Долгая дорога к чуду. Часть первая

Патао не думал о ране. С мечом наперевес, как с копьём, он бросился к чудовищу. Сила удара оказалась достаточной, и он пробил броню странного туловища.

Тварь с рёвом обернулась к нему. Хвост бил по земле. Патао рухнул на колени от боли. Кашуэ, все ещё ослеплённый, поднялся, опираясь на меч. Почти наугад кинулся на звук голоса чудовища. Снова, не глядя, ударил тварь.

На этот раз он попал. В другое время он бы целился выше, но сейчас бил вслепую. Удар пришёлся в ногу, немногим выше копыта. И брони на ноге не оказалось. Из раны хлынула зеленоватая кровь.

Это стало последней каплей. Плюнув в принца огнём, чудовище широкими скачками скрылось в лесу, унося в ране на боку меч Патао.

Горячка боя стала отступать. Кашуэ потряс головой, протирая глаза и пытаясь осознать, с кем он сражался. Львиная голова, змеиный хвост, вполне конское туловище, копыта... что за странное порождение неведомой силы?

Преследовать это? Принц даже сделал пару шагов следом за тварью, но стон солдата привёл юношу в сознание. Его спутник ранен, может истечь кровью, какое уж тут преследование! Пришлось отложить эту идею и заняться перевязкой, которой изрядно мешали тихие всхлипывания мелиады.

– Ну что ты опять плачешь?
– не выдержал принц, заканчивая бинтовать плечо солдата лентой нарядного походного пояса.
– Разберёмся мы с этой химерой, не так уж она и страшна. Главное, она всем видима, а в остальном - и не таких бивали!

Последнее было преувеличением: теперь, когда азарт боя схлынул, юношу начало потряхивать от осознания неправильности этого чудовищного создания. Оно выглядело... исковеркано. Подобного гибрида не должно было существовать. Кто-то из остальных спутников принца мог бы и испугаться, и миг промедления мог стоить этому человеку жизни.

– Последний росток, - выдохнула сквозь слёзы мелиада.
– Я знала, так будет, но больше побегов я не создам, и это больнее, чем я представляла.

Только тут Кашуэ сообразил. Он отделался парой трещин и опалённой одеждой, а Патао - не очень серьёзной раной, и они выжили. Тогда как последний росточек, так необходимый мелиаде, не смог избежать гибели в огне химеры.

– Я виноват, - серьёзно сказал принц.
– Послушай, есть ли ещё хоть какой-то способ помочь тебе?

– Палисандры больше не растут в этом мире, - мелиада, захлёбываясь слезами, даже не пыталась притвориться спокойной.
– Нет ни одного ростка, ни занятого дриадой, ни пустого, который я могла бы словом Леса назвать своим. Меня ждёт вечность. В одиночестве и погибших надеждах.

– Неужели нигде ни одного палисандра?
– не мог поверить Кашуэ.
– Может, у кого-то в саду...

– Я не чувствую его аромата в дыхании ветров, - покачала головой нимфа.
– я не слышу его голоса в переплетении корней. Если бы существовал хотя бы один, ветра и корни донесли бы до меня весть об этом.

Патао, внимательно слушающий реплики принца, призадумался.

– Палисандр, говорите? Да уж, редкость не меньшая, чем ваша Королева роз! Вырубили их, почитай лет двести назад, модными они были для мебели.

– Королева роз?
– мелиада невольно фыркнула сквозь слёзы.
– Наивный видящий, т желаешь невозможного. Даже тебе не увидеть Дверь в Иной мир.

– Стоп!
– Кашуэ поймал взгляд глазниц без зрачков и белков и, не отводя своих карих глаз, спросил:

– Что за Иной мир? И что ты знаешь о Королеве роз?

– Каждая нимфа знает многое о своей стихии, - пожала плечами мелиада.
– Я - воплощение одного из ростков одного леса, но земля хранит память обо всех великих, когда-либо пускавших корни. Потому мне ведомо многое. Я не раз слышала от корней о диковиннейшем цветке Иного мира.

– И снова: что такое Иной мир?

– Когда мир взрослеет, он утрачивает не только веру в чудеса, но и сами чудеса. Если мир слаб, то волшебство просто умирает. Если же мир сильный, то он начинает делиться на два, постепенно отдаляющихся мира. В один уходят все, связанные с волшебством. Другой же поглощается обыденностью.

– Наш мир оказался сильным?
– уточнил Кашуэ.

– Верно, - кивнула нимфа. - Однажды и я уйду туда. Но я мечтала уйти дриадою...

По впалым белым щекам снова потекли зеленоватые слёзы.

– Стоп!
– принц не выносил женских слёз, особенно когда он пытался думать, и потому его голос прозвучал громче и грознее задуманного. Мелиада испуганно задрожала и снова стала полупрозрачной.
– Извини, я не хотел тебя напугать. Ну прости, но не до рыданий сейчас! Значит, Иной мир. Судя по сказкам, я должен найти Хранителя некой волшебной Двери?

Мелиада кивнула, уплотняясь.

– Ты знаешь такого?

Нимфа отрицательно замотала головой.

– Ладно, будем думать и решать всё последовательно, - Кашуэ помог солдату встать, и тут его взгляд привлекло нечто неожиданное.
– Что это?

Возглас был вызван потрескиванием - и появлением среди деревьев редких пока языков пламени.

– Кажется, наша зверушка надышала, убегая, - выдохнул Патао, с ужасом глядя на разрастающийся огонь.

– Хватит, - разъярённо сказал принц.
– С меня хватит. С этой "зверушкой" пора покончить. Патао, немедленно позови остальных. Пусть берут мехи с водой и оружие. Мы тушим пожар и выступаем на химеру.

Кивнув, солдат заторопился к месту привала. Кашуэ обернулся к нимфе:

– Дождь никак не вызвать?

– Я нимфа сгоревшего дерева, а не реки! У этой реки вообще нет нимфы...

– Мне нужна вода, а не нимфа!

– Так только речные нимфы и распоряжаются речной водой! Не бойся, видящий: дойдя до моего пепелища, огонь сам угаснет.

– А в другую сторону всё пусть горит?

По лицу мелиады стало ясно: да. Ей уже нет дела до этого леса.

– Я иду в Иной мир. Если ты сейчас поможешь мне, я поищу для тебя росток палисандра.

– Ты... Правда?

– Могу дать любую клятву, которую попросишь.

– Но... Зачем?

– Я отвечаю за эту землю, раз. Два - ты всё же моя подданная, значит, я должен и тебе помогать.

– Подданная?

– Позволь представиться, - он церемонно поклонился, - наследный принц Кашуэ.

– Я... Помогу, - решила мелиада.
– Но помни, принц - ты обещал, а на обещания королевской крови ложится больший долг, чем на обещания остальных.

– Помню, помню, - проворчал принц.

– Прикрой лицо, - велела мелиада.
– И постарайся дышать редко и неглубоко.