Дочь заклятого врага

Орлова такая реакция, похоже, забавляет. Он пялится не столько на стены с экспозицией, сколько на меня. А потом наклоняется к самому уху и горячо шепчет:

– Ты реально целка?

Я не знаю, куда деться от ужаса… Вокруг на фотографиях сплошь голые девицы. Очень красивые, но полностью обнажённые. А мной спутник вдруг заинтересовался крайне интимными физиологическими подробностями обо мне, ещё и в такой пошлой форме.

Чистое безумие. Чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Мне катастрофически не хватает кислорода. Я срочно хочу уйти. Немедленно!

Но Олег держит крепко и ждёт ответа. Вдобавок усмехается. Ему весело!

– Ничего, мы это легко исправим, – обжигает ушную раковину очередной пошлостью, так и не дождавшись от меня реакции.

Он сам уже всё понял и вынес мне приговор. Или ему папа рассказал?

Нет, это бред. Во-первых, отец не может знать таких подробностей о моей личной жизни, во-вторых, это как-то совсем низко – обсуждать девственность дочери с посторонним мужчиной.

Ноги перестают держать. Мне бы вспомнить, чему учила Илона. Но мыслей нет, они в глубокой заморозке. Все до единой клетки моего организма поражены паникой.

– Да ладно тебе. Выдохни уже. Подумаешь, сиськи увидела. У тебя свои наверняка не хуже, – Олег пытается меня подбодрить, но добивается обратной реакции. – Идём. Там дальше ещё мальчики есть.

Нет! Нет! Нет! Голых мужиков я точно не переживу!

Но Орлов настойчиво тянет меня за локоть. Упираюсь.

– Или ты идёшь, или я тебя сейчас затащу в туалет и прямо там трахну, чтобы ты перестала думать своей целкой, а включила голову.

Он произносит это совершенно серьёзно. В его голосе ни грана шутки!

– Давай-давай, шевели поршнями. Что ты как старая бабка на лавочке у подъезда? И то, бабки, наверное, полюбопытнее. Они бы бегом побежали смотреть на красивых мальчиков.

“Забитая библиотекарша”, – память подкидывает подходящее сравнение. Это всё, что я вынесла из Илонкиных уроков!

Я не помню, как добираюсь до конца зала. Глаза прячу, не в силах даже мельком взглянуть на то, чем так восхищается Олег. Уверена – он делает это мне назло, просто издевается.

– Ладно, я понял. Сегодня мы идём ужинать не в ресторан, а в клуб, где мальчики танцуют стриптиз. Тебе пора научиться спокойно реагировать на элементарные вещи. Как ты вообще дожила до своего возраста, и твои тараканы тебя не съели?

Мотаю головой. Стриптиз я точно не переживу. У меня и без него передоз!

– Нет? Тогда может быть ко мне в гостиницу?

Если до сих пор я ещё кое-как держалась на ногах, то после этого вопроса готова грохнуться в обморок. Но уже в следующий миг обнаруживаю, что рука Орлова покоится у меня на талии, а я сама крепко прижата к его телу. Свалиться на пол шансов у меня нет.

– Что ж ты, Зойка, такая пугливая и шуток не понимаешь? – Олег шепчет мне на ухо, касаясь раковины губами.

– Ну и шутки у вас! – растерянно бормочу в ответ.

Он всё это говорил несерьёзно? И ничего такого не имел в виду?

– Ты так вкусно смущаешься, что грех не потроллить. Прости, не сдержался, – шёпот продолжать обжигать мне ухо.

Значит, всё это время он и вправду надо мной издевался? О, Боже, как стыдно…

Бешеный кролик, который проснулся было, почувствовав на талии тепло мужской руки, замирает, не зная, как реагировать. И я вместе с ним. Наверное, я должна обидеться, ведь приличные мужчины не позволяют себе такое поведение с девушками. Но в таком случае мне придётся немедленно отправиться домой. И вряд ли Олег позовёт меня на свидание снова.

– Поехали ужинать, – командует Орлов и, не убирая руки, ведёт меня к выходу.

Гордая часть меня требует сатисфакции. Но страх оказаться выброшенной за борт перевешивает все доводы разума. И я, не говоря ни слова, подчиняюсь.

В конце концов, Илона была права. Я веду себя то ли как малолетка, то ли как перезрелая старая дева. Соответствовать возрасту у меня никак не получается. И конечно, для сорокалетнего мужчины это выглядит смешно.

Едем в машине в тишине. Это всё проклятые стринги виноваты. Это из-за них я такая дёрганая сегодня и во всём вижу пошлость и распущенность. Я ещё не созрела их носить. Мне стоило начать с чего-то более консервативного – тогда я не реагировала бы столь остро на какие-то фотографии… Наверное.

Но уверенности в этом нет. Потому что рядом с этим мужчиной я ни в чём не могу быть уверена. Мой организм воспринимает его слишком неадекватно. Как будто он какой-то особенный, уникальный.

Олег решает проявить консервативность и везёт меня снова в тот же ресторан. Мне тут нравится. Кухня и обслуживание на высоте, приятная музыка, красивый интерьер в классическом стиле. Тут дорого и публика приличная. Папа тоже любит это заведение, а он весьма придирчив.

Орлов больше не отпускает пошлых шуток. Мы беседуем на нейтральные темы, обсуждаем фотовыставку, вернее, её основную часть. Он рассказывает, как познакомился с Фролом и как в молодости они вместе поехали в турпоход и заблудились.

Волнение немного спадает. Даже кролик сегодня не беснуется так, как в прошлый раз. И лишь по пути домой за грудиной болезненно ноет страх, что это может быть наша последняя встреча. В памяти снова и снова всплывают слова Илоны о забитой библиотекарше. Я ругаю себя за истерику перезрелой девственницы, которую устроила в зале с эротическими фотографиями. Нужно было взять себя в руки и реагировать на экспозицию адекватно. Я же… Вспоминать своё поведение до боли стыдно.

Сомневаюсь, что такому мужчине, как Олег, захочется впредь возиться со мной… Возможно, взрослые мужчины ценят девственность физическую, им приятно быть первыми и единственными. Но у меня, кажется, девственность умственная, а это уже диагноз. Правильно он сказал, что я думаю целкой, а не головой. Нечего обижаться – сама виновата.

Когда подъезжаем к моему дому, Орлов не торопится выходить.

– Миша, погуляй немного, – отдаёт указание водителю.

Звук захлопывающейся двери оглушает. Зачем он попросил его уйти? Сердце тут же разгоняется и, не справившись с управлением, улетает в глубокий кювет. Кролик мечется, будто ему грозит смертельная опасность. Безумие возвращается.

Мы наедине. На улице темно, окна тонированные – нас никто не видит. Боже… Ладони потеют от страха. Или предвкушения?

Что он собирается делать?

Олег обхватывает моё плечо и разворачивает к себе. Смотрит пристально, будто изучает. Стук сердца разносится кровью по телу и отдаётся в барабанные перепонки. Бах, бах, бах…

Мужчина ничего не говорит. Его молчаливый взгляд сводит меня с ума. О чём он думает? Как я должна сейчас себя вести, чтобы ничего не испортить?

Мечтаю, чтобы он меня поцеловал. Даже не так… Если он меня не поцелует, то я умру. Если скажет, что разочарован и больше не хочет со мной встречаться, то я не переживу. Потому что весь мой мир сейчас сконцентрирован в этом мужчине. Ради того, чтобы почувствовать вкус его губ, я готова на многое, даже на преступление.