Дневник Влада Жирковийского

– А, ну да. Все, приехали. И помни: ты должен сделать так, чтобы тебя прокляли. У тебя в пуговице микрокамера. Она все запишет.

– А как мы ее оплатили?
– изучая пуговицу.

– В кредит.

– Кто бы сомневался...
– поправляя ничем не примечательную пуговицу и опасаясь даже дышать в ее сторону.

03:01

Зельда была фигуристой женщиной средних лет с ярко намалеванными губами, пухлость которых намекала на ботекс. Длинные ресницы опахалами обдували щеки. Море браслетов и ожерелий сверкало и переливалось в тусклом свете свечей - единственного светового антуража помещения. Все вокруг было задрапировано шкурами и красным атласом. Посредине стоял стол с огромным шаром, в котором что-то плавало. Под шаром размещалась подсветка. И то, что в обитало шаре, не слишком этому радовалось. Я вот, к примеру, не шарахался бы так нервно из стороны в сторону, если был полностью умиротворен и спокоен.

– Садись.
– Грудным контральто сообщили мне, указывая алыми когтями на стул.

Я не посмел перечить и подошел к столу. Но тут вспомнились слова Славы о том, что мне обязательно надо нарваться на проклятие.

– А стул устойчив? Привередлиа начал я.

– Зависит от Вашей удачи.
– Загадочно улыбнулась Зельда.

– Тогда я постою. В последнее время у меня с удачей не очень.

– Я заколдовала его. Он надежен, садитесь.

– Нет, я постою.

– Прокляну.
– Пригрозили мне с улыбкой, и я нехотя сел.

– Итак, Вашу руку.

Я кивнул, обильно плюнул на ладонь, вытер о свитер и протянул гадалке, веко которой неестественно дернулось.

– Она была грязная, а у Вас такие нежные пальчики.
– Смутился я.

– Мгм. Впрочем, я и по лицу все вижу.

– Руку убирать?

– Да.

Вздыхаю, изучаю ладонь и еще раз ее вытираю краем скатерти.

– Итак. Ты... Влад.

– А Вы Зельда. Я угадал?

– Да. Не мешай.

– Простите. Просто я тоже всегда хотел быть экстрасенсом. Скажите, а мое имя Вам секретарь сказал или Вы сами догадались?

– Сама.

– А зачем Вам секретарь?

– Влад, Вы слишком много говорите. Я не слышу духов.
– С угрозой заглядывая в шар.

– Ой, простите.

– Итак... у тебя недавно кто-то умер.

– Да. Все.

Гадалка моргнула и даже перестала изучать шар на секунду.

– Надо же. Как не повезло.

– И не говорите. Все тараканы передохли. А у меня кроме них никого и не было. И зачем я столько дихлофоса купил? Знаете, а они ведь приходят ко мне во снах. Это их души пытаются общаться, да? А Вы слышите что они говорят? А то я не понимаю по-тараканьи.

– Нет.
– Мрачно ответила гадалка.
– Так, посмотрим, что тебя ждет в будущем.

– Про девушку посмотрите. Так хочется семьи, брака... детей. Ну, вы ведь меня понимаете? Вижу, что у вас горе на сердце и кольца нет.

– Ведьмы не выходят замуж.
– Пафосно.

– И остаются невинными?

– Гркхм! Сейчас речь не обо мне.

– Ну да, ну да. Такая интимная тема. Вам неудобно. Прошу меня простить, вечно я говорю не подумав.

– Это заметно.

– Так что там с женой?

– Девушка... ее нет в вашем будущем.

– А женщины?

– Никого женского пола я не вижу.
– Начиная закипать.

– Что и баба Соня не приедет? Вчера же писала, что садится в поезд.

– Я смотрю не на родственные связи, а на духовные.

– Ну, это вы мою бабу Соню не знаете. Она страшно духовный человек, связанный со мной узами самой крепкой любви.

