Долгая дорога к чуду. Часть первая

Он успел в последнюю минуту. Но не успел ни поесть, ни даже выпить воды, к счастью, в запертое окно влетел камень, за которым последовал большой узел с едой и фляга с вином, сильно разбавленным водой. Увлёкшись ужином, Кашуэ проигнорировал все признаки появления злого духа: и захлопнувшиеся двери, и резко починившееся окно, и восстановившуюся почти у него на глазах посуду, которая вновь полетела в принца. Он же ел. Посуда до него почему-то не долетала, образовав рядом круг из осколков, причина обнаружилась в узле с едой, отмеченная запиской от Легны. Какая-то ещё из её заговорённых травок должна была дать юноше частичную неприкосновенность. Довольный, что не придётся полночи отбиваться от обезумевшей мебели с посудой, Кашуэ показал невидимому пока полтергейсту язык, забрался на печь и, измотанный тяжёлым днём и прошлой бессонной ночью, попросту уснул. Без всякой помощи в виде заговоров и наговоров.

Проснулся он даже не на рассвете, много позже. В доме шумно хлопотала Легна.

– Доброе утро, - сонно сказал принц.

– Доброе утро, Кашуэ, - усмехнулась старуха.
– Вижу, вчера моя помощь даже не понадобилась? Жаль, сегодня так легко отделаться у тебя не выйдет: это пик мощи полтергейста. И мои ослабляющие заговоры и травы уже не подействуют, а если и помогут, то лишь в треть силы.

– Советуете снова умотаться до потери сознания?
– попытался съехидничать Кашуэ, отчаянно зевая.

– Говорю же, не выйдет! Чем ты только слушаешь, - глаза женщины сердито сверкнули.
– Сегодня тебе не удастся уснуть, даже если я тебя снотворным напою. Третья ведь ночь! И от кобольда помощи не жди, он ко мне перебрался, да не от страха, а потому, что полтергейст его защиту окончательно сломал. Печь тебе больше не помощница.

– А огонь?
– сообразил Кашуэ.
– Они ведь могут бояться печи из-за огня?

– У печей - своя магия. На них дом держится, да семейный очаг ими хранится. Так что вовсе не из-за огня злые духи печей боятся. Но с пламенем у них свои счёты - только пламя это должно быть собственными руками добытое. А как ты искры из дерева да трута добудешь, весь дом не спалив?

Огнивом Кашуэ пользоваться умел. Но вот про высекание огня из кусочков дерева только слыхал.

– А огниво - никак?
– почти жалобно спросил он. Отказываться от поддержки пламени как-то не хотелось.

– Никак, - отрезала Легна.

– Какое мне нужно дерево?
– юноша почти сполз с печи, мечтая о бадье с водой и свежей одежде.
– И как мои люди?

– Дня четыре - и будут полностью здоровы, - сообщила Легна.
– Смогут с тобой продолжать путь. А дерево - его ж не только найти, его высушить особым образом нужно! Счастье твоё, есть у меня несколько деревяшек подходящих, на крайнюю беду берегла, да тебе нужнее.

Кашуэ отправился за нею. Действительно: и раненые, и обожжённые солдаты выглядели намного лучше, словно пострадали не пару дней назад, а недели три. Юноша поел, пообщался со спутниками, натаскал и нагрел воды (посочувствовав дворцовым слугам), и долго млел в бадье. Думать о предстоящем вечере не хотелось.

– Иди-ка сюда!
– позвала принца, стоило ему устроиться на лавке на солнышке Легна.
– Ишь, разнежился.

– Что уже второе задание?
– шевелиться не хотелось.

– Второе задание, можно сказать, сейчас выполняешь: деревню от нечисти защищаешь. Вот третье - оно посложнее будет, но это потом, не сегодня. Ты дерево-то держи, - в руки юноше рухнули несколько маленьких чурбачков.
– Дров натаскай в печь - или ты мебель жечь собрался? И побольше дров натаскай, а то кончатся не вовремя... Оружие проверь - вдруг да понадобится. Ещё о чём позаботься. Что за молодёжь пошла, ни о чём думать самостоятельно не желают.

– Разве это - второе задание? Вы же говорили, я кобольду помогаю...

