Дневник Эми
Шрифт:
Дерил развернул девчонку спиной к себе и наконец-то запечатал рот ладонью, которую она с готовностью укусила до крови, когда он вошел, резко двинув бедрами.
Да, разговоры — точно не ее конек. И не его.
Дерил усмехнулся, опять ощущая, как в паху потяжелело. Надо же, даже воспоминания об их сексе будоражат до невозможности.
И как она посмела так поступить с ним?
Ну ничего, скоро все встанет на свои места. И она тоже.
10
21 августа 2010 года
Сегодня Гленн
Карл уверенно идет на поправку. Я с утра спросила у Рика про возможность остаться здесь, разместиться в сарае. Но Рик меня не обнадежил. Оказывается, Хершелл нам совсем не рад. И терпит нас здесь только, пока Карл не окрепнет. А затем мы должны будем уйти.
Эта новость оказалась болезненной. Я не понимаю, почему мы не можем остаться, разве не легче было бы самому Хершеллу? Ведь он же должен думать о том, что, чем больше умеющих держать оружие мужчин, тем безопаснее для его семьи. Но, оказывается, он всеми силами выпихивает нас отсюда, и это ужасно. Я с содроганием думаю о том, что надо будет опять куда-то ехать, останавливаться по дороге на ночлег, опасаясь услышать за спиной хрип мертвецов.
Здесь так спокойно, так тихо. И, кажется, что вообще ничего не произошло. И что все хорошо.
23 августа 2010 года.
Пишу вечером, только-только смогла в себя прийти. Руки до сих пор дрожат.
Перед глазами картина утреннего расстрела ходячих.
И жесткое недоумение.
Буквально вчера я писала о том, насколько все хорошо и спокойно здесь, на ферме, и вот реальность больно ударила по голове.
Оказывается, Хершелл в сарае, мимо которого я много раз ходила, прикидывая, как мы можем там разместиться, держал ходячих!
Много ходячих! И среди них своих жену и сына.
Боже мой, в голове не укладывается до сих пор…
Как представлю, что они могли вырваться, например, ночью, такой ужас накатывает.
О том, что рядом с нами филиал ада, узнал Гленн и тут же рассказал всем остальным.
Шейн, не советуясь ни с кем, просто открыл дверь сарая и вместе с Риком и Дерилом расстрелял всех ходячих. Прямо на глазах у хозяина фермы и его семьи.
Я была в ужасе, с места не могла сдвинуться, отмерла только когда Диксон рявкнул, чтоб шла в трейлер. И еще подтолкнул чувствительно, мимоходом крепко прихватив за ягодицу. Какой наглец, просто невозможный! Для него вся эта сцена, похоже, вообще ничего не значила. Раз так легко руки распускает.
Я пошла в лагерь, лишь затормозив перед крыльцом, где стояли хозяева фермы. У Бет были настолько стеклянные глаза, что мне стало не по себе. Похоже, она не знала о том, что происходит. В отличие от Мегги. И Патриции.
На похороны я не пошла. Для меня это было неуместно почему-то. Семью Хершелла похоронили отдельно. Соседей и незнакомых ходячих, которых он вместе с покойным Оттисом притаскивал со всей округи и запирал в сарае, надеясь на то, что их все-таки удастся излечить, — в одной большой яме.
И, судя по реакции хозяев фермы, нам придется отсюда убираться, не дожидаясь, пока Карлу станет лучше.
24 августа 2010 года.
Утро. Собираюсь с мыслями. Надо написать, надо. Пока свежо, пока могу.
Вчера вечером, после похорон, прибежала Мегги, очень встревоженная. Ее отец уехал в город, один. Он вообще был невероятно потерянным во время похорон. Очень сложно осознавать свою неправоту. Все-таки он искренне думал, что его жена, сын и остальные ходячие просто больны, их можно излечить. И только увидев, как Шейн выпустил в грудь его жены обойму, а она продолжала идти, как ни в чем не бывало, Хершелл, кажется, понял, что назад ничего не вернешь. И потерял родных окончательно.
Мегги опасалась, что отец сорвется, кажется, у него были раньше проблемы с алкоголем.
Рик и Гленн поехали за ним.
Я все-таки решила проверить Бет, не давал мне покоя ее застывший взгляд. Мы с ней хорошо общались, можно сказать, нашли общий язык. Я подумала, что смогу поддержать ее.
Но Бет, бледная и утомленная, спала у себя.
Я вышла на крыльцо, вдохнула вечерний сладкий воздух. Как все-таки хорошо здесь, на ферме! Я городской житель, совсем не любила раньше природу. Но теперь легко могу себе представить, как это здорово, просыпаться от щебета птиц, выходить пить утренний кофе на веранду…
Тихие голоса вплелись в шорох ветра, и я сначала не поняла даже, откуда идет звук.
Но прислушалась и поняла, что кто-то разговаривает неподалеку.
— Лори, послушай меня, давай поговорим, Лори!
— Нет!
— Но ведь ты же меня любишь, я знаю, Лори!
— Нет! Отпусти!
Через секунду из-за угла выбежала встрепанная Лори, я еле успела спрятаться за столбик крыльца.
Она пронеслась мимо, хлопнула дверь.
Я неосмотрительно шагнула со ступенек, и тут же натолкнулась на вышедшего прямо на меня Шейна.
И застыла. Испугалась. Очень сильно испугалась. Такой взгляд у него был страшный. Жестокий.
Он схватил меня за руку и силой утащил за угол дома.
Я даже пикнуть не успела! Все-таки как плохо быть женщиной в этом мире!
Меня уже в который раз просто тащат, куда хотят, не спрашивая разрешения!