Дом непредсказуемого счастья

– Понимаю, вам нужно время, чтобы вспомнить, когда и как вы оставили свой отпечаток на объективе. А также когда именно оставили. У вас впереди целая ночь, так что память, я надеюсь, восстановится. Должен предупредить: не стоит лгать, ведь отпечаток – это не все.

– Не все? – испугалась Юля. – А… а что еще есть?

– Терпение, Юлия Олеговна, терпение. Итак, добро пожаловать в наш отель.

За Юлей пришли. Она поднялась и только в этот миг поняла, что не домой ее отвезут, она теперь – арестантка. Жуть! Да с какого перепугу?

– Простите, – повернулась Юля к следователю, – а в чем меня обвиняют? Вы же должны поставить в известность…

– Неужели? – не поднимая головы от бумаг, которые он держал в руках, сказал иезуит Костик. – Я полагал, вы знаете.

– Представьте, даже не догадываюсь.

– Пока вас подозревают, а не обвиняют.

– В чем же, в чем?

– В убийстве мужа.

– А… – понимающе протянула Юля, но и только.

Увели ее как злостную преступницу, приказав держать руки за спиной! Так стыдно было проходить мимо людей в коридоре! Народу сновало здесь немного, наверняка в данном ведомстве встретившиеся люди работают, ведь час уже поздний, и арестанты для них – привычное дело. Да, чужих не должно быть в этот час, но Юля… Юля сгорала со стыда. Потом ее перевезли в натуральную тюрьму! Затем привели в камеру, где находились две тетки жуткого вида в засаленных спортивных костюмах, одна из них с седыми космами курила без остановки, а вонь стояла… помимо табачного дыма, разило смесью немытого человеческого тела, пыли и заплесневелым камнем – брр! Женщины не обратили на Юлю никакого внимания (и слава богу), лишь указали, где свободные койки. Юля упала на жесткие нары совершенно без сил, веки отяжелели, она закрыла глаза, чтобы не видеть убожество вокруг себя. Зато мозги трудились ударно и сконцентрировались на мысли: как выбраться отсюда? Как?.. Как?..

* * *

Тяжелый вечерок выдался и у Ивана. Побег отсрочен, дома оставаться опасно, так как теперь полиция может нагрянуть с обыском в любую минуту, Юлька в кутузке… В общем, дело швах. Как жить в таких условиях?

– Алик, позвоните нашему адвокату Щелокову, – попросил Иван, чувствуя, что, если еще и «друг семьи» с Владой сбегут, ему совсем туго придется. – Я не могу, меня ведь нет.

Он принес трубку, выбрал номер на ней…

– Да, Юля? – это был Щелоков. Иван включил громкую связь, поэтому диалог слышали все трое.

– Александр? – уточнил Алик, но ответа не дождался, да и не ждал, рискнул продолжить: – Я друг Юлии – Алик. Ее только что задержали…

– Как это задержали? – всполошился Щелоков.

– Полиция задержала у дома, когда мы выехали в магазин. Они караулили нас, как мне показалось.

– А что предъявили? Ордер показали?

– Ничего не предъявили и не показали, но думаю, у них все имеется. Как быть нам?

– Кому вам?

– Ну, мне, к примеру? И Владе, это подруга Юли. Мы же должны что-то предпринять, а я, скажу честно, в растерянности, город мне чужой… Нужна ваша помощь, вы ведь адвокат.

– Откуда у вас мой номер?

– А я звоню со стационарной трубы, номер внесен в память.

– Так, так… – Щелоков, видимо, думал, сопоставлял.

Наверняка ему не нравился «друг Юлы», к тому же что-то в его адвокатских планах расстроилось, и это наводило на тревожные мысли: будет ли он помогать ей? Прошла минута, а Щелоков молчал – уснул, что ли? Пришлось Алику разбудить адвоката:

– Алло-о… Господин адвокат, что скажете?

– Пока ничего, – буркнул Щелоков. – Завтра выясню, на каком основании она задержана. А ведь я ее предупреждал…

– О чем вы предупреждали?

– Что она первая в списке подозреваемых.

– Неужели? – с подкупающей искренностью изумился Алик. – Вы считаете, Юля могла своего мужа…

– Скажем так: я не исключаю. Все, мне нужно поразмышлять, как вытаскивать Юлу, до свидания.

