были видны блестящие стволы в руках. Много. И Мудрецкий сомневался, что там, внизу, все только с дробовиками, тем паче с дрянными…

–  Да об свою же, иначе не ружье бы сломалось!
– терпеливо пояснил Леха и с любопытством заглянул в люк.
– Ну, чего там, товарищ лейтенант? Наших видно?

–  Водилы вроде бы у грузовиков стоят, их под стволами держат.
– Постепенно Мудрецкий пригляделся и стал вникать в ситуацию.
– Ага, вот и Валетов, на головной машине, на подножке сидит! Больше некому, самый мелкий. Рядом с ним, похоже, этот… крендель в кожаной куртке - вон она блеснула… А там вроде самый главный - толстый и без ружья…

–  Эх, снайперку бы!
– Простаков жадно всматривался в скопление огней и теней на дороге.
– Я бы его снял, даже без ночного. Зря вы, товарищ лейтенант, тот карабин у Чиркова не выпросили, это ж наш трофей был, законный!

–  Ишь, разохотился!
– проворчал Юрий.
– Ты бы его снял, они бы Фрола и остальных с перепугу положили… Тут думать надо! А ну-ка, позови мне Резинкина! Быстро - одна нога здесь, другая там! Идея одна появилась, пусть посмотрит - можно или нет… Да, таежник, и ветер, ветер мне прикинь! Как он будет идти - по выемке, поперек, в какую сторону… Вроде слева, к Волге тянет, точно?

–  И чуток на нас, я первым делом проверил. Нормально, товарищ лейтенант, самое оно!

–  Эх, Леха, Леха, «дед» уже, а химиком так и не стал, - вздохнул взводный.
– Мне наоборот бы, чтоб от нас… ну да ладно, так даже страшнее получится. Давай, ноги в руки - и побежал за Резинкиным! Мы тут треплемся, а Фрола там, может, сейчас дрючить будут!

Валетову и в самом деле приходилось несладко. Чутье хоть и подвело нынешней ночью Женьку-Потрошителя, но до конца его не оставило. Нужно быть полным идиотом, чтобы после стрельбы на холме и потери связи с засевшими там на стреме подчиненными не догадаться о странной связи двух подъехавших машин и слишком нагло ехавшей посреди ночи колонны. Идиоты же, как это доподлинно известно из истории, главарями банд если и становятся, то ненадолго, очень ненадолго. Впрочем, Потрошитель начал подозревать, что и его время может оказаться несколько короче, чем хотелось бы.