До мазохизма...

— Рус, не верю… это не Ева… — наконец, он подал голос, спустя пять минут, как мы подъехали к МОРГу (а я не торопил его, заводить разговоры тоже не хотелось, утомил уже «муженёк»). — Мне кажется, ощущаю её сладковатый аромат повсюду: даже тут, в твоей машине, хотя понимаю — это невозможно, но не могу отделаться от навязчивых образов, словно она сидела на этом месте… бля… постепенно схожу с ума…

«Надо же, какое обоняние и проницательность» — действительно, в салоне пахнет моей нежной девочкой — моей! Всё пропитано нами, когда предавались фееричной близости.

Только мне плевать на его душевные терзания. Пусть страдает. Может, через боль поймёт когда-нибудь… хотя… Люди не меняются, хуже становятся, лучше — вряд ли, а привычки, зацикленные на поведении и характере, с годами только усугубляются.

— С тобой сходить на опознание или сам? — предложил на всякий случай, а вообще рассчитываю присутствовать, желая убедиться во всём лично. Контроль, и ещё раз контроль. Другой такой возможности, инсценировать смерть, не будет.

— Иди один. Просто потом скажешь: Ева или нет? — на удивление, ответил Константин. Казалось бы, если настолько доверяет моему слову, то достаточно подтвердить и всё, но мне хочется, чтобы он взглянул. Пусть запомнит этот день навсегда.

— Труп обезображен, я же говорил — по телефону так сообщили. Сомневаюсь, что справлюсь. А ты муж, тебе виднее — она это или нет, приметы опять же разные… — внутренне передёрнуло от слова «муж», употреблённом в отношении Маши.

— Нет у неё особых примет, у моей жены идеальное тело.

«Это я прекрасно знаю без него. Только жена теперь моя».

— Даже родинок почти нет… — продолжает рассуждать он.

«Есть родинка между ног — небольшая, но заметная, когда Маша максимально открывается, готовясь принять меня, всегда обращаю внимание на эту милую крохотную точку».

— Точно! Вспомнил! — неожиданно воскликнул, и даже повеселел немного. Надеется на что-то?

— Что именно вспомнил? — делаю вид, будто не понял. Видимо, его та же мысль посетила.

— Есть приметы: родинка! А ещё…

«А ещё были сломаны рёбра» — закончил фразу за него, о чём он не решился говорить. В кои-то веки стыдно стало? Осознал, какую жизнь ей устроил? И к чему это привело…

— Так мне идти с тобой? — настала моя очередь напрягаться.

— Да, я пока туго соображаю, будешь слушать и запоминать всё, что скажут…

«Ну что ж, отлично, спектакль начинается…».

Кирилл заверил меня, что патологоанатом озвучит нужную информацию, поэтому я не волновался: всё должно пройти идеально. Хочется форсировать события и забыть об этой истории. Навсегда. И бежать, бежать к НЕЙ.

«Я буду ждать тебя…» — как же приятно думать об этом.

— Ну как, готов? — взглянув на Константина, не мог не отметить, насколько он нервничает.

— А если это она? Я же не переживу… загнусь… сдохну без неё… — идёт, держась за стену. Выглядит бледным, и, кажется, будто может в обморок свалиться в любой момент. Никогда не видел его в таком беспомощном состоянии. Жёсткий мужик превратился в жалкое ничтожество. Бывает же так…

«Не переживу… загнусь… сдохну…» — поздно раскаяния настигли.

— Пока не посмотрим — не узнаем, — открыл нужную дверь и вошёл первым. — Здравствуйте.

Мужчина резко обернулся.

— Здравствуйте. Вы на опознание? — он делал какие-то записи.

— Да, обгоревший труп женщины, — пояснил, а по его глазам сразу заметил, что мы правильно поняли друг друга, и он мгновенно включился в «игру».

— Она у меня на столе ещё лежит, как раз вскрытие недавно закончил. Пойдёмте.

Константин схватился за меня, опираясь на моё плечо.

— Плохо? — что-то «муженёк» совсем захирел. Глядишь того и грохнется…

— Нормально… Сейчас пройдёт, — он глубоко вдохнул, выдохнул, потом решительно направился в соседнее помещение.

Труп был прикрыт простынёй. Чисто визуально — то, что выделяется под тканью: рост и габариты тела примерно такие же, как у Маши. Кирилл не подвёл, сделал всё в лучшем виде, а вот каким образом выполнял мой заказ — меня не интересует. Главное — результат.

— Открывать? — мужчина внимательно посмотрел на нас.

В ответ я кивнул. И он откинул простынь в сторону.

Пожалуй, лишь женский пол угадывается… Труп обезображен настолько, что узнать в этой девушке кого-то, если бы вдруг пришлось установить личность, практически не представляется невозможным. Как я и просил — оставлены нетронутые огнём места, в частности, немного волос сохранилось, цвет такой же, как у моей девочки — платиновый с пепельно-серебристым отливом. В остальном — никакие приметы не помогут опознать. Но крестик всё расставит по полочкам.

— Ну что? — прервал молчание патологоанатом. — Узнаёте? Полицию надо бы вызвать, запротоколировать…

— Никакой полиции, — перебил Константин, ожидаемо отказавшись обращаться в «органы», и уточнил: — Где её нашли? Какова причина смерти?

— В наркоманском притоне нашли, много оттуда привезли трупов после пожара. Она надышалась продуктами горения, умерла до того, как тело обгорело.

Мы немного изменили «легенду». Кирилл предложил свой вариант, который меня вполне устроил, чтоб труп был некриминальным, а полиция не расследовала смерть неизвестной погибшей девушки.

— Наркоманский притон? Нет, это не может быть моя жена… нечего ей там делать… — Константин задумался, потом добавил, — если только насильно удерживали…

— Вам виднее… Могу лишь как специалист озвучить факты: возраст умершей примерно двадцать три-двадцать пять лет, рост сто пятьдесят восемь сантиметров, есть прижизненная травма — с правой стороны два ребра были сломаны, причём случилось это не так давно, не более полугода назад… И ещё, — мужчина порылся в ящике и протянул небольшой пакетик: — Вот, это было на трупе.

Константин достал крестик. Конечно, он узнал вещь Маши. Молча, смотрел какое-то время, а потом стал оседать на пол…

17.1

Ева-Мария

Амина пригласила меня в баню вместе с остальными женщинами, так сказать — налаживать родственные отношения, скреплять семейные узы, пообщаться в приватной обстановке. Хотя та же Маржан перестала уподобляться Салиме, повторяя за ней, и больше не игнорирует меня, даже доверяет присмотреть за своими детьми, когда занимается домашними делами. А я, тиская малышей и играя с ними, мечтаю, чтобы пророчество быстрее сбылось.