Дочь друга. Ненужные чувства

Открыв дверь, переступаю порог. Собираюсь развернуться, чтобы сказать Кириллу, что вот теперь он точно может идти домой, но неожиданно чувствую дыхание за спиной, а следом и прикосновение к лопаткам. Поспешно сделав несколько шагов вперед, разворачиваюсь и удивленно смотрю на Кирилла, который невозмутимо снимает обувь и захлопывает за собой дверь.

— Я тебя вроде бы не приглашала.

— Нам нужно поговорить, — настаивает, прокручивая ключ в замке. — Угостишь чаем?

Надо ли говорить, что на кухню я иду, словно на плаху. Знаю, что Кирилл идет следом, и на полпути уже понимаю, что моя легенда о женихе с треском провалилась. Никаких мужских вещей в моей квартире нет, и стоит ему только зайти в ванную, как он сразу это поймет. Да и по кухне, в общем-то, можно сделать выводы.

Кирилл, не ожидая приглашения, садится за стол, а я не знаю, куда себя деть. Садиться напротив? Или все-таки предложить чай, которого у меня нет, потому что я его не люблю?

— О чем будет разговор? — решаю начать первой.

— Я предлагаю тебе несколько вариантов, — говорит невозмутимо. — Первый — мы с тобой расписываемся и пытаемся построить жизнь вместе. Я, ты и ребенок.

— Но…

— Дослушай меня, пожалуйста. Я в курсе, что никакого жениха у тебя нет, так что прекращай ломать эту комедию.

Захлопнув рот, недовольно поджимаю губы и смотрю на Кирилла волком. В курсе он. Догадался сразу, как зашел в квартиру, или раньше?

— Второй вариант — мы воспитываем ребенка совместно. По времени — пятьдесят на пятьдесят. Я хочу полноценно участвовать в его жизни. Я знаю, Катя, что для тебя все это неожиданно, и моего появления ты явно не ждала, но, как я уже говорил, твой отец сказал мне, что ты сделала аборт. Можешь позвонить ему и узнать, зачем он это сделал. Я не требую у тебя ответа прямо сейчас, подумай. Но я в любом случае не собираюсь отказываться от ребенка.

— Но там, в СИЗО, ты…

— Я повел себя грубо, знаю. Но, Катя, у меня не было уверенности, что я выйду, понимаешь? В этот раз — не было. Я не мог протащить тебя сквозь месяцы ада, чтобы потом судья вынес обвинительный приговор. Я бы обрек тебя на годы ожидания меня из тюрьмы. Разве такая жизнь нужна молодой девушке?

— Но ты даже не намекнул мне!

— Я мудак, Катя. И когда ты пришла ко мне, ты вообще не была настроена на серьезные отношения, если помнишь. У нас с тобой все пошло не по плану изначально. Неправильно, не так, как должны строиться отношения, которые в итоге приходят к браку, но я очень хочу, чтобы ты подумала над моим предложением. Ты единственная женщина, которую я готов впустить в свою жизнь. И очень надеюсь, что ты впустишь меня в свою.

Глава 51

Катя

После разговора с Кириллом единственное, что мне остается — шлейф знакомых духов, которые я жадно втягиваю носом, как только за ним закрывается дверь. Он дал мне выбор. Не стал настаивать или как-то давить. Позволил выбирать самой. И разбираться, видимо, тоже, потому что отцу придется звонить в любом случае.

Бросив взгляд на часы, решаю, что лучшего времени, чем одиннадцать часов ночи, и быть не может. Набираю папу и уже через несколько гудков слышу его встревоженный голос:

— Катя, что-то случилось?

Поверить не могу, что папа мог соврать Кириллу. Что мог сунуться к нему и сделать так, чтобы он меня не искал.

— Ты сказал Кириллу, что я сделала аборт?

Повисает пауза. Длительная, гнетущая. Если бы я плохо знала своего отца, я бы наверняка ждала его ответа, но мне он не требуется. Я прекрасно догадываюсь, что значит это молчание. Он действительно ходил к Кириллу.

