Дом на болоте

Доктор даже не пытался бороться со сном. В любом случае, он был не в состоянии не спать пять суток кряду. Ну, а ежели в подвал заявится кровосос или еще какая тварь, захотевшая отведать человечинки, то, спящий или бодрствующий, он все равно не сможет отбиться.

Его разбудили бухающие звуки, сопровождающиеся невнятным ворчанием. Доктор открыл глаза. Он лежал на спине. Вокруг, как и прежде, было темно. Только мускусный запах как будто сделался еще плотнее, насыщеннее.

Слева послышался шорох. Что-то несильно ударило по металлическому коробу. И -ворчание. Как будто древний-древний дед, совсем выживший из ума, сидя на приступке своего домишки и смоля самокрутку, убеждал в чем-то самого себя.

Доктор сам удивился, когда понял, что не чувствует страха. Для него не имело значения, что произойдет через минуту. Разум его был пуст, а сознание чисто и свободно, как у младенца пли у человека, находящегося при смерти. Оно было прозрачно и легко, словно надувной шарик, как будто уже было готово отделиться от тела. Требовалось всего лишь одно небольшое усилие, чтобы навсегда забыть о сломанной ноге, о раскалывающейся от боли голове, о пустом желудке, о лихорадке, ломающей все тело… Всего одно усилие…

Но вместо этого Доктор включил фонарик и направил его туда, откуда раздавались звуки. Если уж кто-то собрался его съесть, то он, по крайней мере, имел право знать, кто это будет.

Лучик скользнул налево, вверх, вниз и выхватил из темноты тощую человекообразную фигуру. В ответ раздалось приглушенное ворчание. Существо подняло руку и широкой, вывернутой, будто совок, ладонью прикрыло глаза от света. Странное создание было примерно двухметрового роста, – Доктору приходилось водить по нему лучиком света, чтобы как следует рассмотреть, – и совершенно голое. Его грубая кожа в серых и коричневых пятнах местами была покрыта едва заметной растительностью. Существо стояло на полусогнутых ногах, поэтому руки, и сами по себе длинные, почти касались пальцами пола, когда оно опускало их вниз. Вытянутая, слегка сжатая с боков лысая голова без ушных раковин была похожа на подгнившую дыню. На лице – глаза, прячущиеся в глубоких темных впадинах, широкий, будто раздавленный нос и рот, обрамленный шевелящимися, похожими на щупальца отростками. Судя по фотографиям, что доводилось видеть Доктору, это и был кровосос. Может быть, даже тот самый вожак стаи, о котором рассказывал рядовой Горенко.

Даже в этот момент Доктор не почувствовал страха. Ему было все равно. Он испытывал только научный интерес, который, видимо, был в нем неискореним. Как поступит кровосос? Набросится и сразу перегрызет горло? Или он понимает, что перед ним раненый, беспомощный человек, а потому не станет торопиться? Второй вариант свидетельствовал бы, по крайней мере, о зачатках разума.

Кровосос стоял на месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и недовольно ворчал. Во всяком случае. Доктор истолковал его ворчание как недовольное, хотя на самом деле оно могло означать все что угодно. Например, радостное нетерпение в предвкушении сытного обеда.

Доктор облизнул пересохшие губы и, прочищая горло, кашлянул в кулак.

– Понимаю, – негромко сказал он, глядя в темные провалы глазниц кровососа. – Я занял твое место. Извини, – Доктор улыбнулся совершенно беспомощно. – Но дальше ползти я не в состоянии. Если хочешь, можешь меня сожрать.

Доктор закашлялся, взял стоявшую рядом канистру с водой и немного попил.

– Хочешь? – предложил он воду кровососу.

Тот тряхнул головой, так, что щупальца вокруг рта мотнулись из стороны в сторону, и приглушенно рыкнул. А затем с размаха сильно ударил кулаком по металлическому коробу.

– Не сердись, – Доктор завернул крышку и поставил канистру к стене. – Я вряд ли задержусь здесь надолго. Даже если ты не станешь меня есть, меня прикончит болезнь.

Он снова зашелся в кашле. И кашлял так, что слезы на глазах выступили.

– Видишь? – искоса глянул он на кровососа. – Должно быть, подцепил какую-то местную заразу. Ты, часом, в здешних болезнях не разбираешься?

Кровосос сделал два шага вперед.

– Да ладно тебе, – махнул на него рукой Доктор. – Не торопись.

Кровосос подошел совсем близко, присел на корточки и, протянув руку, коснулся пальцем руки Доктора.

– Интересно, что сейчас у тебя на уме? – пристально посмотрел на кровососа Доктор.

Кровосос вытянул обе руки вперед и сгреб ими Доктора на край тряпичной кучи.

– Осторожнее! – вскрикнул Доктор, зацепившись сломанной ногой за канистру.

Кровосос резко подался в его сторону и грозно рыкнул. При этом щупальца вокруг его рта разлетелись в стороны – весьма впечатляющая картина.

– Молчу, – смиренно произнес Доктор. – Был не прав.

Что-то негромко ворча себе под нос, кровосос уселся на кучу тряпья, поджал ноги, обхватил их руками и прижался лбом к коленям.

И что это значит? Доктор замер в напряженном ожидании. Обязательный ритуал перед приемом пищи? Уже интересно.

Прошло минуты две-три, и со стороны, где сидел кровосос послышалось мерное посапывание.

– Эй, да ты никак заснул!

Доктор посветил на кровососа фонариком. Тот недовольно заворчал и повернулся к нему затылком.

Доктор был серьезно обижен. Он был уверен, что кровосос обязан проявить к нему пусть не гастрономический, но хоть какой-то интерес. А этот тип просто заснул! Быть может, все дело в том, что кровосос не почувствовал исходящих от Доктора флюидов страха или ненависти, которые были связаны в его сознании с образом человека? Или, пролежав какое-то время на тряпках, из которых свил себе гнездо кровосос. Доктор пропах привычным для него мускусным запахом? Интересно все же, за кого принял его кровосос? За недоделанного сородича? Или за брошенного родителями малыша? А может, кровосос сейчас сыт? Он понял, что человек не может далеко уйти, и решил закусить им позже, когда проголодается?

Что бы там ни было на уме у кровососа, но раз уж смерть в очередной раз дала Доктору отсрочку, следовало заняться ногой.

Зажав фонарик зубами, Доктор осторожно отвязал от поврежденной ноги два куска пластика. Боль не позволила стянуть сапог. Доктор достал из кармана отломанный от пластикового контейнера замок и принялся рвать им штанину. Не сразу, но ему это удалось. Отрезав штанину на уровне колена. Доктор завернул ее вниз, на сапог.

Голень была сломана почти посередине. Из раны торчал острый скол кости. С такой ногой нечего было и думать куда-то идти. По счастью, сломанные кости не задели крупных сосудов, и кровотечение уже почти остановилось.

Доктор достал из-за пазухи кусок палаточной ткани, порвал ее на широкие полосы и, ругаясь шепотом, – не дай бог, кровосос проснется!'– перетянул голень в месте перелома.

Ну, вот и славно.

Приступ сухого кашля заставил Доктора согнуться пополам. Каждый вдох отдавался мучительной болью в груди.

Откашлявшись, он вытер губы рукавом. Точно, умудрился подцепить какую-то местную заразу. И это будет похуже, чем сломанная нога.

Доктор оттянул рукав и посмотрел на часы. На улице, должно быть, уже рассвело.