Дневник плохого парня
Шрифт:
Напряжение наполняет воздух, когда мы оба умолкаем. Если бы я была как Мел Гибсон в фильме «Чего хотят женщины» и могла читать его мысли, то все было бы намного проще. Вместо этого мне приходится неловко сидеть и ждать, пока он скажет что-то, что, скорее всего, в конечном итоге причинит боль.
И наконец:
— Я тоже разговаривал с твоим отцом.
— Что? — я улыбаюсь, не в силах сдержаться при мысли о том, что мы оба разговаривали с моим отцом друг о друге, но не раскрываем, кого имеем в виду. — Когда ты с ним разговаривал?
— На днях, во время верховой прогулки. Он спросил, планирую
Мне очень приятно это слышать.
— Он хороший человек. Я рада, что ты смог довериться ему. Ты ему нравишься, Роарк, и он желает тебе только лучшего.
— Да, знаю. — Он смотрит на землю. — Он заставил меня задуматься о том, что происходит между нами, взорвал мой разум.
— Что он сказал?
Роарк складывает руки вместе.
— Ничего, что ты должна знать, но одно обстоятельство бросается в глаза. — Он кивает, словно слышит, что мой отец говорит это сейчас. — Будь мужчиной. — Наши глаза встречаются, и я удивлена тем, что он так пристально смотрит на меня. Я не видела такого выражения раньше. — Я хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь, Саттон, но не знаю, как это сделать. — Он снова почесывает затылок, выглядя нервным. — Мне ничего не известно об отношениях или о том, как заботиться о ком-то. Знаю только то, что испытываю к тебе, — умопомрачительное, сокрушающее душу чувство, проходящее через мое тело, не исчезнет, поэтому могу либо продолжать пытаться бороться с ним, либо попросить тебя о помощи.
— Помощи? — спрашиваю я, удивляясь тому, что сердце заколотилось в груди.
Он кивает и разводит мои руки, беря одну из моих ладоней в свои.
— Я хочу этого, хочу нас, но не имею понятия, что делать. Мне понадобится твое руководство, понимание и обещание, что, если я облажаюсь, а такое точно произойдет, ты будешь терпелива. Для меня это все в новинку.
— Роарк... — прижимаю свободную руку к его щеке и провожу по ней большим пальцем. — ...мы люди, поэтому в какой-то момент обязательно облажаемся.
— Но я никогда раньше не получал настоящей любви.
— Что ж, всегда есть чему поучиться. — Провожу большим пальцем по его нижней губе, мое тело зудит от желания быть ближе к нему. — Означает ли это, что ты хочешь пригласить меня на свидание?
Красивая улыбка растягивает уголки его рта.
— Да, думаю, так и есть.
Мое счастье соответствует его, когда мы улыбаемся друг другу.
— И ты больше не будешь обламывать меня?
Он покусывает мой большой палец, заставляя смеяться и отстраниться.
— Бл*дь, нет. Не думаю, что мой член выдержит еще одну пытку.
— И значит ли это, что ты собираешься бросить курить?
Он хмурит брови.
— Бросить курить? Не знал, что это входит в план.
— Да, если хочешь забраться ко мне в трусики.
— Черт. — Он проводит рукой по лицу. — Ты собираешься отобрать у меня все причиндалы, не так ли? Сделаешь из меня правильного мальчика.
Я качаю головой.
—
Нет, я хочу тебя таким, какой ты есть, с наклонностями мудака и все такое.— Тогда почему ты отбираешь у меня сигареты?
— Потому что хочу, чтобы ты мог трахать меня, не теряя дыхания.
Я широко улыбаюсь, глядя на его шокированное выражение лица. Черт, я и сама немного шокирована.
— Беспокоишься о моей выносливости, малышка?
Я небрежно пожимаю плечами.
— Не знаю, ты казался немного запыхавшимся, когда мы занимались петтингом в прошлый раз.
— Запыхавшимся? — спрашивает он, откидываясь на спинку стула. — Ты думала, что я запыхался? — Снова пожимаю плечами. — Я не был, бл*дь, запыхавшимся, я был в отчаянии. Ты хоть представляешь, как мне было трудно сдерживаться? Чтобы не прижимать тебя к стене каждый раз, когда вижу? Мне приходилось контролировать себя несколько недель, так что, если я тяжело дышал, пока терся своим толстым членом о твою киску, это не потому, что я запыхался, — говорит он, и его слова освещают все мое тело. — Это потому, что я отчаянно хотел тебя.
Здесь жарко, или мне кажется?
Я прикусываю нижнюю губу, и его взгляд падает на мой рот.
Я облизываю губы, и он делает то же самое.
Я ерзаю на своем стуле, а он садится на краешек своего.
— Ты собираешься поцеловать меня, Роарк?
— Не знаю, — говорит он, кладя руку мне на затылок и притягивая ближе, прежде чем запустить пальцы в мои волосы. — Ты хочешь, чтобы я это сделал?
— Ты же знаешь, что да. Я целую вечность ждала, чтобы узнать, каково это — чувствовать твои губы на своих.
— Если это так... — Он кивает мне, чтобы я подошла ближе, а затем похлопывает себя по коленям. — Иди сюда, Саттон.
Возбуждение пульсирует в моих венах, когда я поднимаюсь со стула и двигаюсь к нему, прихватив с собой одеяло. Накидываю его на плечи и сажусь к нему на колени, опустив колени по обе стороны от его тела. Он сжимает одеяло и плотнее укутывает меня, прежде чем поднести руки к моему лицу и нежно погладить по щекам.
— Ты так чертовски красива. Не знаю, почему так долго отказывал себе в этом.
— Ну, знаешь, потому что ты старше меня, мой отец — твой клиент, и тому подобная ерунда.
Он усмехается.
— А, мы идем по пути зрелости, как я посмотрю.
— Просто даю понять, насколько ты был глуп.
— Думаю, это то, на что я могу рассчитывать, когда речь идет о нас.
О нас. Это заставляет меня улыбнуться, я устраиваюсь поудобнее у него на коленях.
— Мне нравится слышать, как ты это говоришь. О нас. Я чувствую себя так хорошо.
— Да. — Он прижимает свой лоб к моему. — Господи, Саттон. Я нервничаю.
— Нервничаешь? — Мои руки скользят по его мощной груди. — Почему?
— Потому что не хочу все испортить.
О боже, я могу полюбить этого человека. Наконец-то я чувствую, что вижу его целиком. Он более... чувствительный, менее скрытный. Как он может не верить в себя? Это связано с его ужасной семьей. Если бы они знали, какой ущерб нанесли. Это так меня злит.
Моя рука касается его сердца.
— Ты не сделаешь этого. — Я подталкиваю его голову своей и говорю: — А теперь поцелуй меня под звездами. Подари нам момент, который мы запомним надолго.