Дом, где притаилась смерть

Я не торопилась с расспросами, смысл звонка мне был и так ясен, Клаудия же воскликнула со свойственной ее природному темпераменту непосредственностью.

– Ай, пять часов – это так скоро?! А мы еще не переоделись к ужину! Немедленно едем в гостиницу, там и кофе выпьем для бодрости! Кушать мне сегодня нельзя, чтобы живот был плоским, – добавила она, уже заходя в кабинет. Я улыбнулась, Клаудия могла очаровать своей открытостью.

Конечно, я понимала, что следовало сделать Клаудии выговор за ее личные беседы в торговом зале. Нельзя озвучивать свои планы в кругу тех людей, которых мы подозреваем в покушениях на лотерейный билет. Но она все никак не давала мне и слова вставить:

– Он так поздоровался, так был мил, – щебетала она без умолку, оперативно стараясь убрать ноутбук в сумку. – Я определенно ему понравилась. – Она, наконец, справилась с компьютером и теперь дрожащими пальцами пыталась собрать распечатки с видами оправ в единую кучу. – Ой, а тебе обязательно идти с нами? – с виноватой улыбкой спросила она.

– В понедельник нет, а сегодня – увы. – Я развела руками. – Не думай, что я из любопытства…

– Нет, что ты, я все понимаю! На меня идет охота! Я помню, как страшно было во все прошлые разы, когда напали… – Она замерла с бумагами в руках и предприняла новую попытку. – Но ведь я буду не одна, со мной будет такой прекрасный и сильный мужчина!

– Не могу разделить твою уверенность, так как не знаю про этого парня ничего. А вдруг он тоже хочет завладеть билетом? – немилосердно предположила я, ведь уже давно привыкла в силу своей профессии к любым неожиданностям. Мои слова сильно разозлили владелицу салона.

– Ну, хватит уже! Баста! – Она швырнула только что собранные в стопку бумаги обратно на стол, где они моментально разлетелись в разные стороны. – Не надо меня пугать, не могут быть все преступниками! Максим ничего не знает о выигрыше! Запомни, ему просто понравилась я!

– Хорошо, я и не спорю, просто не могу, как бы ни хотела, оставить вас наедине. Я отвечаю за твою жизнь. Преступник может опять напасть, а Максим не знает, наверное, о выигрыше, поэтому он не будет готов к этому, и вполне вероятно, что не сможет вовремя сориентироваться и защитить тебя. Поэтому не будем больше касаться этой темы. Времени впереди еще четыре часа. Мы все успеем. Ты отдохнешь, принарядишься, и пойдем ужинать с плоскими животами, – постаралась я перевести все в шутку и сделала это весьма успешно. Лицо Клаудии моментально разгладилось, она произнесла:

– Прости меня, это все нервы! – Я несколько раз с улыбкой кивнула ей, давая понять, что уже все забыла. – А почему ты сказала, что одеваться буду только я. А ты?

– Ну, мне кажется, что я вполне нормально одета. – Я осмотрела свой строгий светло-коричневый брючный костюм.

– Да, но это для работы, а вот для свидания… – начала было она, но я ее решительно перебила.

– А я и не иду на свидание. Максим понравился тебе, а ты, судя по вашему разговору, ему. Так что ты прихорашивайся и втягивай живот, а я, пожалуй, закажу на это время в номер пиццу, слопаю ее, надуюсь газировки, чтобы мой пресс пропал под раздутыми от еды складками, а ты смотрелась еще выгоднее на моем фоне.

– Ты не телохранитель! – воскликнула Клаудия опять излишне эмоционально. – Ты настоящая подруга! – Она порывисто обняла меня.

– Вот это другой разговор! – Я мягко высвободилась из ее объятий и занялась сборами, так как не собиралась оставлять в кабинете собственный ноутбук.

Отдав массу новых распоряжений, Клаудия, наконец, покинула салон. Я, как и прежде, следовала за ней по пятам. Я понимала причину недоумения, застывшего на лицах сотрудников. Но объяснять, почему переодеться для свидания в отель мы отправляемся вместе, не следовало. Поэтому уже на пороге я громко сказала Клаудии:

– Тогда завтра здесь в одиннадцать?

– Как это? – несказанно удивилась она, так как не поняла, почему я задала этот вопрос, но я ее уже подтолкнула на улицу, где, как только дверь в салон закрылась, быстро объяснила:

– Это я специально, чтобы все подумали, что ты до завтра будешь одна.

– А… – Улыбка, промелькнувшая было у нее на лице, быстро померкла от новой догадки: – Но, если они это поймут, они же могут опять захотеть напасть? – Глаза ее округлились от ужаса. – Хотя ты же поймала Ветрова, может быть, на этом все и закончится, – с надеждой в голосе предположила она. Но тут же уточнила: – Или ты думаешь, что он не один был?

– Да, – подтвердила я.

– Значит, могут снова, особенно теперь, когда ты громко сказала, что я буду одна? – не стала она договаривать, так как я утвердительно кивнула. – Но так поступают, когда, как это, манят… – Она опять запнулась, не в силах подобрать нужное слово.

– Ловят на живца, – немилосердно напомнила я ту фразу, которую мы совсем недавно обсуждали, но тогда моя подопечная больше отвлеклась на вопросы рыбалки. Сейчас она сразу поняла все правильно.

– А я – живец? – Подбородок ее дрогнул.

– Живец – это лотерейный билет, а ты пока что потенциальная жертва! – И, предвосхищая ее реакцию, я оптимистично добавила: – Но я этого не допущу. Иначе кто мне заплатит причитающееся вознаграждение?! – попыталась я все перевести в шутку, но Клаудия пока еще не могла воспринимать юмор.

– Раз ты шутишь, значит, уверена, что все будет хорошо? – спросила она, не сводя с моего лица пристального взгляда.

– О, Мадонна, – передразнила я ее итальянское высказывание, картинно закатив глаза, – разумеется!

– О, дорогая, надеюсь, – тяжело вздохнула сеньорита Форенца. Я не стала озвучивать, что я также на это надеюсь, пусть будет убеждена в моем спокойствии, которое я сохраняла лишь усилием воли. Невозможно было держать пульс в норме, когда в любой момент преступник мог предпринять новую коварную попытку напасть.

В гостинице было немноголюдно. Администраторша мило улыбнулась нам из-за стойки рецепшена. Мы поднялись на лифте на наш этаж и вошли в номер. Первым делом я приникла к изображению с камеры наблюдения, чтобы узнать, не следил ли кто за нами, но в коридоре было пусто. Клаудия тем временем выпотрошила весь свой щкаф и разложила красивые платья на кровати.

– Какое бы мне выбрать? – замерла она в нерешительности. Я никогда не была равнодушной к красивой одежде, поэтому немедленно присоединилась к ней, чтобы помочь с выбором.

– Если бы ужин был поздним, то, несомненно, алое или нечто подобное в роковых, если можно так выразиться, тонах… – принялась я рассуждать вслух.

– Да, но он перенес на пять! – воскликнула она. – Почему? А вдруг это что-то значит? – Итальянка ухватила меня за руки и впилась вопросительным взглядом мне в глаза. – Или это опять премудрости вашей загадочной русской души?! – разволновалась она. – Ах, я не знаю, я растеряна, со мной такое впервые! Я отвыкла от свиданий! Все работа да работа, ты меня понимаешь?