Дневник плохого парня

Она улыбается, слегка смущаясь.

— Я бы могла сделать свой наряд еще более вызывающим.

Я кладу одну руку ей на бедро, а вторую на спинку ее стула.

— Еще более вызывающим? Ты хочешь моей смерти?

— Нет. — Саттон мотает головой, теребя пальцами лацкан моего пиджака. Ей прекрасно известен мой повседневный гардероб, поэтому уверен, что моя девочка оценит, что я тоже принарядился для нее. — Просто мне хотелось шикарно выглядеть для моего мужчины.

— И тебе это удалось. — Моя ладонь скользит вверх по ее бедру. — Даже с лихвой.

Бармен отдает нам наши напитки, и я тянусь за бумажником, чтобы рассчитаться, когда он жестом показывает, что в этом нет необходимости.

— Я занесу это на ваш счет, мистер МакКул.

— Мистер МакКул? Ты знаком с этим барменом? — интересуется Саттон, поднося коктейль к своим сексуальным губам, как только парень удаляется.

Я пожимаю плечами.

— Не отрицаю, что меня здесь могут знать и... возможно, не в самом лучшем свете. Но у них действительно лучшие бургеры, так что тут ты не ошиблась. Кстати, я удивлен, что у них до сих пор не готов столик для нас.

Саттон легонько треплет меня за щеку.

— Боже, какой ужас, мистера богача вынудили дожидаться очереди на ряду с простолюдинами.

— Продолжай подкалывать меня, крошка. Увидишь, во что это для тебя выльется.

— Надеюсь, все закончится тем, что я окажусь под тобой.

Саттон подмигивает мне, потягивая свой напиток через соломинку. И это, мать вашу, меня так заводит.

— Ты хочешь, чтобы все прошло как можно жестче, не так ли?

Она бросает взгляд в область моей ширинки и дерзко улыбается.

— О, да. Очень жестко — это то, что меня заводит.

Пригубив виски, я не спеша перекатываю янтарную жидкость во рту, прежде чем проглотить.

— Сегодня ты будешь жестко оттрахана, Саттон. — Я склоняюсь ближе к ее уху. — Я сорву с тебя эти штаны, повалю на диван, раздвину твои ножки и...

— Черт, вот дерьмо. — Саттон толкает меня в грудь, отталкивая. — Отойди от меня.

— В чем дело? — спрашиваю я, абсолютно сбитый с толку паникой, играющей в ее глазах.

— Мой отец, — бормочет она, поправляя волосы. — Он только что вошел в ресторан.

Действительно, дерьмо.

— Спрячься.

Я осматриваюсь по сторонам.

— Мне некуда прятаться, Саттон.

— Ну... Хотя бы убери свою руку с моего бедра.

Ладно, тут она права. Я убираю руку и отступаю на шаг назад, создав видимость безопасного расстояния между нами, хотя какая-то часть меня хотела бы, чтобы Фостер застукал нас, и мы перестали тянуть с раскрытием наших отношений. Нельзя сказать, что мы пытались водить Фостера вокруг пальца, мы просто держали все в секрете. Но последние дни все больше подталкивали меня рассказать ему все, чтобы получить его одобрение. И, кажется, сегодня лучший момент для этого.

— Давай пригласим его присоединиться к нам.

— Ты спятил? — восклицает Саттон, вытаращившись на меня. — Сейчас совсем не время и не место рассказывать отцу о нас.

— Он классный мужик, Саттон. Уверен, что старик не станет возражать против нас с тобой.

— Я знаю его куда лучше, чем ты.

Ой, началось.

Возможно, она права, но все же я считаю, что наши отношения с Фостером основаны на полном доверии. И я глубоко уважаю этого человека, наверное, почти так же, как следовало бы сыну уважать своего отца.

Я собираюсь с мыслями, чтобы что-то ответить Саттон, но в этот момент меня задевает плечом какой-то чувак, сбивая с толку. Когда я прихожу в себя и смотрю на него, он ухмыляется и усаживается рядом с моей девочкой, без зазрения совести пялясь на ее грудь.

— Добрейшего вечерочка. Я Джон, — говорит он Саттон, протягивая руку в знак приветствия.

Бросив на меня беглый взгляд, она отвечает ему взаимностью и пожимает руку. Гнев стремительно распространяется по моему телу, когда моя девочка мило улыбается ему. Головой я понимаю, что она делает это чисто из вежливости, так уж заложено в ее генах, но это абсолютно не значит, что я могу мириться с подобным.

— Я Саттон. Очень приятно...

— Эй, чувак, вообще-то она со мной, — с твердостью в голосе заявляю я, вновь сокращая расстояние между нами, но не настолько, чтобы Фостер мог что-то заподозрить.

Джон окидывает меня взглядом с головы до ног и мотает головой.

— Я видел, как она отшила тебя, так что не думаю, что ты интересуешь ее, парень.

Я стискиваю зубы, стараясь держать себя в руках и вспоминая долбанную технику дыхания, которую мой психотерапевт порекомендовал мне на одном из сеансов. В чем там принцип? Вдох и выдох на счет десять?

На хрен, сейчас это дерьмо не поможет.

Моя свободная рука, не занятая стаканом с виски, самовольно сжимается в кулак. Вот-вот и я покажу всем в этом ресторане, кто здесь папочка.

Саттон моя.

— Она не отшивала меня, — огрызаюсь я.

— Чувак, остынь. Она оттолкнула тебя. Ей явно неинтересна твоя компания.

Если бы Саттон сейчас вмешалась, это бы чертовски пошло всем на пользу.

— Послушай сюда, ты, ублю...

— Саттон? — Голос Фостера раздается позади меня, прежде чем он подходит к стойке бара.

Моя девочка заметно нервничает, не находя куда положить свои руки.

— Да ну на хрен. Фостер Грин, — восклицает Джон, вскакивая с места и протягивая руку. — Сложно поверить, что вы играете последний сезон. Я ваш фанат.

Будучи крайне любезным, Фостер Грин улыбается и отвечает на рукопожатие.

— Очень признателен. Но всему когда-то приходит конец. Надеюсь, что удастся уйти красиво.

— Надеюсь, этот сезон подарит нам не один шикарный матч, и у вас будет возможность показать себя на поле.

— Уверен, что так и будет.

Еще раз вежливо улыбнувшись, Фостер извиняется, а затем отводит Саттон в сторону, перед этим бросив взгляд на меня. Я следую за ними, сглатывая комок нервов, вставший у меня в горле. Почему он так посмотрел на меня? Злится? Может Фостер знает?

Мне остается только надеяться, что это не так, потому что я действительно хотел бы рассказать ему об этом сам. Думаю, что он бы оценил такой поступок с моей стороны.

Нерешительно присоединяюсь к тандему отца и дочери. Фостер протягивает мне руку для рукопожатия, и мне не остается ничего, кроме как ответить взаимностью.