Дневники безработного

— И вы решили просто... бросить всё и переехать сюда? — спросил он.

— Не сразу, — честно ответил Хироши. — Сначала я был потерян. Но потом понял, что это шанс пойти по пути, о котором всегда мечтал, но не решался выбрать.

Они дошли до рыбацкой пристани, где местные жители разгружали утренний улов. Такеши-сан, заметив их, помахал рукой и пригласил посмотреть на особенно крупную рыбу. Хироши представил родителей Мидори, и Такеши-сан, с присущей ему прямотой, заявил:

— А, так это родители нашей Мидори! Должно быть, вы очень гордитесь дочерью. Её картины — настоящее сокровище.

Ханако заметно смягчилась, а Кадзуо с удивлением посмотрел на старого рыбака.

— Вы видели работы моей дочери?

— Конечно! — воскликнул Такеши-сан. — Одна висит в нашем общинном центре. А ещё она нарисовала мой портрет — говорит, что мои морщины рассказывают историю океана.

Мидори слегка покраснела, но Хироши заметил, как изменилось выражение лица её отца — в нём появилось что-то похожее на гордость.

***

Следующей остановкой была галерея "Хамамори", где куратор, узнав родителей Мидори, провела для них специальную экскурсию, рассказывая о растущей популярности работ их дочери.

— Мы получили запрос из Киото, — сообщила она. — Хотят организовать выставку в следующем сезоне.

Хироши заметил, как Ханако украдкой сжала руку мужа, а тот выпрямился ещё больше, словно пытаясь скрыть гордость за внешней строгостью.

После галереи они посетили кафе Акико, где Такео приготовил для них особый обед из свежайших морепродуктов. Родители Мидори заметно расслабились, особенно когда Акико рассказала им, как работы их дочери привлекают посетителей в кафе.

— Люди специально приезжают, чтобы увидеть её морские пейзажи, — сказала она, подавая десерт. — А потом остаются и возвращаются снова.

К вечеру, когда они вернулись в бунгало, атмосфера заметно изменилась. Кадзуо и Ханако с интересом рассматривали интерьер, обращая внимание на детали, которые раньше ускользнули от их внимания — искусно вырезанные Хироши фигурки морских обитателей, уютные подушки, расшитые руками Мидори, фотографии местных жителей на стенах.

— Что это за здание? — спросил Кадзуо, указывая на фотографию строящегося Центра океанской культуры.

Хироши рассказал о проекте, о том, как всё сообщество объединилось, чтобы воплотить мечту Джина. Он говорил о планах на будущее, о том, как они с Мидори надеются сохранить традиции этого места и одновременно вдохнуть в него новую жизнь.

— И вы верите, что это может быть... устойчивым? — осторожно спросила Ханако. — В финансовом плане, я имею в виду.

Мидори тихо рассмеялась:

— Мама всё ещё беспокоится, что мы умрём с голоду.

Вместо того чтобы обидеться, Ханако улыбнулась:

— Материнское беспокойство никогда не исчезает, дорогая.

— На самом деле, — вступил Хироши, — "Умиюки" стал довольно успешным. Мы начали с малого, но теперь у нас есть постоянные клиенты по всей Японии и даже за границей. — Он открыл ноутбук и показал родителям Мидори сайт, статистику продаж, публикации в журналах. — Мы используем мой опыт в маркетинге и художественное видение Мидори. Это... своего рода синергия.

Кадзуо внимательно изучал цифры, и Хироши видел, как в глазах профессора экономики мелькнуло невольное уважение.

— Впечатляет, — признал он наконец. — Хотя всё ещё рискованно.

— Жизнь всегда связана с риском, — мягко ответил Хироши. — Знаете, это напомнило мне историю моей семьи.

Все повернулись к нему, и Хироши, сам не зная почему, начал рассказывать о своём деде:

— Мой дед всю жизнь проработал банковским служащим. Каждый день он надевал тот же костюм, садился на тот же поезд и выполнял ту же работу. Но у него была мечта — стать писателем и открыть маленький ресторан, где он мог бы рассказывать свои истории посетителям. Он даже написал несколько рассказов, но они так и остались в ящике его стола.

Хироши сделал паузу, собираясь с мыслями:

— Мой отец унаследовал эту мечту. Он тоже хотел открыть ресторан, но, как и дед, не решился. Ради семьи, ради стабильности, ради... безопасности. И я не могу винить их за это. У каждого человека свой путь и свои обстоятельства.

Он посмотрел на Мидори, которая слушала его с лёгкой улыбкой — она уже слышала эту историю, но, казалось, никогда не уставала от неё.

— Но именно их выбор привёл меня туда, где я сейчас. Без их жертв и решений я бы не получил образование, не попал бы в "Сакура Технолоджи", не был бы уволен и не оказался бы здесь. Не встретил бы Мидори.

Кадзуо задумчиво кивнул:

— Вы говорите о цепи событий, которые привели вас к текущей точке.

— Я говорю о том, что у людей разные пути, и нет "правильных" или "неправильных". Есть только те, которые приводят нас туда, где мы должны быть, — Хироши осторожно подбирал слова. — Мой отец долго не мог принять мой выбор. Он видел в нём отрицание своего собственного пути. Но дело не в этом. Дело в том, что каждое поколение строит свою жизнь на фундаменте, заложенном предыдущим, но имеет право добавить что-то своё.

В комнате воцарилась тишина. Через открытые окна доносился шум прибоя и отдалённые голоса рыбаков, возвращающихся с вечернего улова. Наконец, Кадзуо нарушил молчание:

— Вы мудрый человек, Такаяма-сан, — сказал он, и в его голосе звучало искреннее уважение. — Я не уверен, что полностью согласен с вами, но... я понимаю вашу точку зрения.

Ханако положила руку на плечо дочери:

— Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, Мидори. И... кажется, ты действительно счастлива здесь.

Мидори кивнула, её глаза блестели от непролитых слёз:

— Очень. Больше, чем когда-либо.

— И вы звоните нам почаще, — добавила Ханако с лёгкой улыбкой. — Ваши истории об этом месте гораздо интереснее слушать, чем читать в электронных письмах.

— Обещаю, — сказала Мидори, обнимая мать.

Кадзуо откашлялся, пытаясь скрыть эмоции:

— Что ж, Такаяма-сан, кажется, моя дочь в надёжных руках. Хотя мне всё ещё трудно представить, как можно жить без приличного кондиционера.

Все рассмеялись, и напряжение окончательно растаяло. Хироши поймал взгляд Мидори через комнату — в её глазах читалась благодарность и любовь. В этот момент он почувствовал, что их пути окончательно переплелись в один, и что родители Мидори, пусть и с оговорками, приняли это переплетение.

Позже, когда Кадзуо и Ханако отправились спать в маленькую гостевую комнату, Хироши и Мидори вышли на веранду. Полная луна отражалась в океане, создавая серебристую дорожку от горизонта до самого берега.