Долина Пламени (Сборник)

— Зато вкусно. Попробуй вот эту икорку.

— Ага… Тьфу! Где вода?

Хартвелл рассмеялся.

— А летом пойдем на север? — спросил Линк.

— Мы еще не голосовали. Я бы сказал, нет. По мне, лучше двигаться к югу.

— Больше городов. Продолжать набеги небезопасно, Джесс.

— Никому нас не найти, когда мы возвращаемся в лес.

— У них есть оружие.

— Боишься?

— Ничего я не боюсь, — сказал Линк. — Только я вроде как знаю, что ты думаешь о новом рейде. И хочу сказать, чтоб ты на меня не рассчитывал.

Широкие плечи Хартвелла опустились. Он подцепил сардину, съел ее, потом повернулся к юноше и посмотрел на него из-под полуприкрытых век.

— Струсил? — Это прозвучало, как Вопрос, так что лезть в драку было необязательно.

— Ты видел, как я выходил с ножом на гризли.

— Я знаю, — сказал Хартвелл, почесывая белую прядь в бороде. — Однако, парень, любой может струсить. Пойми, я не утверждаю этого. Но все-таки никто другой-то не пытается выйти из игры.

— Во время того, первого, налета мы подыхали с голоду. Когда был второй… что ж, его тоже можно как-то объяснить. Но я не вижу никакой пользы в налетах только ради того, чтобы ты мог есть икру и червяков.

— Не только ради этого, Линк. Мы также достали одеяла. Такие вещи нам были нужны. Как только нам в руки попадет несколько ружей…

— Становишься слишком ленивым, чтоб натягивать лук?

— Если ты ищешь драки, — медленно проговорил Хартвелл, — могу доставить тебе это удовольствие. Если нет — заткнись.

— О’кей, — сказал Линк. — Но я сказал, что не буду больше участвовать ни в каких набегах.

Кэсси, затаившаяся в тени кустов, крепче сжала рукоятку кинжала. Но Хартвелл неожиданно рассмеялся и запустил обглоданной костью в голову Линка. Юноша увернулся и исподлобья посмотрел на него.

— Вот придет день, когда придется потуже затянуть пояса, тогда ты изменишь свое мнение, — сказал Хартвелл. — А сейчас забудь об этом. Позови свою скво и заставь поесть: она слишком тощая. — Он повернулся к лесу. — Кэсси! Иди сюда и поешь рыбного супу.

Линк смотрел в другую сторону, поправляя свою шапку. Его лицо было уже не таким мрачным, хотя по-прежнему оставалось задумчивым. Кэсси вложила кинжал в ножны и вышла к костру. Хартвелл поманил ее.

— Садись, поешь, — сказал он.

Атмосфера вновь была мирной; хотя волнение улеглось, Кэсси знала, что Линк все еще находится в дурном расположении духа. Однако хорошее настроение Хартвелла было гарантией, что не возникнет никакого скандала, если ему не нанесут прямого оскорбления. Он пустил по кругу бутылку виски — свою добычу; выпивка была редким угощением, поскольку племя могло гнать самогон, только длительное время оставаясь на одном месте, а это случалось не часто. Линк много не пил. Еще долго после того, как потушили костер и из-под навесов вокруг послышался храп, он лежал без сна, обеспокоенный и напряженный.

Что-то или кто-то — звал его.

Это было похоже на его предчувствие, на то, что он ощущал во время набегов, и на ощущение приближения Кэсси, однако в этом было какое-то странное, волнующее отличие. В непонятном призыве звучало дружеское участие, которого он никогда прежде не чувствовал.

Смутный и неопределенный образ обитателя, спрятавшегося глубоко в его сознании, проснулся и отозвался на этот зов родственного существа.

Через какое-то время Линк приподнялся на локте и посмотрел на Кэсси, лицо которой было частично скрыто глубокой чернотой ее разметавшихся волос. Он мягко коснулся девушки и ощутил нежное, живое тепло. Затем он бесшумно выскользнул из-под навеса и встал во весь рост, оглядываясь вокруг.