– Влад! Вы умрете!
– Вышла из себя гадалка, закатывая глаза и сотрясаясь всем телом.
– Завтра! Утром! Страшной и мучительной смертью!

– Неужели инфаркт?
– Изучая шар с нервно плавающим в нем существом.

– Да, инфаркт!

– Но у меня кардиостимулятор. Только сегодня проверялся. А точно инфаркт?

– Ээ... все туманно, нечетко... Но нет! Вижу! Мусорка, бомжи, ваше бездыханное тело...

– Понятно. Опасаться мусорок и бомжей.

– ... ваше тело идет дальше и дальше...

– Как у вас все четко видно. А во что я одет?

– И вдруг раз! Темно! Море крови! Боль! Агония. Нееееет!!!!!

Вскакиваю, бегу к гадалке и с силой прижимаю ее к себе. Та вырывается, пытаясь отпихнуть мои ненадежные руки и щуплую грудь.

– Да Вы так не переживайте. Я стойкий. Хотите, завтра к Вам приду? Увидите, что все хорошо.

– Да пусти ты!

– Ох, прошу прощения. Вот. Ваши бусы упали. И серьга. Ой, она прицепилась к одежде и немного в крови. Кажется, я повредил Вам ухо.

– Вон отсюда!

– Я понимаю, тяжело видеть будущий труп, еще и с окровавленной серьгой. А Вы уверены, что я завтра умру?

– Да.
– Немного успокаиваясь и садясь на место.
– И... я сочувствую.
– Явно через силу.

– Спасибо. Мне еще никто не сочувствовал. Вы первая.

– Оно и видно.

– Что-что?

– Сеанс окончен! Духи ушли.

– Это которые тараканьи? Да Вы не переживайте, они всегда возвращаются.

– Влад, мне нужно принять следующего посетителя.
– С нажимом.
– Приятного Вам дня.

– Спасибо. Я еще зайду. Интересно тут у вас. Хорошо. Ну, пока.

– До свидания.

– Прощайте.
– И, неуверенно улыбнувшись, я удалился в приемную, где Слава с секретарем, красные от смеха, сидели и смотрели что-то в планшете. Подхожу и заглядываю Славе через плечо.

Как оказалось, из комнаты Зельды шла непрерывная онлайн-трансляция. Меня хлопнули по спине и сообщили, что я неподражаем. Скромно улыбаюсь, страшно собой гордясь. Это что. Я в детстве вообще актером хотел стать. Жаль, что так и не вышло.

16:05

Весь день ожидал подлости судьбы. Не подходил к бомжам и бакам, требовал возить меня по городу кругами. Слава был очень терпелив и заехал еще в три агентства, где мне нагадали: "болезнь", "троих детей от женатой дамы" и "смерть при взлете". Я долго докапывался откуда именно я должен взлетать: с аэродрома или парапета, но маг упорно не желал говорить яснее, добавляя туманностей и неоднозначностей в столь радикальный исход. Кстати, в одном сходились все гадалки: я чмо. В том смысле, что удачей от меня не пахнет, вид у меня неказистый, и я явно зажился на этом свете. Ну-ну. Это я просто худой стал чересчур и после болезни еще не оправился. Вот побреюсь, постригусь, наращу мышцы, и меня в ночной клуб будут не просто пускать, а заманивать. Купюрами! А если зайду - начнут в штаны их пихать и...

– Влад, ты размышляешь вслух.
– Слава ехал по кольцевой со скоростью энцать километров в час. Хорошо хоть не в секунду. Мимо мелькали дома, деревья и лица водителей автомобилей, словно застывших на шоссе.

– Но ты только подумай! У них при виде меня одна ассоциация: смерть! А я не хочу.

– Тебя, кстати, трижды сегодня пытались убить.

Недоверчиво смотрю на друга.

– Когда это?

– Первый раз у банка. Ты вышел помочь нищему, в тебя выстрелил снайпер.

– Да ладно заливать. Я же жив.