Доктор Сон

Ублюдок-ботан, который собственно и застрелил Ореха, присоединился к тому, кто назвал себя врачом.

— Поделом тебе, — сказал Дэйв. — Ты правда думала, что я дам вам забрать свою дочь? Запытать ее до смерти, как того бедного мальчишку в Айове?

Они и об этом знают? Откуда? Но теперь это уже не имело значения, по крайней мере, для Энди.

— Вы, лохи, режете свиней, коров и овец. Так чем же мы отличаемся от вас?

— Я считаю, что убивать людей — это совсем другое, — ответил Джон. — Назови меня сентиментальным дурачком.

Рот у Гремучки был полон крови и какой-то комковатой мерзости. Может, зубов. Но это тоже не имело значения. Все равно такая смерть будет милосерднее, чем у Барри. И уж точно быстрее. Но сначала Гремучка кое-что прояснит. Так, на всякий случай.

— Люди — это мы. А вы… всего лишь лохи.

Дэйв улыбнулся, но взгляд его оставался жестким.

— И все же на земле валяешься ты, в окровавленной рубашке и с грязью в волосах. Надеюсь, в аду тебе будет жарко.

Гремучка чувствовала приближение следующего цикла. Если повезет, он будет последним, но пока что ее тело оставалось при ней.

— Тебе не понять, каково мне было. До Узла. И каково нам сейчас. Нас мало, и мы больны. У нас…

— Я знаю, что у вас, — сказал Дэйв. — Ёбаная корь. Надеюсь, она выжрет весь ваш чертов Узел изнутри.

— Мы выбираем, кем нам быть, не больше вашего, — сказала Гремучка. — На нашем месте вы бы поступили так же.

Джон медленно покачал головой.

— Никогда. Никогда.

Гремучка вошла в последний цикл, но она все же успела выдавить из себя еще четыре слова.

— Ненавижу мужиков.

Последний вздох, последний взгляд исчезающих глаз.

— Ненавижу лохов.

И ее не стало.

17

Дэн направился к Джону и Дэйву. Шел он медленно и осторожно, иногда опираясь на столы, чтобы удержать равновесие. Он поднял плюшевого кролика Абры, даже не заметив этого. В голове прояснялось, но Дэн не так уже этому и радовался.

— Нам надо поскорее вернуться в Эннистон. Я не могу нащупать Билли. Раньше мог, а теперь он исчез.

— А Абра? — спросил Дэйв. — Что с Аброй?

Дэну не хотелось на него смотреть — лицо Дэйва посерело от ужаса, — но он все же посмотрел.

— Она тоже исчезла. Как и женщина в шляпе. Я их не чувствую.

— В смысле? — Дэйв схватил Дэна за рубашку. — В смысле?!

— Не знаю.

Он сказал правду, но ему было страшно.

Глава четырнадцатая ВОРОН

1

«Посиди со мной, Папаша», — так сказал Барри Китаеза. «Наклонись пониже».

Это было сразу после того, как Гремучка поставила первый диск с порно. Ворон посидел с Барри, даже подержал его за руку, пока умирающий мучительно проходил очередной цикл. А когда тот вернулся…

«Слушай. Она за нами следит, это точно. Но когда включили эту порнуху…»

Трудно было объяснить все это тому, кто сам не локатор, особенно если объясняющий умирает, но суть Ворон понял. Ебливые игруны у бассейна шокировали девочку, как и надеялась Роза, но она не просто отшатнулась и прекратила шпионить. На мгновение-другое Барри показалось, что ее местонахождение раздвоилось. Она все еще была с отцом на лилипутском поезде, направлявшемся туда, где они собирались устроить пикник, но в момент шока мелькнула еще одна непонятная картинка-призрак. Будто она в туалете, сидит на толчке.

— Может, это было воспоминание? — предположил Ворон. — Могло такое быть?

— Да, — сказал Барри. — У лохов в головах какого только говна нет. Скорей всего это ничего не значит. Но на секунду она как будто превратилась в близнецов, понимаешь?

Ворон понимал не до конца, но все же кивнул.

— Но если мне не показалось, может быть, она ведет какую-то игру. Дай-ка сюда карту.

У Джимми Арифмометра на ноуте была карта Нью-Гэмпшира. Ворон повернул ее к Барри.

— Вот она где, — сказал Китаеза, ткнув пальцем в экран. — Едет с отцом к этому Облачному распадку.

— Пади, — поправил Ворон. — Облачная падь.

— Ну и хер с ним. — Барри передвинул палец к северо-востоку. — А вот отсюда шел призрачный сигнал.

Ворон взял ноут и взглянул на каплю пота (без сомнения, инфицированного), которую Барри оставил на экране.

— Эннистон? Она там живет, Бар. Там небось ее мысленные следы по всему городу. Как чешуйки отмершей кожи.

— Само собой. Воспоминания. Мечты. И прочее говно, как я и сказал.

— И теперь сигнал исчез.

— Да, но… — Барри вцепился в руку Ворона. — Если она такая сильная, как говорит Роза, то есть вариант, что она нас дурит. Типа, чревовещает.

— Ты когда-нибудь видел парохода, который умеет это делать?

— Нет, но все когда-нибудь случается в первый раз. Я почти уверен, что она с отцом, но тебе решать, достаточно ли этого «почти» для…

И тут Барри снова начал схлопываться, на чем их членораздельное общение и прекратилось. Ворон остался перед сложной дилеммой. Он отвечал за это задание и был уверен, что справится с ним, но план принадлежал Розе, и, что важнее, она была повернута на этом плане. Если он облажается, плохо ему придется.

Ворон взглянул на часы. Три часа дня здесь, в Нью-Гэмпшире, час — в Сайдвиндере. В кемпинге «Блюбелл» как раз кончают обедать, и с Розой можно связаться. Это решило дело. Ворон набрал номер. Он был почти уверен, что Роза высмеет его и назовет старой бабой, но ошибся.

«Ты знаешь, что на Барри уже нельзя положиться полностью, — сказала она, — но тебе я доверяю. Что тебе подсказывает чутье?»

Его чутье помалкивало, потому он и позвонил. Он так и сказал и умолк в ожидании.

— На твое усмотрение, — сказала она. — Только не облажайся.

«Спасибо тебе в бок, Розочка», подумал он… и испугался, что она перехватит эту мысль.

Он сидел, все еще держа в руке закрытый мобильник, покачиваясь из стороны в сторону вместе с фургоном, вдыхая запах болезни Барри и думая, скоро ли первая сыпь появится на его собственных руках, ногах, груди. Наконец он прошел вперед и положил руку на плечо Джимми.

— Как доедешь до Эннистона, остановись.

— Зачем?

— Я там выйду.

2

Ворон смотрел, как они выезжают с заправки на Мэйн-стрит, борясь с желанием послать мысль Гремучке, пока они не отъехали слишком далеко (этим его экстрасенсорные способности и ограничивались): «Вернитесь за мной. Это ошибка».