Долгая игра

Скажи ему, что я не рассказал.

— Мне нужно идти, — сказала я, вырываясь из хватки конгрессмена. Я развернулась, и вперед шагнула следующая скорбящая. Ей было чуть больше тридцати, она была по-простому симпатичной и рыжеволосой. На ней было черное платье и туфли на каблуке в тон.

Я сразу же узнала её.

— Конгрессмен, миссис Уилкокс, — официальным тоном произнесла она. Скорее коллега, чем друг семьи. – Мои глубочайшие соболезнования.

Я видела конгрессмена с этой женщиной. Я видела, как он зарывается руками в её рыжие волосы. Проходя мимо неё, мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не обернуться. Потому что я узнала любовницу конгрессмена не только по благотворительному ужину.

Кто эта Даниэла Николае? Я почти видела, как рыжеволосая женщина задает этот вопрос, глядя в камеру. Как она попала в страну? И почему только анонимная наводка отделяет нас от террористической атаки на Америку?

У конгрессмена Уилкокса был роман с женщиной-экспертом, критиковавшей политику Нолана в новостях.

ГЛАВА 42

Интернет подсказал мне, что эту женщину звали Стефани Ройал.

— Блинчики, — Боди поставил передо мной тарелку.

Я одарила его многозначительным взглядом. Мы вернулись с похорон десять минут назад. Он не стал спрашивать, почему я молчала всю дорогу домой.

— Я умею готовить только два блюда, мелкая: блинчики и моё лекарство от похмелья, — Боди посмотрел на меня, изогнув бровь. – Хочешь, чтобы я достал блендер?

В ответ я взяла вилку и воткнула её в блинчик.

Джон Томас получил доступ к файлам своего отца. Пока я жевала, я не могла не думать обо всём, что я узнала. Конгрессмен состоял в очень близких отношениях с самым громким ненавистником администрации Нолана. Я подумала об утечках информации в медиа. Утечки появились ещё до того, как Даниэла Николае отправила Уолкеру – и всем основным новостным информагентствам – то видео.

Имя террористки.

Тот факт, что террористической атаки удалось избежать благодаря анонимному источнику.

Фотография беременной Даниэлы Николае.

У конгрессмена Уилкокса мог быть доступ к подобной информации? Мой желудок сжался. А у Джона Томаса?

Хлопнула входная дверь. Рука Боди опустилась на пояс. К пистолету, — осознала я несколько секунд спустя.

— Тэсс?

Стоило мне услышать голос Адама, я расслабилась. Боди закатил глаза, но опустил руку.

— Мы здесь, Чудо-мальчик, — крикнул Боди.

Адам зашел на кухню. Несколько секунд они с Боди смотрели друг на друга, а затем Боди сделал шаг назад от кухонного стола.

— Я бы предложил тебе блинчик, — сказал моему дяде Боди, — но ты наверняка следишь за фигурой.

Подмигнув мне, Боди вышел за дверь.

Адам сел рядом со мной.

— Для справки, я мог бы сходить с тобой на похороны, — сказал он, поднимая вилку и крадя кусочек моего блинчика. – Как и Айви, если бы она знала.

Я опустила взгляд на свою тарелку. Я не рассказала им о похоронах, потому что не хотела, чтобы кто-то из них спрашивал меня, почему я решила пойти. Я не хотела, чтобы они догадались, что, пока Айви расследовала нападение на президента, я вела собственное расследование.

Но если был хотя бы маленький шанс, что моё дело было связанно с её делом, я не могла молчать.

— У конгрессмена Уилкокса роман с женщиной по имени Стефани Ройал.

Судя по выражению лица Адама, он прекрасно знал, кто такая Стефани Ройал.

— У конгрессмена Уилкокса есть доступ к засекреченной информации? – спросила я. – Он мог быть источником, который рассказал медиа о взрыве?

Адам не ответил. Я решила, что это значило, что влиятельный и находчивый человек, вроде отца Джона Томаса, мог получить доступ к самой разной информации.

— Джон Томас взломал файлы своего отца, — сказала я своему дяде. – Вполне возможно, что его убили из-за чего-то, что он в них увидел.

— Ты говорила о чем-нибудь из этого Айви? – спросил Адам.

Я покачала головой.

— Почему нет? – выражение лица Адама было абсолютно серьезным. Он ждал ответа, и не собирался отступать, пока его не получит.

Потому что Айви сказала мне держаться подальше от Ашера. Она пообещала, что позаботиться о нём, но ничего не сделала. Если бы она узнала, что я расследовала убийство Джона Томаса, она сказала бы мне не вмешиваться и в это.

Вместо того чтобы озвучить всё это, я достала свой телефон, позвонила Айви и включила громкую связь.

Звонок переадресовался на автоответчик.

Решив, что я донесла смысл, я закончила звонок и повернулась к Адаму.

Несколько секунд Адам молчал.

— Вице-президент пытается перевести Даниэлу Николае в засекреченную тюрьму, — слова Адама – и тот факт, что он рассказал мне об этом – застали меня врасплох. – Айви считает, что Николае знает что-то ещё о нападении на президента, и никто не доверят вице-президенту достаточно, чтобы позволить ему убрать с доски эту фигуру. Сейчас Айви там. Они с Джорджией работают над тем, чтобы остановить перевод.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? – спросила я. Мой мозг работал на полной скорости. – Зачем мне что-то рассказывать?

Адам был не из разговорчивых – особенно, когда дело касалось террористов или работы Айви.

Адам поймал мой взгляд и несколько секунд удерживал его.

— Потому что, — наконец, произнёс он, — вы с Айви снова и снова играете в эту игру. Притяжение и отталкивание. Это делает больно и тебе, и ей, а я готов отдать всё, чтобы вам обеим никогда не причиняли боли, — он поднялся на ноги. – Я проверю связь конгрессмена с той женщиной. Исследую причины утечек.

Сейчас Адам скажет мне в это не вмешиваться. Он вычитает меня за акт бунтарства и оставит меня под замком.

— Спасибо, — вместо этого сказал Адам. Он смотрел на меня так, что я стала гадать, не видит ли он на моём месте моего отца. – За то, что доверилась мне.

Я коротко кивнула. Я думала, что теперь Адам уйдёт, но он ещё не закончил.

— Я слышал, что мой отец спонсирует адвокатов твоего друга.

Что-то подсказывало мне, что Адам пришел сюда именно из-за этого. Он хотел поговорить об этом, пока я не ошарашила его новостями о конгрессмене.