ДМБ: Дембельский аккорд

–  Менял, говоришь… Защелка… А почему вообще лента в пулемет вставлена, а?!

–  Ну так, товарищ лейтенант… в постоянной готовности же! Только затвор передернуть - и все, можно стрелять.

–  Затвор, говоришь? В стволе точно патрона нет?
– Мудрецкий зловеще прищурился.
– Ну-ка, вылазь наверх и садись перед дулом. Давай, давай, выбирайся!
– Лейтенант подвинулся и приглащающе приоткрыл крышку люка.
– А я сейчас на твое место сяду.

–  Товарищ лейтенант, а может, не надо?!
– Коробка выпала из рук фокусника и коммерсанта, и любовно уложенная лента радостно улеглась на пол.
– Честное слово, я вам еще пригожусь! Вот прямо сегодня!

–  Давай, давай, выбирайся наверх! Я даже электроспуск не буду проверять, включен или нет. Должен быть выключен, правда? А то мало ли что…

–  Так точно, выключен, товарищ лейтенант!
– Фрол попробовал выпрямиться и козырнуть, но очередной ухаб пресек это уставное намерение в самом начале. Для продолжения доклада младшему сержанту пришлось отскрести себя от задней стенки, за которой подвывал и взрыкивал двигатель.
– Я службу знаю!

Мудрецкий ухватился за торчащий под пулеметом маховик с длинной шершавой рукояткой, придавил обтянутую черной резинкой кнопку. Над головами химиков коротко грохнуло, болтающаяся лента дернулась вверх, как подсеченная рыба. Две гильзы весело поскакали искать себе укромное местечко в боевом отделении.

–  Я тоже знаю, - сообщил лейтенант побледневшему Валетову.
– Приводи в порядок пулемет, сейчас еще и приборы проверять будем, они вроде бы тоже за тобой числятся?

–  А приборы-то нам здесь зачем?
– совершенно искренне удивился Фрол.
– Вроде не на учениях, газы тут никто тоже не применяет…

–  А чтобы работали! Басай не первый год грозится чего-нибудь сварить или купить и на русских опробовать - не знаешь, что ли? Вот привезут ему зарин-зоман, который Саддам Хусейн от американцев заначил, что тогда делать будешь? Носом определять?
– Мудрецкий постучал по зеленому ящику газоанализатора.
– Забыл, как вы чуть с перепугу не померли, когда эта штука сработала? А тут дерьмо может похуже быть! Вот сейчас включу - будет оно в боевой готовности?

–  Должно быть, товарищ лейтенант!
– Голос Валетова предательски дрогнул.
– Я, правда, не знаю, может, там чего-нибудь не настроено или высохло чего… Там же вроде какие-то реактивы заливаются, нет?

–  Заливаются конечно же. Там специальные такие баночки, и крышечки у них на резьбе. Не заглядывал, что ли, ни разу?
– Голос Мудрецкого стал ласковым, словно у папаши, встречающего из школы сына-отличника.
– Ну, загляни, проверь, все ли на месте…

–  Товарищ лейтенант, я больше не буду!!!
– в ужасе заорал Фрол, глядя на шарящего за пазухой командира. После приезда в Чечню лейтенантский «макаров» в кобуре на поясе не был ни разу, это знали все.
– Товарищ лейтенант, это я в первый раз, ну бес попутал! И только за свои, ничего казенного я без вас не загонял, вот клянусь! Зуб даю!

–  Зуб я у тебя и сам возьму, если надо, - пообещал Мудрецкий.
– Даже без стоматолога. А что первый раз - это ты, боец, следователю расскажи, если придется. Я с тобой, раздолбаем, почти полтора года служу, и от каких радостей ты в армию сбежал, тоже знаю… Опять за старое? Резинкин, осторожнее по лесу-то, на обочину не вываливайся! Наедем на железку - взлетим к чертовой матери!

–  Она под землей, а не на небесах, товарищ лейтенант, - процедил Витек сквозь зубы. Руль вырывался и дергался, дорога прыгала в небольшом лобовом стекле. Хорошо еще, что «реснички» прикрывали от дождя. А еще лучше, что их не пришлось закрывать и высматривать через мокрые перископы, где там обочины и где деревья.
– Так что к ангелам улетим.

