Дочь отца своего

К счастью, мы уже свернули за лес и нас не видно, теперь ныряем в кусты.

Мальчик, извини, но сейчас ты ляжешь. Терпеть не могу не обученную, не подготовленную лошадь заставлять что-то делать. То, что для готовой лошади игра и удовольствие, нулевичка может просто угробить. Но жизнь дороже. Поэтому максимально аккуратно кладем мальчика в кустах. Преследователи пронеслись мимо. Коник тихонечко лежит, ожидая своей дальнейшей участи. Он отлично послужил сегодня, ведь мы оба живы. Может взять его в помощь Поле? Она уже обучена настолько, что может стать полностью самостоятельной боевой единицей нашего отряда. Правда, коника ещё учить и учить, даже самым элементарным вещам. Вот, кстати, Поля в этом деле отлично поможет. Никогда не знаешь, где найдешь что потеряешь, покупала мясо, получила боевого друга, спасшего жизнь. Только тебе же имя дать надо. Как там звали коника одного непутевого рыцаря? Россинанд - дословно раньше кляча, да, это про нас, значит, будешь в его честь Росси. А сейчас найду полянку хорошую и пущу тебя отъедаться.

Вариантов попадания в замок хватает. Только под моим чутким руководством сделан один подкоп с разветвлениями, а есть и родные подземные ходы, плюс канализация (решетка которой уже давно вскрыта), кошки с веревками и прочее. Я уже способов десять испробовала. В этот раз собиралась выбраться из темницы... Не сложилось. Тогда пойдем привычным путем. После моего столь наглого появления в замке будет большой кипиш, охрана на взводе, внимание на пределе. А сами регалии, скорее всего, в спальне герцога. Значит, брать надо ночью и так, чтобы все крепко и сладко спали, тогда можно будет провести тщательный и планомерный обыск. Может что-то ещё интересненькое отыщется. Вот кстати в спальне еще не была, как это я обошла ее своим вниманием? Хотя, что там может меня интересовать? До появления меча и короны. Итак, есть потребность проникнуть на кухню и заправить блюда хорошим таким отварчиком с серьезным снотворным эффектом. Блин, слишком просто, скорее даже скучно и банально. Добавляем в отварчик грибочков красивеньких, мухоморчиками называемых. Рассчитываю пропорцию, чтобы на утро все были уверены, что замок захватила сама Нечистая со слугами, привидения, восставшие мертвецы и прочие порождения воспаленного разума в объеме, доступному фантазии. Вот так уже веселее. С каким интересом я послушаю рассказы об очередных своих похождениях и сговоре с Нечистой! Так и рождаются легенды. Нет, для достоверности регалии надо не просто экспроприировать, а заменить на что-нибудь эдакое, пусть в замке решат, что они не похищены, а зачарованы. Жить становится все веселее. Сумка собрана, теперь в гости. Добавка в еду супер-эликсирчика прошла как по маслу - просто вылила через вытяжку в блюда на плите. Ну вот, замок спит и видит третий кошмар, а я провела исследование (ну ладно, обыск) спальни герцога. На место короны водружен огромный череп медведя (охотник содрал с меня за этот раритет три шкуры, но игра стоит свеч), на него прицепила плащ, достойный самой смерти. Меч заменила на тупую и неклепаную косу, а то чего доброго, покрошит с отчаянья герцог всю свою прислугу и охрану.

И спит же гад, аки невинный младенец, не аукаются ему чужие слезы. Столько всего знаю, что давно его надо было к Нечистой отправить грехи искупать, но нет же гарантий, что на его место не придет ещё худшее ничтожество. О, вот об искуплении грехов мысль интересная. Связываю, повязку на глаза и кляп в рот, повернуть на живот и стащить ночные штаны. Теперь ещё найти, чем выпороть как следует, так, чтобы хоть неделю его на новые подвиги не тянуло, а еду принимал исключительно стоя. Завязки от портьер справляются с задачей плохо, продолжим поиски инструмента свершения справедливого суда. Нда, палачом я себя еще не обзывала. Обыскиваю все шкафы спальни. О, какой шикарный подарок судьбы! Нет, не судьбы, герцога. Видимо он предпочитает садистский секс, тут же целый шкаф этого барахла. Надеюсь, он не мазохист, а то мое "наказание" будет самым приятным событием в его жизни. В любом случае, у меня на выбор и кнут, и хлысты, стеки, арапник, и... вот даже не знаю, что это, но с шипами и иглами на конце, и куча непонятного железа. Разве что кандалы раньше видела. Ну-с, попробуем.