Слышались только шелест листьев и плеск ручья, больше ничего. Там и тут на земле лежали пятна лунного света. Негромко прошуршала в траве древесная крыса. Холодный, бодрящий воздух обжег свежестью щеки и глаза Линка.

Внезапно ему стало страшно, почему-то вспомнились старые народные сказки. Он припомнил рассказы своей приемной матери о людях, которые могли превращаться в волков, о Бендиго, летавшем, подобно сильному ветру, над одинокими лесами, о Черном Человеке, покупавшем души; бесформенные, темные страхи детства, казалось, ожили, воплотились в кошмарной реальности. Он убил ножом гризли, он не трус, но ему никогда еще не приходилось стоять вот так, среди ночи, одному в лесу; а беззвучный Зов все шелестел в его сознании, заставляя сильнее биться сердце в некоем страстном ответе.

Ему было страшно, но соблазн был слишком велик. Линк повернулся на юг и вышел из лагеря. Долгие годы жизни в лесу научили его двигаться бесшумно. Легко переступая с камня на камень, он перешел ручей и поднялся по склону. Там, ожидая его, на пне сидел человек.

Он сидел спиной к Линку, и видны были лишь ссутулившиеся плечи и лысая, поблескивающая в лунном свете, голова. На мгновение Линк почувствовал леденящий страх: вдруг, когда человек обернется, он увидит свое собственное лицо. Он нащупал нож. Недоуменное волнение все поднималось в нем, приводя мысли в смятение.

— Здравствуй, Линк, — произнес низкий голос.

Линк двигался бесшумно — и знал это. Каким образом темная фигура почувствовала его приближение? Черный Человек?..

— Я выгляжу черным? — спросил человек, встал и обернулся. Он усмехался — нет, улыбался, — и его лицо было темным и морщинистым. На нем была городская одежда.

Нет, он не был Черным Человеком — у него не было раздвоенных копыт. А теплое, искреннее дружелюбие, исходящее от него, действовало на Линка успокаивающе, несмотря на все его подозрения.

— Ты звал меня, — сказал Линк. — Я хочу в этом разобраться. — Его глаза остановились на лысом черепе.

— Меня зовут Бартон, — сказал мужчина. — Дэйв Бартон. — Он поднял что-то серое — скальп? — и аккуратно укрепил на своей голове, удовлетворенно усмехнувшись.

— Я чувствую себя голым без парика. Но я должен был показать тебе, что я… э-э… — Он пытался найти слово, соответствующее телепатическому символу. — Что ты один из нас, — закончил он.

— Я не…

— Ты лыска, — сказал Бартон, — но не знаешь об этом. Я уже прочитал это в твоих мыслях.

— Прочитал в мыслях? — Линк сделал шаг назад.

— Ты знаешь, кто такие лыски? Телепаты?

— Конечно, — сказал Линк неуверенно. — Я слыхал рассказы про них. Нам не слишком много известно о городской жизни. Послушай, — у него вновь возникли подозрения. — Как ты здесь оказался? Как…

— Я искал тебя.

— Меня? Зачем?

— Потому что ты — один из нас, — терпеливо повторил Бартон. — Я вижу, мне многое придется объяснять. Возможно, с самого начала. Итак…

Он рассказывал; объясниться было бы еще труднее, не будь они лысками. Хотя Линк не был телепатически обучен, но тем не менее воспринимал достаточно хорошо те мысленные утверждения, что помогали прояснить вопросы, возникающие в его разуме. И Бартон говорил о Взрыве, о жесткой радиации — для Линка это было китайской грамотой, пока Бартон не воспользовался телепатической символикой, — и прежде всего о том невероятном факте, что Линк не был всего лишь безволосым уродом в своем племени, что есть и другие лыски, и их очень много.