Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня
Шрифт:
– Последний был из Хмельницкой области, шёл на прорыв в четыре утра, – рассказывает Семён, – между сиденьями нашли разобранный автомат…
Подозрительные действительно едут в основном ночью, под утро. Думают, что дежурные устали, заснули. В сон, и правда клонит, сколько пахучего чая в себя ни вливай. Днём иная проблема – нехватка людей.
– Я пришёл именно поэтому. Сказали, три-четыре человека, бывает, стоит днём…
Это мне говорит Толик. Он севастопольский художник. Довольно известный; его картины выставляются в российских, украинских, европейских галереях.
– Сначала меня отправили на кухню, затем помогать врачу…
Медпункт –
За медпунктом, под растянутым навесом, накрытые брезентом, стоят в ряд готовые к применению «коктейли Молотова». Зажигательная смесь уже залита в бутылки.
– Команда «огонь» – и полетели…
Всё здесь продумано, всё обустроено. Хотя ещё недавно подобное казалось лишь фантазией, странным вывертом сознания.
– Да, сейчас взялись, организовали, а начиналось всё абсолютно стихийно…
Толик в севастопольской самообороне с первого дня. Я знаю его по университету, по творческой деятельности. И следуя канонам журналистики, должен был бы написать что-то вроде: глядя на него, худощавого, длинноволосого, интеллигентного, чуть заикающегося, трудно поверить, что он денно и нощно станет нести вахту с оружием в руках.
Да, оно, может, и так. Но мне кажется, что события этой зимы открыли неожиданное во многих крымчанах, проявив их новые черты, грани. «Думаю, что каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен…» Крымский подъём, ставший антитезой евромайдановскому движению, помог крымчанам узнать, кто они есть на самом деле и на что они действительно способны. Пришло время больших, красивых поступков и ответственных, волевых решений.
– Для меня эта оборона сродни Великой Отечественной, – говорит Толик, – может, звучит пафосно, но это действительно так. Моё участие абсолютно естественно и неслучайно…
Толик увидел на площади Нахимова человек двадцать – в основном пенсионерок, – митингующих против Евромайдана. Присоединился. Постепенно образовалась группа единомышленников.
– Когда депутат Зеленчук у кинотеатра «Украина» назначил сбор Евромайдана, в интернете появилась инфа об этом. Я поехал туда. Нас, антимайдановцев, было человек триста. Мы не дали провести акцию…
После Толик нёс вахту, охраняя городскую администрацию.
– Тогда по всей Украине захватывали здания. Мы не должны были дать это сделать…
Записался в самооборону. Оружия никакого не было. Но прямо у администрации знающие люди проводили тренировки, как оборонять здание.
– До 11 часов вечера – просто собрание людей, – вспоминает Толик, – потом выходит тренер, говорит: «Построились те, кто остаётся на ночь…».
Главный же бой состоялся в Симферополе, когда крымские татары вместе с евромайдановскими провокаторами и профессиональными боевиками штурмовали здание Совета министров Крыма.
– Тогда из Севастополя приехало шесть автобусов. Помню, мы все без оружия, а у них – арматура, биты, газовые баллончики, заправленные, так говорили, веществом из люминесцентных ламп. Они напирали – мы стояли. Тогда только на моих глазах погибло трое. Одному древком флага, в которое был залит свинец, проломили зубы. Не прям татары «воду мутили», нет – провокаторы. Многие татары были с георгиевскими ленточками, за нас, а другие просто не понимали, что происходит…
Я и сам ездил на один
из таких митингов в Симферополь. Так что отлично понимал, о чём говорил Толик. Дело ведь было не в татарах, а в общем хаосе разрушения. Ощущение бурлящего ненавистью, гневом островка посреди общего спокойствия. Когда вокруг мирная, относительно размеренная жизнь, но сделай шаг, второй, переступи черту, и оказываешься внутри боя, внутри пламени, где перестаёт существовать твоя инициатива, твоё мнение, твой выбор – ты часть бедлама, ты кирпич в стене паники.– Да, в той толпе, – соглашается Толик, – я почувствовал, насколько мал человек и в то же время насколько важна его воля. Я как бы и не был собой. Они напирали – мы защищали, вот и вся история…
Соглашаюсь, потому что именно воля позволила этим ребятам выстоять.
– Как всё кончилось? Вышел Чубаров и просто сказал татарам: «Расходитесь». Ну, они и пошли. Почему так? Говорят, Кадыров Чубарову позвонил, но это лишь слух, сам понимаешь…
Понять что-то в этой кутерьме, определиться довольно-таки сложно. Переменных, неизвестных хватает. И люди, несмотря на постоянную информационную «накачку», чуть выйдя из матрицы агитпропа, начинают сомневаться, бояться, как и что будет дальше.
Иногда весь Крым превращается в подобие крепости, описанной Дино Буццати в романе «Татарская пустыня», вдохновившем, к слову, нобелевского лауреата Джозефа Кутзее на другое замечательное произведение – «В ожидании варваров». Так и крымчане застыли, ждут, когда на их форпост нападут «татарские орды» и «красно-чёрные варвары». И ожидание это становится чем длительнее, тем тревожнее – ведь всё больше, всё навязчивее сомнительность и неопределённость, порождающие страх.
Однако на блокпосте эти терзания рассеиваются. Здесь есть лишь сила, воля, уверенность в том, кто виноват и что делать. Всё очевидно и потому просто. Люди на блокпосте считают себя правыми, творящими, как они выражаются, богоугодное дело. Клич «враг не пройдёт» даёт им и цель, и образ действия, делая жизнь, хотя бы на время, упорядоченной, ясной. А в окружающей смуте это куда больше, чем кажется на первый взгляд.
Спасибо Евромайдану за Крым
Кого Россия должна благодарить за полуостров
05.03.2014
Могут ли в Украине ненавидеть Россию больше, чем ненавидят последние пять-шесть лет? Оказывается, могут. Как сейчас. До шевеления волосков, до судорог кишечника.
Двадцать лет обработки, политвоспитания сделали свое братоубийственное дело. Скажи «Россия» – получишь в ответ кислотную ненависть. Точно задушить хочет.
Срабатывает как «якорь» из НЛП – вводит в нужное ресурсное состояние: на глазах пелена, сознание отключено. Ненависть априорная, без сомнений, без вариантов. Никаких компромиссов – переговоры обречены. Потому что если «русское», то обязательно инфернальное, агрессивное, воли, жизни лишающее.
Дай Бог, чтобы так не бесповоротно, не навсегда. Хотя кажется, что всё больше – именно по этому, раскольному, вектору.
Российские войска – в Крыму. В Украине – мобилизация. В Украине – психоз. Странная новостная лента с дикими сообщениями вроде «украинские военные отбивались от российских спецназовцев черенками лопат». И рядом – «украинский солдат: буду стоять до последнего патрона, иначе дед не поймет».
Информационной пропагандой такое не назовёшь. Больше напоминает неконтролируемое сокращение желудка, стремящегося избавиться от накопившейся ядовитой желчи.