Дочь заклятого врага

Задыхаюсь от отчаяния. Конечно, всегда есть вариант обратиться в суд. И для Вадима это не проблема. Но если Орлову параноидально нужен был от меня ребёнок, то он за него глотку перегрызёт кому угодно. Я рта раскрыть не успею, как он отберёт у меня мою малышку.

– Стоп. Зоя, успокойся! Ты сейчас Катюшу разбудишь своей истерикой.

Но как я могу успокоиться? Меня буквально колотит.

– Вадим, что делать? Что?

Это катастрофа, конец света!

– Когда успокоишься, я тебе всё расскажу. Но в таком состоянии ты меня не услышишь. Зоя, или ты перестаёшь истерить и слушаешь меня, или я ничего тебе не скажу, – манипулирует.

Он очень зол. На меня или на закон? Пугаюсь, что он может просто уйти. А мне этого очень не хочется. Я боюсь остаться одна! Особенно когда так явно замаячила перспектива новой войны с Орловым.

– Я успокаиваюсь, – обещаю, хотя меня продолжает трясти.

– Точно?

Не смотрю на него. Я хочу схватить дочь и залезть с ней под кровать, спрятаться от всех. И вылезти только когда Вадим избавит меня от монстра из прошлого.

Тянусь за салфетками и вытираю лицо, демонстрируя, что готова к разговору.

– Не будь такой доверчивой и поменьше слушай всяких валентин. Особенно когда у тебя есть личный адвокат. Может, для начала спросишь меня?

Смотрю на него настороженно и в то же время с надеждой. Если Филиппов говорит, что всё не настолько страшно, то есть надежда, что он справится?

– У меня есть документ о признании отцовства, – продолжает уверенно и спокойно. – Адвокат я, в конце концов, или кто? Ну как ты себе представляешь, чтобы я позволил записать мою дочь на твоего бывшего мужа?

– Точно? – задаю сквозь слёзы дурацкий вопрос.

– Точнее не бывает.

– Правда? И в свидетельстве о рождении сразу напишут тебя?

– Зоя…

– Почему ты мне сразу не сказал? – снова начинаю реветь.

Стресс уходит через слёзы.

– А зачем тебя пугать? Ещё молоко пропадёт. Я не думал, что тут работают капец какие звёзды юриспруденции. Ещё и безмозглые, – последнюю фразу бурчит под нос почти неслышно.

– Боже… Я так боюсь за Катюшу…

– А подумать? Хотя бы вспомнить, что Орлову ни ты, ни твоя дочь уже неинтересны, потому что прииска у тебя уже нет?

Вздыхаю. Конечно, он прав… А я как услышала, что бывший муж снова может замаячить в моей жизни, так напрочь мозги отключила.

– Спасибо…

– Это тебе спасибо, Зайчонок. И прекращай слёзы лить. А то молочко будет невкусное…

Я постепенно успокаиваюсь. Но напряжение не отпускает до самого момента получения свидетельства.

Придирчиво вчитываюсь в каждую букву. “Филиппова Екатерина Вадимовна”.

Боже… Звучит прекрасно.

И даже неважно, что малышка получила не мою фамилию. Филиппова – это замечательно. Главное, что она – не Орлова.

Вадим большую часть дня проводит с нами, лишь периодически исчезает на несколько часов, ссылаясь на какие-то дела. Ночует он в моей квартире – в роддоме почему-то не разрешают.

Утром появляется, когда заканчиваю кормление и держу Катюшу “столбиком” – чтобы выпустить воздух, который она нахватала, когда набросилась на грудь.

– Как мои девочки сегодня?

Вадим быстро переодевается в спортивный костюм, который купил в первый же день по требованию главной медсестры.

– Что-то сегодня ночью она капризничала, – выражаю беспокойство. – Может, животик болел…

Я понимаю, что впереди у меня сотни таких ночей. Колики, режущиеся зубки – нормальные явления для малышей. От них никуда не деться. Нужно просто привыкнуть и пережить.

– Давай Катюшу мне, а ты поспи…

Сомневаюсь, что смогу уснуть, когда рядом в палате Вадим. Но сказывается бессонная ночь – постепенно я проваливаюсь в дрёму и сплю до следующего кормления. Просыпаюсь с новыми силами и думаю, как чудесно, когда у молодой мамы есть человек, который скажет: “Спи”…

– Зайчонок, я разговаривал с врачом, он обещал завтра тебя выписать, – торжественно объявляет Вадим. – У неонатолога тоже претензий к Катюше нет. Они взвешивали её сегодня, она пятьдесят грамм набрала.

– Супер…

Это хорошая новость, но… Если меня выпишут, то Вадим, скорее всего, вернётся в столицу. Ему нужно работать, он и так несколько дней находится здесь со мной. Вечно это длиться не может. А я боюсь остаться одна. До родов я настраивалась и была уверена, что справлюсь. Но теперь он меня разбаловал…

– Как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной? Что тебе тут одной делать? А там я смогу тебе хоть немного помогать.

Предложение звучит очень неожиданно. Он предлагает снять мне квартиру в столице?

– Но ты же тут квартиру оплатил наперёд… Вряд ли хозяйка согласится вернуть деньги.

Мне не нравится идея потери столь внушительной суммы.

– Забей.

Я не понимаю, что именно он мне предлагает, а Вадим не торопится раскрывать подробности своего предложения. Начинаю нервничать. Катюша лежит под грудью. Моё волнение может передаться ей, и это нехорошо.

– Тут у меня уже приготовлены кроватка, коляска…

– Ой, это ерунда, даже не заморачивайся этим. Я всё упакую и отправлю с утра бусиком. А после выписки мы потихоньку поедем. Будете жить в моей комнате, – наконец проясняет какие-то детали.

Пытаюсь мысленно визуализировать квартиру Вадима и заливаюсь краской. Жар забегается по крови, тело вспоминает нашу ночь и остро реагирует. Боже… Дочь сосёт грудь, а у меня возникают эротические фантазии. Совсем сдурела…

– Я могу спать в гостиной или комнате сестры, если буду тебе мешать.

Последняя ремарка остужает пыл. Осеняет догадка: он не зовёт меня жить с ним как с мужчиной. Он просто хочет быть рядом с дочерью. Это немного задевает. Но наши отношения ещё слишком непонятные, чтобы я могла рассчитывать на большее.

– Хорошо, – я не в том положении, чтобы спорить.

Выбирая между гордым одиночеством на съёмной квартире и возможность жить рядом с Вадимом, отдаю предпочтению второму варианту.

Глава 35

Вадим заказывает торжественную выписку, нанимает фотографа и видеооператора. Это так неожиданно и трогательно. Роскошный конверт принцессы на выписку мы купили заранее, и теперь наша малышка красуется в белоснежных кружевах на первых в её жизни фотографиях.