Дочь заклятого врага
Шрифт:
Молчу, подбирая слова. Я вовсе не хочу с Вадимом ссориться. И уходить мне некуда. Но… Как дожить до завтра?
– Зайчонок, не молчи. Ты ведь не собираешься обидеться и уйти?
– Вадик, ну куда я пойду? – выдыхаю.
– Вот и не иди… Арина сейчас закроется в комнате и не будет лезть на рожон, – он заметно веселеет, напряжение в голосе уменьшается. – Она мне пообещала. Я завтра как только, так сразу домой. Всё разрулю. Хорошо? Арине некуда идти, и я не могу её выгнать. Завтра я со всем разберусь. Всё будет хорошо, – тараторит.
Арина на меня не смотрит.
– Извини, я не знала, что у вас с Вадиком ребёнок, – слышу в спину. – Не ожидала, что он…
Арина замолкает. То ли подбирает слова, то ли не даёт себе сказать мне очередную неприятную колкость.
Ничего не отвечаю, ухожу к себе в комнату. Напряжение понемногу отпускает. Но чувство уюта и покоя безвозвратно разрушено.
Вечер и следующее утро проходят в ожидании и волнении. Каждый раз перед тем, как выйти из комнаты, прислушиваюсь – не ходит ли по квартире Алина. Стараюсь не пересекаться с ней, чтобы не дразнить. Впрочем, она тоже не выходит, когда я копошусь на кухне или в санузле.
Поднимают настроение несколько сообщений, которые Вадим присылает мне, когда я сплю. Зачитываю их до дыр и молюсь, чтобы трасса была пустая и он поскорее вернулся.
Около полудня в дверь звонят. Для Вадима слишком рано, он ещё в пути. Это может быть, например, медсестра из детской поликлиники. Она обещала иногда к нам наведываться.
Не успеваю выйти в коридор, как слышу хлопок двери и незнакомый мужской голос, который перемежается с недовольными репликами Арины. Это её парень или какой-то знакомый?
Пока раздумываю, безопасно ли было впускать в дом постороннего, они закрываются в её комнате и продолжают шумно выяснять отношения.
Мне страшно… Каждый раз, когда мужчина поднимает голос, мне кажется, что он сейчас начнёт Арину бить. И я вряд ли смогу ей чем-то помочь… Я будто снова возвращаюсь в тот страшный день, когда Орлов набросился на меня, обвиняя в смерти нашего ребёнка.
От волнения я даже не слышу, как открывается дверь в квартиру, а затем и в мою комнату.
– Зоя! Что? Тебе плохо? – Вадим обнимает меня за плечи и заглядывает в глаза.
Мотаю головой и прижимаюсь к нему.
– Вадик… Они там так кричат. Я боюсь, что он её бьёт…
– Бьёт? Не думаю, что Мишка на такое способен, – отмахивается, но всё-таки прислушивается, приоткрыв двери в коридор. – Он громкий ужасно. Но в этом они с Ариной два сапога пара. Она тебя сильно обидела? – обхватывает руками моё лицо и смотрит в глаза.
– Не знаю… – я выбита из колеи, не понимаю, как ему объяснить свои эмоции.
Вадим наклоняется и осторожно целует.
– Я очень испугался, что ты уйдёшь… Места себе не находил. Ты простишь меня?
Естественно, киваю. Он боялся, что я уйду? Это правда?
В соседней комнате меняется тональность спора, крики стихают. А вскоре им на смену приходят характерные ритмичные скрипы, шлепки и стоны.
Я словно попадаю в помещение, где снимается
порнофильм. Ничего не вижу, но всё равно кажется, что подсматриваю за происходящим. Щёки заливает от стыда огнём, глаза округляются. А Вадим, посмотрев на меня, смеётся.– Зайчонок, ты краснеешь, как девственница… Недотрах налицо. Долго там ещё продлится экзекуция? Может, врачу дать взятку, чтобы он поскорее дал тебе добро?
Смущаюсь… Не знаю, куда спрятать глаза. Говорить о сексе под такой откровенный аккомпанемент – слишком горячо.
– Как поживает моя маленькая принцесса? Спит? – Вадим меняет тему.
Он пристально рассматривает спящую на балконе дочь, как будто не видел её очень долго.
– Мне кажется, когда Катюша вырастет, я убью каждого, кто приблизится к ней…
Хихикаю, представляя эту картину.
Арина с Михаилом уезжают от нас через час. Они очень торопятся, но Вадим успевает представить меня и загадочным тоном спрашивает у сестры:
– Мы ведь с тобой обо всём договорились?
Глава 36
– Фух, – выдыхаю, когда Арина и Михаил покидают квартиру.
– Перенервничала? – озабоченно интересуется Вадим. – Что она тебе наговорила?
– Всякое. Чтобы я немедленно уходила из её квартиры, иначе она выкинет мои вещи. Что вызовет полицию, обвинив в незаконном проникновении…
– И ты поверила?
– О, она была очень убедительной и выглядела агрессивной. Мне было очень страшно. Откуда я знаю, на что она способна?
– Да она блефовала! Какая полиция? Просто ей нужно было сорвать на ком-то плохое настроение, а ты подвернулась под руку.
– Может, она искала уединения, а тут я – как красная тряпка для быка? – ищу Арине оправдание, теперь мне совсем не страшно и ситуация воспринимается иначе. – В итоге они помирились, и она успокоилась?
Вспоминаю, что они с Михаилом вытворяли в её комнате час назад, и снова краснею. Щёки даже наощупь горячие!
– Посмотрим… Арина беременная. В общем, дура, конечно. Я сто раз просил её предохраняться. Из-за такой вот безответственности потом страдают дети…
– А Михаил не хочет ребёнка? – делаю вывод об источнике её плохого настроения.
– Он ожидаемо заявил, что ещё слишком молод и не готов становиться отцом. Классика. Предложил ей деньги на аборт. Вот она и ушла, психанув и громко хлопнув дверью.
– Надеюсь, ты хоть её не ругал? – мне становится жаль его колючую сестру. Сама девять месяцев назад была в похожей ситуации и представляю, каково это…
– Нет, конечно. С чего мне её ругать? Я что, идеальный? Вон, моя идеальность во всей красе на балконе спит. Сестру учил предохраняться, а сам…
– Жалеешь?
Меня задевает ход его рассуждений… Хоть мы и не планировали Катюшу, рождение дочери – самое важное и прекрасное, что случилось в моей жизни.
– Может быть, только о том, что обидел тебя тогда и выгнал. Были мысли взять тебя с собой за границу. Но вожжа под хвост попала – и вышло то, что вышло…
Я молчу. Он хотел меня взять с собой? Звучит не слишком правдоподобно.