Доктор Данилов на кафедре

Ну, с ногой есть проблемы, а оперироваться до победного конца не очень хочется. Будучи врачом, прекрасно понимаешь, что он может стать далеко не таким, как хотелось бы, недаром же врачи так любят повторять, что лучшее — враг хорошего.

И что дальше? Скорбеть всю жизнь об утраченных возможностях, о том, что стала недоступной езда на велосипеде и добрая половина позиций «Камасутры»? Разве легче станет? Да и не в этом дело, не в ноге и активности. Дело в девушке. Если бы на ее месте был бы парень, то Данилов поблагодарил бы его за совет и приступил к примерке. А тут девушка симпатичная, и видно, что добрая, искренне ведь помочь хотела… И взгляд сочувственный. Чудак ты, Вольдемар, на букву «м», и лечиться тебе уже поздно, так что старайся держать себя в руках.

В сердцах Данилов, незаметно для себя, заскрипел зубами.

— Что такое? — обеспокоилась Елена и погладила его по щеке. — Тебе плохо?

— Это я от страсти, — соврал Данилов.

— От страсти? — удивилась Елена. — Мы же только что…

— Ну и что? — удивился Данилов. — Кто сказал, что хорошего непременно должно быть понемножку?

Мария Владимировна решила, что хватит баловать родителей, а то они так от рук отобьются скоро. Завозилась в своей кроватке, набрала в легкие побольше воздуха и завопила:

— А-а-а!

Елена бросилась успокаивать.

— Когда Маша начинает шуршать, сердце замирает точно так же, как ночью на подстанции, когда из репродуктора раздается треск. Только там думаешь: «Нам вызов или нет?», а здесь: «Проснется или пронесет?». А ощущения совершенно идентичные. Один в один.

Краткое послесловие, в котором автор раскрывает Главную Тайну своего персонажа

Написать двенадцать книг и не поставить в конце жирной точки просто невозможно, несообразно как-то.

О главной тайне чуть позже, сначала хотелось бы ответить на вопрос, который начали мне задавать сразу же после того, как я объявил на своем сайте: «Скорее всего, в серии „Доктор Данилов“ выйдет двенадцать книг. Пока так». «Почему именно двенадцать?» — интересовались читатели, а некоторые уточняли — двенадцать ли, и не книгой больше, потому что в словах «скорее всего» и «пока так» видели некую лазейку.

Двенадцать книг о Данилове было задумано изначально. Двенадцать — это мое любимое число. Оно повсюду и везде, куда ни глянь. Двенадцать знаков Зодиака, двенадцать часов дня и ночи, двенадцать апостолов, двенадцать библейских колен, двенадцать подвигов Геракла… Неспроста ведь у числа «двенадцать» есть свое личное имя — «дюжина». А еще мне всегда нравилась поэма Блока «Двенадцать» (о, сколько же в ней драйва, только вчитаться надо!), «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, а также фильмы: «Двенадцать разгневанных мужчин», «Двенадцать обезьян» и «Двенадцать друзей Оушена» («Одиннадцать друзей Оушена» тоже неплохой фильм, но «Двенадцать» все же лучше). Не мог я остановиться на другом числе. В одиннадцати книгах мерещилась мне какая-то незавершенность, а тринадцать пугало не только своей мистической репутацией (шутка), но и своей дисгармоничностью. Что не говорите, а двенадцать все же лучше. Итак, двенадцать книг, и ни одной больше.

Что же касается слов «скорее всего» и «пока так», то никакая это не лазейка типа двадцатого по счету «самого последнего выступления» некоторых звезд эстрады, а оговорка. Объявление о количестве книг было сделано еще до написания двенадцатой книги и оттого было предположительным. Человек, знаете ли, не вечен. Планировать и замышлять можно все, что угодно, но надо еще дожить до претворения своих планов в жизнь. Так что «скорее всего» намекало не на желание написать тринадцатую, а может и четырнадцатую с пятнадцатой и даже шестнадцатую книгу о докторе Данилове, а на то, что имею я такое намерение, но пока до конца его не осуществил. Теперь совершил, умыл, так сказать, руки.

Пора бы уже сказать пару слов о Главной Тайне и закругляться, ибо с тех пор, как один великий писатель сказал, что краткость — сестра таланта, среди писателей стало хорошим тоном подчеркивать, что нечего растекаться одной-единственной мыслью по деревянной столешнице, надо бы покороче. Поэтому без предисловий.

Доктор Данилов существует на самом деле, только фамилия, имя и отчество у него другие. И еще он немного старше своего литературного отражения, совсем недавно ему исполнилось сорок семь лет. У него такой же колючий характер, как и у Данилова, двухтомная трудовая книжка, потому что его носило с места на место даже больше, чем моего героя. У него есть жена (заместитель главного врача одной из московских больниц) и двое детей — сын и дочь. Сын, кстати говоря, пошел по стопам родителей — учится на врача, собирается стать кардиохирургом. А сам Прототип (я теперь его иначе и не называю, впрочем, он не возражает и, кажется, даже слегка гордится этим почетным титулом) работает анестезиологом-реаниматологом. С кафедры он ушел, потому что там мало платили и было скучновато, хоть и престижно.

Зачем я раскрыл Главную Тайну? Да просто подумал: вдруг кому-то важно или просто интересно знать, что у доктора Данилова есть реальный прототип. Живой, настоящий, хороший врач и прекрасный собутыльник, то есть собеседник.

Вот теперь все. Можно ставить точку. Жирную-прежирную, как и обещал.

Finis coronat opus. [73]

73

«Конец — делу венец», (лат.).