Вот не представляю, как палачи пытки на часы растягивают. Мало того, что через пятнадцать минут экзекуции я элементарно устала, так еще и совесть сожрала изнутри. Настолько, что меня от самой себя сейчас наизнанку вывернет. Все, быстрее отсюда уйти и в речку - мыться. Пыталась наказать герцога, а наказала сама себя - так гадко и мерзко себя ещё не чувствовала никогда. Фу! Остается только надеяться на воспитательный эффект - вдруг да задумается герцог о своем поведении. Хотя шансы стремятся к нулю. Скорее следует просить Всевышнего, чтобы хуже не стало, мало ли что изобретет изощренный ум в попытке отомстить.

Возвращение добычи законным владельцам прошло как со смазкой, а приятным бонусом стала встреча с Реном. Он обеспечивал политическую и военную поддержку истинных хозяев герцогства, а заодно подписал бумаги о дальнейшем сотрудничестве. Так что назад он меня немного проводил, а потом еще немного и еще немного... В общем, в обратную дорогу я выехала на третий день в состоянии крайнего разжижения мозгов и полной эйфории. Как-то сами собой стали вспоминаться разные эпизоды из жизни. И как я докатилась до жизни такой? Примерно вот так:

Часть вторая

Из дома я ушла в 17 лет. Нет, начать лучше не с этого. Родилась я в счастливой, любящей семье. Тоже не совсем точное начало. Любовь и счастье моей семьи закончилось с моим появлением на свет. Матушка родов не пережила, а батюшка не смог простить мне не только ее смерти, но и моего пола. Ему нужен был наследник, а не какая-то девчонка. Отец страстно мечтал вырастить сильного, смелого, умного воина и правителя, защитника своих земель. Не сложилось...

В глубоком трауре батюшка дал зарок больше не жениться. И даже не вспоминал о существовании какого-то мелкого недоразумения.

А мне тогда крупно повезло. Незадолго до этого у кухарки родился сын, она пожалела сиротку и стала моей кормилицей. От работы на кухне ее никто не освобождал, поэтому практически все время и я, и ее родной сын были предоставлены сами себе. Первым моим воспоминанием был эпизод, когда наши дворовые мальчишки играли друг с другом, а мне к ним подойти не давали, даже мой молочный братик. И было до слез обидно просто наблюдать за ними. Как-то мальчишки подрались между собой, и тогда я влезла в драку. Побои оказались обширны и многочисленны, синяки и ссадины без счета, но душа пела от счастья, так как на меня обратили внимание. Тогда я и поняла, что должна драться, чтобы попасть в круг общения. Очень скоро выяснилось, что просто махать кулаками мало, мне нужно уважение моих новых друзей, а не снисхождение и жалость, а для этого необходимо побеждать. Без оглядок на боль, страх, травмы, количество и возраст противников. Эдак я красиво излагаю, а тогда пришло лишь понимание о драке до победы любой ценой. Билась, пока могла хоть что-то соображать. И со мной вскоре стали бояться драться, так как останавливаться я не умела, понятий честный - нечестный прием не признавала. Не раз бывало, что после победы я падала на противника без сознания, или перебиралась в укромный уголок отлеживаться и там уже отключалась. Постепенно со мной в одиночку уже никто драться не хотел, тогда я вызывала на бой противников по двое. Не сразу, но и так я стала выигрывать. Наших мальчишек с четырех лет начинали обучать солдаты местного гарнизона. Как только я это обнаружила, стала смотреть, как проходят занятия. А, приходя к себе, пыталась махать палкой, как мечом, бегать и кидаться другой палкой в цель. Наши мальчишки быстро присоединились к моим занятиям. Я была настолько счастлива видеть, как меня слушаются, что за каждого из своих "подчиненных" готова была отдать свою жизнь. И стала заниматься с еще большим усердием, чтобы иметь возможность их защищать. Я выходила на тренировочные бои против двоих противников, а иногда и против троих.

Когда мне было три года, произошел эпизод, который я совершенно не помню. По пересказам других выходило слишком пафосно, в такое я не верю. Но, если сложить мои предыдущие воспоминания с рассказами очевидцев, произошло примерно следующее. Старшим ребятам было запрещено трогать малышню, но однажды моих "подопечных" обидели. Не помню, что произошло, но я со своей ватагой пошла разбираться и, так случилось, сцепилась на мечах-палках с двумя старшими мальчишками. Со своей планочностью и безбашенностью как-то ухитрилась выиграть, и они убежали. Моя маленькая "армия" подхватила меня мелкую, тощую, драную, избитую на руки и понесла праздновать победу.

