Добро пожаловать в Рай

– Да? Замечательно, я тоже.

– Правда? Как хорошо, что у вас с ним точки соприкосновения. Это в браке очень важно.

– Да, обожаю петь. Я даже выступала...

– Потрясающе, - восклицает моя потенциальная свекровь и куда-то отходит.

А я продолжаю злиться, сама себя не узнаю. Почему меня так беспокоит близость Софии? И то что сейчас, за роялем, они выглядят идеальной парой.

Песня заканчивается, и тут Алина привлекает внимание гостей объявлением:

– А сейчас, дорогие, наша будущая невестка покажет вам свои таланты. Она замечательно поет.

Я буквально подпрыгиваю, услышав это! Вот так подстава! Неужели Алина для начала не могла меня спросить - хочу ли я выступить перед аудиторией в пятьдесят человек, тогда как всю жизнь пела лишь для себя... ну и для родителей, в детстве.

– Не стесняйся дорогая. Что ты нам исполнишь?
– радушно спрашивает именинница Надежда.

Сцепляю пальцы, меня вдруг охватывает ледяная дрожь. Что делать? Я никогда... не могу! Как же можно так подставить человека! Ненавижу Алину в этот момент...

Но поймав ехидный взгляд Софии, понимаю, что выхода нет... Если бы не этот взгляд я бы еще попробовала пойти на попятную. Но соперница решила за меня. Бросила вызов. И я его принимаю!

– Я спою песню Филлипа Киркорова «А я не знал, что любовь может быть жестокой», - заявляю громко. Кто-нибудь сможет мне аккомпанировать?

Всей душой надеюсь, что нет. И тогда выйду из ситуации с наименьшими потерями. Хотя... как пить дать заставят другую мелодию выбрать. Не скажешь ведь что знаешь только эту песню...

– Да, я знаю!
– восклицает радостно Надежда Михайловна и семенит за рояль.

Ну ничего себе! Тут похоже все семейство Гутманов одарено музыкально. Подхожу к роялю, толпа расступается. Слышу первые аккорды знакомой песни и забываю обо всем.

А ты не знал, что любовь может быть жестокой

А сердце таким одиноким

А ты не знал, а ты не знал

Но все равно, я тебе желаю счастья

Нам не зачем больше встречаться,

Ты все сказал, ты все сказал.

Привычно переделываю местоимения, всю душу в песню вкладываю. И в этот момент понимаю, что влюблена. В Гутмана. По уши.

Мои глаза влажные от слез. А еще я напугана до чертиков. И не представляю, что буду делать дальше. Мой голос дрожит. А слова грустной песни буквально выливаются из меня, со страстью, с болью. Все слушают как завороженные. И на последнем аккорде - гробовая тишина. А потом она взрывается аплодисментами. Ловлю взгляд босса. В нем горит восхищение, удивление, и что-то еще... Но я не могу понять, что. Наши глаза находят друг друга... и теряют, потому что бабуля бросается мне на шею.

– Это было великолепно, деточка, я в восторге! Ты такая умница! Как же повезло Роберту, наконец-то!

Благодарю бабулю, с трудом скрывая горькую насмешку. Да уж, повезло - не то слово. Особенно мне. Вот всю жизнь мечтала влезть в фарс под названием «фальшивые отношения», да еще и влюбиться до кучи в партнера по фарсу. И глупо обманывать себя, что все не так страшно. Особенно когда на руке Гутмана снова висит София. А я беру очередной бокал с вином и опрокидываю в себя - благо предлог есть - теперь каждый из гостей желает чокнуться со мной и выпить.

Остаток вечера принимаю комплименты, общаюсь в основном на музыкальные темы, пью вино, которое кажется невероятно вкусным и нисколько не пьянит... Может потому что внутри все сжато в болезненную пружину, ведь София не отходит от босса. Он же в свою очередь не один раз делает попытки приблизиться ко мне. Но я избегаю его всеми возможными способами. Наконец появляется возможность ускользнуть с невыносимого вечера - бабуля просит меня проводить ее до покоев. Обитает она на втором этаже, мы заходим в лифт.

– Почему ты весь вечер избегаешь Роберта?
– стоит нам оказаться наедине, старушка бьет не в бровь, а в глаз.

– Я...
– запинаюсь, не знаю что ответить.

– Ревнуешь к Софийке? Правильно делаешь, - одобрительно хлопает меня по плечу старушка.

– Нисколько не ревную!
– восклицаю обиженно.

– Ага, а я-то дура, напридумывала, да? Не смеши меня. Твою злость и ревность заметили почти все присутствующие.

– Что за чушь! Мы с Робертом взрослые люди и в наших отношениях нет место глупой ревности!

– Я ж не поиздеваться ради, милая.
– Успокаивающим жестом Надежда Михайловна берет мою ладонь и сжимает. Я лишь сказать хочу - не бери всерьез то что София творит. Мы к ней привыкли. Она всегда такая. С Робертом они с детства знакомы. Не можем мы ей от дома отказать, понимаешь. Родители у нее в авиакатастрофе погибли. Никого не осталось у девочки. А мы очень с ее родителями дружили. И Роберт... Он никогда не был в нее влюблен.

В этот момент, на самом интересном месте лифт останавливается.

Подходим к комнате бабули. Возле двери она оборачивается ко мне и целует в щеку. Понимаю, что ждать продолжения истории нет смысла - только сейчас заметила, что женщина очень устала.

– Будь с ним поласковее, и все у вас замечательно получится. Он отличный мальчик. Добрый и ласковый. И если выбрал женщину - будет верен до конца своих дней. Я это тебе точно говорю. Ты конечно строптивая, и это хорошо, поддерживаю. Нельзя полностью растворяться в мужчине. Нужно быть самодостаточной, уверенной в себе. Но и ласка нужна обязательно. Почему избегаешь его весь вечер? Позволяешь другой быть рядом? Это неправильно, деточка.

И что ответить? Так и вертится на языке признание, что это все не по-настоящему. А вот если бы было... Я б, наверное, все равно ни за что не поверила. Чем я могла бы привлечь такого как Гутман? Обычная, невзрачная.

Обещаю Надежде Михайловне что выполню все ее советы, пойду обратно к гостям и вырву жениха из лап соперницы. Но стоит оказаться одной, сомнения нападают, точно коршуны. И в результате бреду в свою келью. Запираю обе двери и падаю на постель. Мне нужно обдумать сделанное открытие. Понять, как вышло, что разлюбила одного и втюрилась по уши в другого. И сейчас буквально разрываюсь от ревности и одновременно желания сбежать из этого дома к себе. Уволиться с работы и никогда больше не видеть босса номер два. Впрочем, номер первый тоже никакого желания встречи не вызывает. Пожалуй, мне лучше вернуться в родной город к родителям.

Едва коснувшись головой подушки засыпаю, видимо вино подействовало. Просыпаюсь от солнечного света, заливающего окно. Интересно, ночевал ли в своей постели Роберт? Или провел время до утра с Софией?

Мне настолько важно это узнать, что набросив халат, как можно тише поворачиваю ключ в смежной двери и заглядываю в спальню босса. Кажется, спит. Постель огромна, и видно мне плохо. Делаю пару шагов вперед, спотыкаюсь о ковер, и с испуганным возгласом падаю плашмя.

Так и лежу не шевелясь. Коленом ударилась, нестерпимо ноет. Но гораздо сильнее стыд. Остается лишь молиться, что босс тоже вчера хорошенько принял горячительного и сейчас дрыхнет без задних ног.