–  Не доросли мы тут до ангелов.
– Юрий вытащил из-за пазухи презерватив с темными шариками.

– Мы тут используем вверенную боевую технику в своих личных и преступных целях. На свои, говоришь? И откуда у тебя столько своих завелось, ась? Не слышу ответа, товарищ младший сержант!

–  Дак… ну, заначка была, товарищ лейтенант! И я ж не для себя, я для всех!

–  Ага, еще и распространение. Сбыт наркотиков в… - Мудрецкий тряхнул резинкой, прикинул вес.
– Можно считать, в крупных размерах. У местных брал?

–  Так точно… - совершенно упавшим голосом пробурчал Фрол.

–  И почем тут нынче анаша?.. Ладно, можешь не отвечать. Я в общем-то чужие деньги не считаю. Сам вычисляй, на сколько баксов я вечером костерчик устрою. А заодно поправочку введи в сроки своего дембеля. Сразу на тридцатое июня стрелки переводи, на двадцать три часа пятьдесят девять минут по московскому времени. Секунда в секунду. Проводишь нас вот с Резинкиным - и будешь молодым рассказывать, какой у тебя добрый был взводный и как ты легко отделался. Точно, Резинкин?

–  Точно, товарищ лейтенант.
– Дорога стала получше, под колесами попадались раскрошенные цементные блямбы. Впереди светлой полосой нарисовался конец лесной дороги, а за ним - крыши Хохол-Юрта. Витек перевел дух и утер рукавом пот со лба.
– Нам куда, к комендатуре или к сельсовету?

–  Сейчас узнаем.
– Мудрецкий щелкнул выключателем рации.
– Триста шестьдесят шестой, я Сорок два тридцать пять, ты где сейчас? Прием.

–  Подъезжай к школе, не ошибешься, - отозвался в наушниках голос коменданта.
– Тут для тебя еще новости пришли, вместе с мэром и его ребятами. Как понял? Прием!

–  Понял тебя, Триста шестьдесят шестой… А новости-то хорошие или плохие?

–  Вот подъезжай, узнаешь! Ты сам где сейчас?

–  Как раз твой второй пост проезжаю, - за стеклами «бээрдээмы» действительно показались бетонные блоки и спрятавшийся за ними «БТР» с красно-желтым кругом на башне.

–  И что там мои делают?
– поинтересовался комендант.

–  От дождя прячутся… нет, вот один выглянул, рукой помахал. Резинкин, мигни фарами и по улице - налево, к школе.

–  Понял уже, товарищ лейтенант.
– Витек вывернул баранку.
– Тут до школы-то… Приехали, автобус дальше не идет!

–  Вот раздолбаи, мать их прости господи!
– бушевал комендант.
– И что, никто не сунулся пароль спросить, документы проверить?

–  Даже в лицо не узнали, у меня все внизу были. Просто у меня машина приметная, тут в окрестностях химики, кроме нас, не водятся, - усмехнулся Юрий.

–  Мало ли что машина - может, вас уже перебили, а броню угнали на хрен… Ну, сейчас выйду…

–  И встретишь гостей, потом со своими разберешься. Все, встречай, конец связи.
– Мудрецкий выключил рацию, стянул с головы шлемофон и надел кепку. Осторожно приоткрыл люк, выглянул наружу. Не поверил своим глазам, протянул руку ладонью вверх.
– Надо же! Как раз дождик кончился!

***

Старший лейтенант Игорь Чирков, комендант забытого богом и начальством Хохол-Юрта, на Кавказе провел больше половины своего служебного времени и местные обычаи если и не узнал, то освоил.

–  Ты давай, давай, разливай свое спецсредство, новости потом будут!
– увещевал он Мудрецкого.
– Учись, как здесь дела делаются: сначала гостя надо накормить-напоить, отдохнуть малость, за жизнь поговорить, а потом уже и к делу. Понимаешь?