Алик положил трубку на журнальный столик у дивана, скрестил на груди руки, думал, слегка выпятив нижнюю губу. Влада наблюдала за ним и тоже думала: что он там решает? Алик производил впечатление человека, умеющего решать за других, убеждать, причем без напора, который характерен для людей неуравновешенных, эксцентричных, как, например, Иван. Бывший любовник полулежал в кресле с закрытыми глазами, небритый, взлохмаченный, какой-то несуразный по сравнению с Аликом. Напольные часы прервали ход мыслей девушки, неожиданно отбивая время, она вздрогнула и нечаянно сказала:

– Какой плохой человек.

– Кто? – спросил Иван, открыв глаза.

А действительно, кто? Влада, закусив губу, указала подбородком на телефон, Иван закивал, мол, согласен с тобой, но этого ему показалось мало, он озвучил:

– Саня еще та тварь.

Снова наступила неуютная пауза, когда люди не видят друг друга, неинтересны друг другу и словно отделены невидимыми стенами. Они слишком разные и чужие. Влада, глупенькая Влада чувствовала это особенно остро без Юли, как маленький зверек, оставшийся без матери в норе, когда началось землетрясение. Она бы сбежала, но боялась отсюда отойти даже на шаг, полагая, что убийцы Милы знают, где она живет, и подстерегают ее у ограды.

– Иван Николаевич, у меня вопрос, – разрядил напряжение Алик. – Сколько вы должны вашей сестре?

– Я? – выпрямился Иван. – Хм… Ничего не должен.

– Она приходила к вашей жене первого числа и требовала немедленно вернуть ваш долг, довольно крупную сумму.

– Сколько?

– Четыреста тысяч.

– Марья требо?.. – Иван подскочил как ужаленный, заметался по гостиной, размахивая руками и негодуя: – Ну, Машка… ну, дрянь! Ха, четыреста тысяч! Да я и так ей отваливал нехилые бабки! Ну, сестричка… родная кровушка! Решила на моей смерти нагреть лапки? Четыреста тысяч! Офигеть! Ну, погоди, я тебе покажу… когда воскресну!

Алик тоже поднялся, он собрался уйти в свою комнату, перед этим попросил хозяина:

– Напишите адреса ваших… м… сестры, Боба… то есть Бориса, секретарши. И номера телефонов.

– Зачем? – вышел из состояния ярости Иван.

– Хочу поговорить с ними. Это и в ваших интересах.

– Думаете, они… – Иван рассмеялся тем самым смехом, который весьма красноречиво дает понять: ты идиот и лечению не подлежишь. – Нет. Нет и нет. Никогда не поверю, что кто-то из них… Ха-ха… Впрочем… Мишка мог…

– Мишка? Друг Юли?

– Да. Я выгнал его с работы месяцев семь-восемь назад. Сам посуди, Алик, зачем мне Юлькин шпион в офисе? Каюсь: придрался к чепухе и уволил.

– Тогда и его координаты напишите.

Алик двинул в библиотеку, Юля предлагала ему переселиться, ведь для гостей здесь целых три комнаты, а он сказал, что прекрасно чувствует себя среди умных людей на полках.

– Можешь называть меня просто по имени и на ты… – великодушно разрешил Иван, бросив в спину уходящему Алику.

Не оборачиваясь, тот кивнул. После его ухода и Влада побежала по лестнице вверх – что ей здесь делать наедине с мужем Юли? У двери комнаты ее догнал Иван, схватил за плечи.

– Влада, подожди… подожди… Лапуля, я так по тебе соскучился… – Развернув ее, он порывисто обнял. – Ты такая красивая… Мой бог, какая ты…

– Отвянь, блин! – оттолкнула его она.

Конечно, Влада пышненькая, сдобненькая, сладенькая девчонка. Да, мужики млеют, завидев ее (не все, разумеется, кто-то и костлявых ценит), алчно клацают зубами, едят глазами и облизываются. Милка только советовала: «Ты больше улыбайся, а рот открывай поменьше, лучше вообще закрой его, а то ляпнешь че-нить из дурацкого репертуара, весь твой королевский шик сдохнет на корню». К сожалению, пользовалась Влада своими великолепными данными неумело, наверное, поэтому спать с ней предпочитали многие, но оплачивать капризы… жаба давила. Дядя Ваня более-менее щедрый, он оказался удачей в ее карьере гламурной барышни. Но теперь Влада вынуждена отказаться от него, что сделать вовсе не трудно: чувств к нему она не испытывала никогда, а узнала поближе, так и вовсе он опротивел. Оттолкнула его с большим чувством превосходства, приложив все силы, в результате дядя Ваня летел, взмахивая руками, прямо по пролету и благополучно приземлился на пятую точку. Взвыл: