Дневник Влада Жирковийского
Шрифт:
– Друзья.
– С выражением крайнего отвращения на лице.
– А до этого какой уровень был? Ой, ладно, понял, не отвечай. Действительно, козел редкий.
– Ну вот я и послала его далеко и надолго, поступила в мед, а эта зараза прознала о данной строчке моей биографии и с тех пор считает своим личным врачом терэ хирургом. Знал бы ты сколько раз я его штопала...
– Я так понял... ты его сильно любишь?
– Жить хочешь?
– мрачно уточнили у меня, изучая вытащенный из сумочки скальпель.
– Да.
– Пискнул я.
– Тогда не задавай глупых вопросов.
–
Девушка вздохнула, села по-турецки и задумчиво на меня взглянула.
– А ты симпатичный. Даже слишком. Тебя бы постричь, подкачать и отправить в стройбат лет на пять - вообще другой человек бы был.
– Мне в армию нельзя. Я болезный.
– Я вижу.
– А кто симпатичнее? Я или Слава?
– Ну, умнее всяко он. Ладно. Двигайся. Покемарю часок. А то пока эта зараза приедет - рассвет нагрянет первозданный.
– Прям стихи.
– Не подлизывайся.
Рядом со мной легло теплое мягкое тело, приятно пахнущее духами. На лицо упала прядь волос, потом еще пара, заслонив обзор. Лежу, опасаясь пошевелиться и хоть чем-то нарушить идиллию. Я уже и не помню когда вот так запросто топ-модели забирались ко мне в постель. Жаль, конечно, что как мужчину меня не рассматривают в принципе, но...
– Распустишь руки - вколю такое, от чего потом неделю с унитазом обниматься будешь. И не факт, что он это переживет.
– Унитаз?
– И унитаз тоже.
– Молчу, молчу.
Минут пять лежал, почти не дыша, не рискнув даже убрать светлые волосы с лица. Разговор начала она. Видимо, тоже не смогла уснуть. А я... я всегда казался примечательном объектом для душевных излияний всем старушкам, сидевшим у нас во дворе на лавочках, разом. Да и в больнице о чем мне только не рассказывали пациенты, находя понимание и поддержку в моих ничем не примечательных глазах.
– Он просто псих иногда. Может сорваться с места ни с того ни с сего. Не важно: здоровый или с пулей в плече. И полететь да хоть бы и заграницу разруливать какие-то совершенно его не касающиеся вопросы. При этом его не волнует ни собственное здоровье, ни окружающие люди. Да вообще никто! Всю жизнь ходит с волчьим взглядом, вечно на взводе, нигде толком не задерживается. А квартиру снял только затем чтоб ночевать. Небось, и ты его знаешь не больше суток. Я вообще поражена, что он решил тебя вылечить. У меня два варианта: либо ты ему сильно должен, причем, скорее всего, информацию. Либо ты его очень обидел, и он хочет добить показательно сам.
– Это как?
– Узнаешь.
– Хм... ну, я, конечно, не ангел. Но вроде бы ничем не насолил. Да и знакомы мы уже пару месяцев.
Рядом раздался тихий истеричный смешок.
– В смысле, он несколько раз объявлялся за пару месяцев? Поздравляю, тебе повезло.
– В чем?
– Что ты еще жив и не вляпался по самые уши.
– Ну, мастер неприятностей тут скорее я. А Слава напротив почти постоянно рядом. Помогает, живет тут. Мы даже бизнес совместный придумали. И собаку завели.
– Этого не может быть. Слава чокнутый и не способен на дружбу.
– Может просто ему раньше попадались не те люди? Я не в том смысле, что плохие. Но ведь... друзей не выбирают. Просто с кем-то можно долго находиться, а с кем-то...
ой, прости.– Ну-ну. А в тебе и впрямь есть что-то. Вот так лежать рядом с киллером и бить ему по комплексам способен далеко не каждый.
– А... ты... я... ой.... Прости, а? Дурак.
– Оно и видно. Ладно, проехали. Смешной ты. Не понимаю что он в тебе нашел, ежели не врешь.
– Да зачем мне?
– Хм. Сначала подумала, что ты просто на редкость гениально играешь наивного олуха. А сейчас, кажется, что настолько талантливо играть нельзя.
– От рождения такой, - подтвердил я, прижимая к себе плед. Очень хотелось жить. А судя по голосу, эта барышня про киллера не врала. И так страшно от этого стало... что я даже забыл про ее редкую красоту и очарование. Зато вспомнил про скальпель в сумочке.
– Плюс он и впрямь странно себя вел. Словно ему было не все равно что с тобой случится. Я когда услышала в трубке "пожалуйста", едва с кровати не упала и решила срочно на тебя взглянуть.
– Ну... у меня есть харизма.
– Скорее дурость. А может ты ему все же деньги должен? Хотя, за пару месяцев он бы их выбил по любому. Да и я думала, что Слава ни одно живое существо не способен выносить так долго.
– А я вот сильно извиняюсь... но вы ведь давно знакомы? Со школы? А значит...
– Ну, в сумме я его видела не более трех суток. 72 часа за 10 лет. Не слабо, да?
– Ээ... наверное, вы ему нравитесь.
– Не выкай. Не барыня.
– Ты.
– Пискнул я покорно.
– Он обо мне хоть рассказывал?
– Нет... но перед твоим приходом сильно волновался.
– ну, еще бы. Я сказала, что живу в соседнем доме.
– А это не так?
– У друга ночевала. Я ж не такая дура, чтобы рассказывать где живу.
– Ясно.
– А что за совместное предприятие вы организовали? Убийства по заказу? Ты наводчик?
– Нет. С прошлым Слава завязал.
– Ну-ну, ты еще скажи, что он теперь в церковь ходит и библию читает.
– Нет. В церковь, вроде бы не ходит. Мы охотники за привидениями.
– Кто?
И я рассказал. Чувствуя, как медленно уходит боль из тела, глаза начинают слипаться, и меня перестает бить озноб. Даже ожоги больше не беспокоили. Однозначно эта девушка просто чудо. И... может, мне показалось, но если в начале разговора она была угрюмой, замкнутой и отстранённой - сейчас лежала рядом словно старая знакомая и с интересом слушала все, что я говорил, чутко реагируя на имя Славки. Мне даже завидно стало. Такая девушка по нему сохнет. Еще бы ушла из киллеров, и совсем здорово. А впрочем, кто я такой, чтобы кого-то судить? Правильно, никто. Так что и замудряться на эту тему не стоит.
04:03
Слава сидит рядом и вытаскивает из объемного пакета море препаратов, поражая мое больное воображение. Добили горчичники. Я истерично попросил их убрать и впредь никогда мне не показывать.
Би сидела рядом и молча переводила взгляд со Славы на меня и обратно.
– Скажи, а он не твой родной брат или что-то вроде того?
– Уточнила она у парня.
– Хорош стебаться и просто покажи что надо давать и когда. Только ему, а не мне. Я - спать. Еле нашел работающую аптеку. Все позакрывали, гады.