Дневник плохого парня

— Учитывая, что я до сих пор не сдох, не думаю, что этого стоит ждать в ближайшее время.

Рэт смеется и согласно кивает.

— Страшно сглазить, но все же, насколько у вас все серьезно?

— Серьезно. Мы... встречаемся.

— Что? Правда? — Рэт вмиг становится сверхсерьезен. — И как давно у вас это продолжается?

— Со вчера. — Я смеюсь.— Только начали.

— Так вы еще на старте. Что же тебя так напрягает?

Я ерзаю на стуле, ощущая напряжение во всем теле.

— Не знаю, чувак. — Я потираю подбородок.— Просто я постоянно думаю о ней. Все попытки выбросить ее из головы только сильнее делают меня зависимым от нее. Даже несмотря на то, что у меня никогда не было ничего подобного, я, черт возьми, осознаю, что путей к отступлению просто нет. В Саттон есть что-то такое непонятное мне, что заставляет меня нуждаться в ней, как ни в ком и никогда.

На лице Рэта вырисовывается понимающая улыбка.

— Ты реально запал на нее. Признай.

— Знаю. Она мне реально очень, очень-очень нравится. — Я тяжело вздыхаю. — Черт, ты же сам видишь, что я веду себя как полный придурок.

— Даже слыша, как ты говоришь об этом, я понимаю насколько все серьезно. — Он опрокидывает в себя остаток напитка, а затем ставит стакан на стойку бара. — Что с нами происходит, чувак? Сначала Брэм, теперь ты. А как же беззаботная холостяцкая жизнь?

— А ты разве не продолжаешь общение с той девушкой? Фаррой?

— А, нет. — Он отмахивается от моего вопроса. — Мы просто весло провели время. Ничего серьезного.

— Значит, ты все еще держишься за ту, о которой нельзя говорить? — Я вопросительно вскидываю бровями, сверля Рэта взглядом.

— Когда я прошу не говорить о ней, я имею в виду вообще никаких упоминаний, даже того, что мы не говорим о ней. Черт, я же просил, чувак.

— Не воспринимай все так близко к сердцу. — Я толкаю его в плечо. — Расслабься.

— Чего это мы переключились на меня? Мы же говорили о тебе и о том, что ты по уши втюрился в девушку, которая ко всему прочему является дочерью твоего клиента. Как ты собираешься разруливать все это?

— Никак. — Я пожимаю плечами в тот момент, когда мой телефон вибрирует. — Посмотрим, куда все это придет. Нет смысла что-то делать, пока неизвестно, куда вообще все это идет. — Несмотря на то, что я ценю Фостера как единственного человека, который реально поверил в меня, как личность, пусть время все расставит по своим местам. Я беру мобильник и вижу сообщение от Саттон. — Походу, мне пора. — Я похлопываю Рэта по спине. — Увидимся.

— Стоп. Ты просто собираешься кинуть меня здесь?

— Именно так.

Я поспешно покидаю заведение, ловлю такси и называю водителю свой адрес, прежде чем вернуться к своему мобильнику и наконец прочесть сообщение.

Саттон: Я вымотана.

Роарк: Тяжелый день?

Саттон: Еще бы. Ведь мы лишились человека, потому что тот был вынужден нянчиться со взрослым мужиком.

Роарк: Смотрю, твой отец более чем ввел тебя в курс дела.

Саттон: Он показал мне видео, где Ксавье плачет, оказавшись на скамейке запасных. Я просмотрела его три раза, не переставая смеяться. Весь мир считал, что уродливее лица плачущей Кардашьян ничего быть не может, но как же он ошибался.

Роарк: Мы даже пытались сыграть на его сверхэмоциональности, но, к сожалению, не смогли заставить это работать.

Саттон: Он разревелся из-за слишком высоко летящего мяча, а потом еще и начал разбухать из-за правил.

Роарк: Ты действительно хорошо осведомлена. Это был единственный случай за всю мою карьеру, когда мы не смогли использовать ситуацию в нашу пользу. Мы бы могли монетизировать все это, как в случае с твоим отцом, но он отказался конвертировать свои эмоции в валюту.

Саттон: Самая откровенная тупость, с которой мне приходилось сталкиваться.

Роарк: Давай сменим тему. Как дела в лагере?

Саттон: Все здорово. Ты бы видел, как все ликовали, когда мой отец встречал их. Мне так нравится видеть, как детские лица светятся от радости и восхищения. Невероятно приятно осознавать, насколько они восхищаются моим отцом.

Роарк: Печально, что я не был свидетелем этого.

Саттон: Где ты сейчас?

Роарк: Еду домой. Встречался с Рэтом. Сразу говорю, я не выпил ни грамма.

Саттон: Ты не обязан отчитываться передо мной, Роарк.

Роарк: Знаю, но все равно хотел, чтобы ты знала. Я поставил себе целью, быть трезвым во время нашего разговора.

Саттон: Ты планируешь позвонить мне?

Роарк: Да, только чуть позже, как доберусь до дома. Дай мне немного времени.

***

Роарк: Ну что, видеозвонок?

Саттон: Я потеряла наушники и к тому же не хочу, чтобы папа слышал наш разговор.

Тогда я просто набираю ее номер. Ответ не заставляет себя ждать.

— Так, значит, потеряла наушники? Как-то это не похоже на Саттон, которую я знаю, — подстегиваю ее я, укладываясь на кровать.

— Я приврала. Но, учитывая, что один парень разбил мне утром сердце, я имею на это право.

— Вот не надо обвинять меня во всем. Что за привычка?

— Смотрю, ты не способен нести ответственность за свои поступки.

Я улыбаюсь от того, насколько легко ей удается обходить мои подколы.

— Ты же знаешь, что мне самому неприятна вся эта ситуация, которая произошла с утра.

— Знаю, — вздыхает Саттон. — Можно спросить тебя кое о чем?

— Да, все что угодно.

— Если бы ты не уехал сегодня утром, как думаешь, чем бы мы занимались?

Я делаю задумчивый вид, устремляя взгляд в потолок.

— Даже не знаю. Мне кажется, что сбежать — это то, что я умею лучше всего. Не уверен, что я был морально готов углубляться в наши отношения в тот момент. Как пить дать, я бы ляпнул что-нибудь реально дерьмовое и только оттолкнул бы тебя от себя. Поэтому, вынужденный отъезд, наверное, это лучшее, что могло случиться.

— А я бы хотела, чтобы ты не уезжал.

— Я в курсе. — Я вздыхаю, коря себя за то, что реально не в состоянии быть тем самым правильным парнем, которого она заслуживает. — В следующий раз я постараюсь не делать подобного, если так будет лучше.

— Уверена, что ты реально не сделаешь так больше. Чем планируешь заняться после того, как уладишь вопросы по контракту?

— Ну, возможно, смотаюсь и куплю новые простыни.

— Новые простыни? Неожиданно. — Она смеется. — А зачем?