Оказалось, что за всем происходящим наблюдал мой отец, который спросил:

– Кто этот мальчик? Я возьму его своим воспитанником.

– Это ваша дочь.

– Вы издеваетесь? Если это она, то почему в таком виде?!!

– Но Вы же не отдавали никаких распоряжений...

– Она моя дочь! Этого что, мало?!!

Вот так без малого в четыре года я обнаружила, что у меня есть отец, а кухарка совсем не моя мама. Дальше начался ад, запомнившийся мне на всю жизнь. Меня забрали какие-то непонятные тетки, привели в жутко огромный не нормально чистый дом и попытались раздеть. Дралась я хорошо, но их было трое. Потом они решили меня утопить! Хоть их и было трое, но дралась я хорошо и жить мне хотелось! Когда удалось вырваться, вслед закричали, что я должна помыться. Тогда пришло понимание, что это какой-то другой вид мытья, а не попытка меня убить. Вернулась, взяла тряпочку и стала обтираться, как меня приучили. Драться со мной больше эти тетки не пытались, даже трогать не рисковали. Просто говорили, что делать, иногда показывали сами. Когда на меня нахлобучили ужас, названный ими платьем, ходить я не смогла. Ноги запутались в подоле, и полетела я красиво и громко. Руки тоже в большом количестве ткани слушаться отказались, и смягчить падение не удалось. Жутко разозлившись, я тут же изодрала сие произведение портновского искусства в мелкие клочья. Стало легче. Но на меня почему-то стали жутко орать, брызгая слюной все три тетки. Инстинкт самосохранения посоветовал оказаться как можно дальше от этого места и раздраженных фурий. Не знаю, как я нашла выход, но бежала я до тех пор, пока перед глазами не оказались ноги в солдатской форме. Я вцепилась в них так, что отодрать мои руки можно было только вместе со штанами. Это проверили все, кому не лень. Кто проверял, не знаю, так как глаз открывать и не пыталась. Кто что и как долго обсуждал, я тоже не знаю, так как в голове была одна мысль, что ноги отпускать нельзя. Помню только, что вдруг кто-то погладил меня по голове и ласковый голос спросил:

– Котенок, может, ты все-таки меня отпустишь?

Я открыла глаза, подняла голову и встретилась взглядами с улыбающимися голубыми глазами. Этот солдат не страшный, но поняв, что он меня спросил, яростно замахала головой.

Вдруг сзади кто-то поинтересовался:

– А ты хочешь, чтобы он занимался твоим воспитанием?

Понятия не имела, что такое воспитание, но явно этот солдат должен был остаться со мной, поэтому кивнула.

– И слушаться его будешь?

Я видела, как солдаты занимались с мальчиками. Очень нравилось наблюдать и мечтать, что однажды со мной тоже будут заниматься. А у этого такие добрые глаза, может даже он позанимается со мной отдельно от других. Конечно, я буду слушаться этого солдатика - он плохого не сделает! Закивала головой так, что сама испугалась, как бы она не отвалилась. Но иначе нельзя, а вдруг не поймут.

– Тогда сейчас отцепись от него.

Посмотрела вверх в посерьезневшие глаза.

– Котенок, давай ты отпустишь штаны и возьмешь меня за руку.

Так у меня появился воспитатель, и попытки убрать его от меня хоть на минуту были пресечены в корне. В тот день меня очень вкусно накормили и показали мою комнату. Огромную и сказочно красивую. Вот только спать на кровати я не смогла, едва не задохнувшись в перинах. Но на полу были невероятные ковры, на которых спалось очень сладко. Такая себе кровать, размером с пол. А еще мой воспитатель позволил мне надеть красивые штаны и рубашечку, как настоящий солдат. Со следующего дня начались занятия. Меня стали учить ходить в платьях, красиво есть, танцевать, петь, нажимать на клавиши и прочее. Причем воспитатель хоть и неуверенно, но поддержал эти жуткие начинания! К обеду меня уже трясло от ярости, хотелось или заплакать, или ударить кого-нибудь, терпела я только потому, что так сказал мой воспитатель. А после обеда мой солдат спросил, чем бы я хотела заняться. Этот день стал самым счастливым в моей недолгой жизни.