Дом, где живет чудовище

Я выскочила наружу. Солнце ударило в глаза, а налетевший из-за угла холодный порыв мгновенно выстудил покрывшуюся испариной спину и затылок. Возница все еще ждал меня.

На оплату доставки и самих трав ушла все “премия” и это не считая аванса. Подхватив корзинку, отправилась через парадный вход. На поребрике фонтана сидел Орвиг и гонял по воде розовые лепестки.

— Чудный запах, — заметил он, когда я была уже одной ногой на крыльце. — Дорого отдали?

— Приемлемо.

— Это хорошо. В таких делах главное — не продешевить.

— Вы это о чем?

— О травах, конечно же, — ответил целитель и лучезарно улыбнулся.

С этого дня прятки не только не прекратились, но сделались куда изощреннее. Видеть Аларда Эдселя было не обязательно, оказалось достаточно знать, что он где-то поблизости, в доме или в саду, и иногда ощущать кожей взгляд-прикосновение. Он тянулся следом мягкой карамелью, что наматывает на длинную шпажку уличный торговец сластями, ловко и быстро раз за разом окуная дерево в лениво побулькивающий горшок на своей тележке. Но только я собиралась обернуться — пропадал. Взгляд. А ощущение от него оставалось, как если долго смотреть на солнце, а потом закрыть глаза и на внутренней стороне век видеть теплые цветные блики.

Платье прибыло рано утром в день приема еще до завтрака. Его привезли из Статчена вместе со свежими фруктами и плотный тканевый чехол пропитался запахом ранних яблок. Теперь я точно знала, чем пахнет катастрофа.

И как выглядит. Ворох юбок, гладкий плотный лиф, два ряда невесомо тонкого кружева в тон по краю глубокого, по имперской моде декольте и длинные жемчужно-розовые перчатки. Платье было серым, почти графитовым, как грозовое облако, но стоило свету попасть на ткань, графит светлел и в гаснущей темноте, в глубине, загорались розовые искры. Это было похоже на рассвет. Безумно красиво.

Я не смогу это надеть. Если я это надену, все увидят драконье клеймо на моей спине.

Поэтому я убрала платье обратно в чехол, а перчатки в коробку. И даже не стала смотреть, что лежит в плоском бархатном футляре. Наверняка что-то такое же чудесное, как и платье, но для чудовищ чудес не положено.

На кухню я вошла ровно в то же время, что и всегда, и с удивлением застала там только Камие.

— Доброе утро, мисс. Вы тоже рано? Мадам позволила всем сегодня поспать подольше, ведь придется работать до глубокой ночи, а я не могу. Переживаю. А вы? Тоже? Хотя вам и не придется обносить господ, думаю, мадам найдет вам занятие до того, как гости начнут прибывать.

Да, скорее бы. Скорее бы явилась Лексия и заняла меня чем-нибудь так, чтобы у меня не было времени думать о висящем в углу шкафа платье, которое мне не надеть, и гадать, как отреагирует лорд Эдсель на то, что я явлюсь на прием в своем синем шуршащем шелке. Ведь не явиться совсем я не могу, кто тогда будет не смотреть на него среди всех этих чужих глаз?

Кажется, я слишком выразительно думала, потому что Камие, протянув мне чашку с чаем, спросила, что у меня стряслось.

— Мне велели быть на приеме, — призналась я, — а у меня с платьем беда. Оно слишком открытое, это… неприлично. Все же я здесь не гостья.

— О… А я тут болтаю всякое. Позволите мне посмотреть, мазель, — предложила Камие, — я довольно прилично шью, вдруг получится что-то сделать? До того, как начнется работа, еще больше часа.

Может для чудовищ и не положено чудес, но иногда у чудовищ случаются приятельницы, умеющие ловко обращаться с иголкой.

Иначе, чем волшебством это было не назвать, потому что Камие справилась за оставшийся час, а нижний ряд кружева превратился в некое подобие воротника, удлинив верх лифа ровно на столько, чтобы идеально спрятать на моей спине то, что я не хотела показывать.

Затем явилась мадам Дастин, и где-то между снятием пробы с основного блюда и окончательным решением, какого цвета салфетки выбрать для сервировки фуршетного стола, я сообщила Лексии, о желании лорда Эдселя непременно видеть меня на приеме. А чуть позже нашла в обновленной столовой место, откуда мне удобнее всего будет смотреть на гостей и не смотреть на хозяина дома.

Глава 20

Алард

— Почему мы сидим здесь, в открытом кафе, а не у тебя в кабинете, Ланс, раз это, как ты выразился, деловая встреча? — отчасти Эдсель был рад покинуть дом, ставший вдруг похожим на муравейник, в котором основательно пошурудили палкой. Но лишь отчасти. В конце концов, можно совместить не слишком приятное с полезным и куда более приятным, но это позже.

— Ты не слишком рад моим визитам к себе в дом, а мой кабинет сейчас почти что не мой. Я ведь говорил тебе о дознавателе?

Лансерт не только выглядел обеспокоенным, он таким и был. Рассеянно вертел в руках третью по счету чашку с кофе, к которой не притронулся так же, как первым двум. Если и эта безнадежно остынет, закажет четвертую?

— Ты говорил, что он может заявиться в гости, — припомнил Эдсель, мысленно решая дилемму совершенно не связанную с причиной, по которой в Статчен прибыл столичный дознаватель: жемчужно-серое или розовое.

— И тетушка Лекс даже позаботилась, чтобы ему доставили приглашение, — невесело улыбнулся Лансерт, будто он сам такое же приглашение не получал, — но вздумай Фассет Роу увидеться с тобой лично, отсутствие приглашения его не остановит.

Серое или розовое? Или синее? В синем она…

— Эдсель!

— Да?

— Меня отстранили. Я больше никак не связан с этим делом и никак не смогу не только влиять на расследование, я даже знать буду не больше, чем прочие.

— Ты же говорил, это оставили как несчастный случай.

— Теперь нет. Я предупреждал, что твое наплевательское отношение к общественному мнению выйдет тебе боком? Роу опросил за эти несколько дней столько народа… У меня ощущение, что весь Статчен побывал в жандармерии.

— Ты тоже плюешь на общественное мнение.

— Между нами есть значительная разница: за мной не тянется хвост из мертвых девиц, и я не дракон. Эдсель, ты все время забываешь, что это Готьера, а не Империя.

— У тебя родственник дракон.

— Это не одно и тоже.

— Предлагаешь внезапно переехать обратно под крыло его императорского величества Леопольда?

— Поздно. Роу принялся рыть и комья уже летят. Во всех смыслах рыть принялся. Все три твои мертвые служанки сейчас в местном морге. И с ними забавляется медикус-криминалист, которого дознаватель привез с собой из Готьеры.

— Думаешь, мне следует их навестить?

— Крайне неуместная шутка, Эдсель. Ты понимаешь, что тебе может грозить плаха?

Алард представил. Топор представился хорошо, плаха так себе.