— Зачем, папа?

— Катя…

— Зачем?

— Мы можем поговорить не по телефону?

— Нет, — решительно отказываюсь. — Не можем. Не нужно приезжать. Я видеть тебя не хочу!

Бросаю в сердцах, конечно же. И почти сразу жалею, но брошенных слов назад не вернешь. Хорошо, что папа не из обидчивых. Перезванивает, хоть я и не собираюсь отвечать, а все равно прикладываю мобильный к уху.

— Прости меня, Катя, мне казалось, что так будет лучше. Вы не пара.

— Когда ты ему это сказал? До того, как он вышел, или после?

— После.

— Папа… как ты мог?

— Он старше тебя, Катя. И постоянно участвует в каких-то сомнительных делах. Я не хотел, чтобы ты пострадала. Ты и мой внук. Вы должны быть в безопасности, а не отбиваться от вопросов общественности каждый раз, когда на Кирилла будут заводить очередное дело.

— Это все равно не давало тебе право врать. Мне и ему. Это было не тебе решать, папа.

— Вы виделись?

— Да. И знаешь что? Я ему не поверила! Сказала, что не может быть, чтобы мой отец так сказал.

— Мне очень жаль.

— Тебе жаль, папа?

По щекам скатываются крупные слезы. Впервые за весь вечер. Я реву беззвучно, закусив тыльную сторону ладони зубами. Мне плохо. По-настоящему плохо и больно, потому что, если бы не папа, у нас с Кириллом все могло бы быть по-другому. Если все, что он сказал, правда, и он действительно не мог меня забыть, то мы… мы просто потеряли столько времени, питая в себе обиду и боль, подпитывая их равнодушием и жестокостью друг друга.

— Давай я приеду, и мы поговорим. Катя, пожалуйста. Не наделай глупостей, — голос отца звучит встревоженно, и у меня все же не укладывается в голове то, как мог родной отец, которого я считала самым дорогим и близким, так со мной поступить.

Разве ему совершенно наплевать на мои чувства? Разве он совсем не хотел видеть меня счастливой? Или наивно полагал, что я смогу счастливо жить с кем-то еще, кроме Кирилла? Я бы, может, и смогла, да только наш сын, которого я ношу под сердцем, постоянно бы мне напоминал о моей первой любви. Я почему-то уверена, что ребенок будет похож на Кирилла.

— Не нужно приезжать. И звонить пока что тоже не нужно.

Я отключаюсь и, когда папа перезванивает, больше не отвечаю, хоть и пишу ему сообщение, что не собираюсь творить глупостей, просто не хочу с ним разговаривать. После смс папа успокаивается, пишет огромную простыню извинений, вторую половину которой я даже не читаю. Не могу.

Полночи реву, а утром ровно в шесть выхожу из дома. Если и есть правильный выбор в предложенных Кириллом вариантах, то он только один — тот, который подразумевает хотя бы попытку попробовать построить семью вместе. Не факт, что у нас получится. Не факт, что Кирилл сможет доверять мне после всего, что случилось. И не факт, что мы в принципе уживемся без желания убить друг друга, но это лучше, чем просто разойтись, даже не попробовав.

В половине седьмого я уже стою под дверью Кирилла, совершенно не зная, живет ли он по этому адресу до сих пор. Возможно, он съехал, может быть, у него смена на работе, но я все равно приехала к нему и некоторое время просто стою под дверью, словно не зная, стоит ли нажимать на звонок.

Мне немного не по себе. От волнения горло сжимает спазмом. И все же я нажимаю на кнопку звонка и жду. В половине седьмого утра готовлюсь к тому, что придется звонить до бесконечности, но Кирилл очень быстро открывает. Выглядит сонным и словно растерянным. При виде меня удивленно хлопает глазами и не спешит впускать. Успеваю даже понервничать, но уже через мгновение Кирилл трактует мое появление здесь по-своему — берет за руку, затягивает в квартиру и даже сказать мне ничего не позволяет — сразу же впивается в мои губы поцелуем.