До следующих свайпов

А еще в положении сидя, видна только верхняя часть тела — глаза, губы, нос, руки, пальцы, грудь. Моё слабое место — число, на которое делить нельзя — не добавляло мне уверенности в себе. На ногтях у меня не было маникюра, как даже у самой простой девочки на кассе. Они ведь знают, как заигрывать с симпатичными клиентами в положении сидя. Вот почему у них длинные нарощенные реснички и огромные сделанные когти.

А я в тот момент больше волновалась за состояние и вид тела, чем за какие-то «искусственно созданные штучки», которые к тому же стоят денег.

При разговоре с этим парнем я часто опускала глаза в тарелку с салатом, переводила взгляд на стаканчик с соком.

Сначала я рассказывала о работе, о погоде, опять о работе и опять о погоде. Беседа у нас тогда не клеилась, а шансы на секс благополучно уменьшались.

— Как ты относишься к сексу на первом свидании? — внезапно спросил парень.

— Нормально, мы уже взрослые люди и я считаю, что в этом нет ничего предосудительного, — сказала я, очевидно радуясь тому, что он первый завел эту тему.

И в тот момент беседа начала вызывать неподдельный интерес у обеих сторон сделки.

— А ты готова была бы сегодня вечером…

— Думаю, да, — ответила я на опережение, еще не говоря ему о своём бремени.

— Эм… смотри, у меня в квартире немножко бардак, а у тебя как с этим?

У меня в квартире было примерно то же самое, с коврами, деревянным полом и, пожалуй, бабушкой-куколдом. Я не сказала ему об этом.

— Я живу не одна, а с хозяйкой квартиры, но если ты не против третьего наблюдающего, — улыбнулась я.

— Ну что ж, я против, идем ко мне, — сообщил он.

Мы подождали официантку, он оплатил ужин, а затем мы направились к выходу.

— Ты качаешь попу? — неожиданно спросил он, порадовав меня своими наблюдениями.

— Ну, я так, тренируюсь изредка (читать — каждый день для ответчика) дома.

— Сама?

— Да, — гордо ответила я, — я все делаю сама.

Когда мы шли к нему домой, он начал рассказывать о том, что ходит к психологу, потому что недавно потерял лучшего друга… Мне не нужна была эта информация, я шла потерять девственность, желательно, без последующего обращения к психологу.

Вместе с тем мне было жаль его, и я начинала сомневаться в том, стоит ли мне это делать сейчас.

— Только учти, у меня есть один нюанс, — интригующе посмотрела на него я, — дело в том, что я…

Он посмотрел на меня и заметно испугался.

— Я мужчина, — продолжила я и захохотала, — Шучу, но я еще ни разу…

— Девственница? — удивился он.

— Угу... — сказала я, как будто признавалась в совершении преступления со всеми отягчающими обстоятельствами, которые только могли быть.

— Подожди, подожди… Что, ни разу?

— Да, — ответила я, — Тебя это пугает? Если да, то мы можем разойтись здесь и сейчас.

— Совсем нет, — ответил он и продолжил, — у меня еще не было девственниц, мне интересно.

Я загрустила. Ведь для парня, который нравился мне, это оказалось неразрешимой проблемой, бременем и преступлением, «моим недостатком», в то время как у того, которого я впервые вижу в своей жизни, все происходящее вызывало большой интерес.

— И что, даже ни разу не хотелось? — продолжал любопытствовать мой будущий любовник.

— Скажем так, сначала я училась, мне было не до этого, потом работа по распределению, депрессия... Да и парня как-то подходящего не находилось. Я хотела по любви...

Тогда мой партнер заметно оживился и поспешил быстрее домой, мы ускорили шаг.

Когда мы поднимались в лифте к его квартире, он посмотрел на меня и спросил: «Ты точно не передумала?»

— Нет, — ответила я и действительно засомневалась в верности своего решения.

Но я хотела быть ближе к ответчику. А этот парень приблизил бы меня к нему. Он был неплох, работал в IT-компании, был программистом, много путешествовал, так что, если бы что-то пошло не так, я бы смогла взыскать с него неплохие алименты и средства на своё содержание…

Этим я и успокаивала себя. Когда мы вышли из лифта и он завел меня в свою квартиру, я увидела, что там не все так уж и плохо, немножко бардака, а в целом современный ремонт. Мне стало спокойно. Я села на диван.

— Можешь раздеться? — нетерпеливо спросил он.

Я неохотно и в то же время быстро, как в школьной спортивной раздевалке, сняла топ, шорты, носки и кроссовки и осталась в белье.

— И как это у тебя с такой фигурой еще не было секса? — удивленно спросил он, таращась на меня в упор.

Я хотела ему ответить, что мне было жалко отдавать себя кому попало, что парень, который мне нравится и которому я доверяю, имеет непреклонный «принцип», а точнее он не хочет со мной отношений, что единственный мой шанс приблизиться к нему — переспать с ним, а он, чтобы обезопасить себя от клише «козла, первого и единственного, который бросил», сказал, что не спит с девственницами. Однако вместо всего этого я едва выдавила: «Так бывает».

Тогда он посадил меня на диван, раздвинул ноги, отодвинул белье на моем теле в сторону и начал меня подготавливать. Но перед этим сказал: «Даже побрилась… Ты что, готовилась?».

Я многозначительно улыбнулась.

Я не скажу, что в тот момент я испытывала особые яркие эмоции, бабочки в животе не летали, лучи солнышка не пробивали окно, птички не пели, а в голове не играла песня: «Crazy in Love”. Love не пришла, уступив место Crazy-действиям. Вместо чешуекрылых и солнышка в комнате был включен свет, «чтобы я все видела» и единственное «все», что я видела, это его темную голову у себя между ног.

Все происходящее для меня было необычно, скорее, как определенная задача на работе, новая и сложная, которая требует внимания и концентрации… Я думала о том, почему люди придают большое значение этому акту, почему готовы навесить ярлык «изгоя» на девственницу в возрасте и почему этот молодой человек с энтузиазмом принялся делать то, чего человек, который всем сердцем нравился мне и к тому же вел не совсем порядочный образ жизни, избегал…

Я не любила парня, который пытался сделать мне хорошо, я не испытывала к нему ровным счетом ничего, кроме признательности за то, что он делает «чужую» работу, за то, что дал почувствовать мне себя красивой, важной и значимой, а не изгоем, который никому не нужен и должен продавать свою девственность на Avito. Да, именно это мне и предложил в одну из наших встреч ответчик.

— Что ты чувствуешь? — спросил он, не слыша звуков явного одобрения своих действий.

«Ах да, звуки, я и забыла о том, что нужно кричать», — подумала я о своем явном косяке.