– Одно другому не мешает. Или подвигов мало, хочешь ещё с десяток? Так я быстро тебе подвигов соображу: у меня и колодец давно не чищен, и крыльцо обвалилось, и...

– Стойте, стойте!
– поднял руки принц, защищаясь.

– Я вам Мариэ для этого отправлю, хорошо? И ещё пару здоровых ребят, всё равно остальные присмотра уже почти не требуют. Они вам и колодец почистят, и крыльцо починят, и дом где надо подновят. От меня всё равно толку мало будет, я же принц!

– И умеешь только железками махать, - согласилась Легна.
– А надо бы уметь руками что-то делать.

– Но зачем принцу - чинить крыльцо, например?

– А коли какой старушке помощь понадобится?

– Понял, - вздохнул Кашуэ.
– Я могу хоть кого-то в помощники взять?

Легна разрешила. Один из солдат был когда-то деревенским парнем, попавшим в гвардию за доблесть, и потому смог помочь Кашуэ в нелёгком деле ручной работы. К вечеру принц уже твёрдо знал: старуха оказалась права. Легче изгнать десяток полтергейстов или сразиться с пятью... нет, шестью химерами, чем починить одно крыльцо или вычистить колодец. Хорошо хоть, дрова нарубил Мариэ... представить себя ещё и рубящим дрова селянке (и себе про запас) принц так и не смог.

Поужинав с остальными, он вошёл на постоялый двор. Постоял пару минут у дверей, глядя на заходящее солнце, и решительно захлопнул их. Развёл простое пламя в печи, проверил, как лежат дрова и на месте ли - в кармашке - заветные чурочки. Выпил "винной воды". И сел у печи, ждать признаков появления полтергейста.

Ждать пришлось неожиданно долго. Кашуэ уже начал думать, что кобольд и Легна что-то передумали, или ошиблись, и всё наладилось само собой, как пол под ногами мелко завибрировал. Дом трясся, словно собираясь вырвать из земли фундамент и отправиться на поиски приключений.

Тряска становилась всё сильнее. Кашуэ вскочил на ноги и ухватился за бок печи, чтобы держать равновесие, а не скользить по полу то вправо, то влево, то ещё куда-то. В правой руке юноша сжимал меч. Чем он может помочь, Кашуэ не знал, но вооружённым чувствовал себя увереннее.

Внезапно тряска прекратилась. И дом наполнили звуки. Унылые, тягучие, потусторонние... В первый момент юноша действительно вздрогнул от испуга, но быстро взял себя в руки:

– Мы в щели бутыли подсовывали и батюшкиных фавориток так пугали. Или тех леди, которые нам поучениями докучали, - сообщил он гудящей пустоте.
– Сестрица ещё по тональностям эти бутыли подбирать любила, чтобы поинтереснее было.

Пламя в печи взмыло ввысь и резко погасло. Словно его затушили резким порывом отсутствующего ветра. Что ветра!
– воздух стал таким густым и неподвижным, что юноша и дышал-то с трудом.

Похолодало. Несильно, только вот пробирало до самых костей. Пар изо рта отсутствовал, а руки уже превратились в ледышки, и отогреть их дыханием - холодным и безжизненным - не удавалось.

Входная дверь призывно распахнулась. "Уходи!" - манила она. Там, за порогом, тепло, живой воздух, свет растущего месяца, а здесь... Что тебя ждёт здесь, кроме смерти?
– молчаливо вопрошала тьма.

Желание бросить всё к Небесному Древу и уйти становилось непереносимым. Кашуэ поймал себя на том, что ноги уже делают шаг, второй, третий.

– Стоп!
– он даже уколол себя в ногу кончиком меча, сбрасывая одурение.
– Нечестно играешь, парень!

Призыв к совести оказался бесполезным: видимо, она у духа отсутствовала полностью. Подумав об этом, Кашуэ внезапно представил себе усовестившийся полтергейст, нарисовал картинку, как тот вежливо извиняется и предлагает помощь в восстановлении разбитого, а потом ещё и хлопочет по дому под присмотром сердитого кобольда, который припоминает каждый пострадавший черепок. И рассмеялся. Во весь голос, не сдерживаясь и почти физически ощущая, как отползают удивлённые смехом и бесстрашием человека щупальца тьмы.