Дом непредсказуемого счастья

Но жена, попадая в него фруктом, издавала нечто вроде дьявольского смеха и хваталась за другой апельсин или яблоко – деревянная ваза с яблоками стояла на другом столике у второго дивана. Он неплохо избегал бомбардировки, что лишний раз доказывало Юле, какой Ванька изворотливый, у него к тому же хватало наглости констатировать:

– Помешалась… У тебя тетя лежала в дурдоме!.. Это дурная наследственность… Меня предупреждали добрые люди…

– Николай Иванович… – заскулила Влада.

– Мое имя Иван Николаевич! – рявкнул в ее сторону он. Но вот какая досада: ослабил внимание и получил твердым яблоком прямо по голове, после чего заорал на неуправляемую жену. – Ты одурела?

И еще удар да прямо в лоб. Это был последний цитрусовый снаряд, иссякли и яблочки, катаясь по всему полу, как по бильярдному столу. Ни к чему теперь щит, Иван отбросил картину, после чего кинулся к Юле с явной целью поколотить безумную. Так она и далась! Юля заметалась, делая пальцами хватательные движения – что бы такое взять, и нашла: деревянные статуэтки котиков примерно по пятьдесят сантиметров. Тяжеленькие. Юля приготовилась встретить беспутного мужа и даже направилась к нему. Зверское выражение на ее лице означало одно: битва будет насмерть. Безоружный Иван оставил свои намерения поколотить жену, понимая, что сделает только хуже, нужно просто переждать приступ бешенства. Он бросился к Владе, схватил девушку за плечи и выставил ее впереди себя вместо щита.

– А-а-ай! – завизжала та. – Перестаньте… Иван Николаевич, как вам не стыдно!.. Отстань от меня, блин! Ты мужик или кто?

– Мне стыдно? – Избегая деревянных котов, которыми Юля пыталась его ударить, он подставлял под удар Владу. – Юльке скажи! Ей должно быть стыдно! Ай, больно!

– Получай! – зарычала Юля, радуясь, что попала по мужу. – Я тебя убью!

– Ну, пожалуйста!.. – хныкала Влада. – Ну, пожалуйста… Ой! Юля, ты в меня попала…

– Всем стоять! – гаркнул кто-то.

Неожиданно и очень громко. Потасовка мигом утихла, все трое повернулись на голос – кто это тут командует? Алик стоял, поставив руки на пояс, и, без сомнения, был потрясен дракой. Юля дышала тяжело, с хрипом, по ней было видно: она изрядно устала, но сдаваться не собирается. Иван же не рисковал выйти из-за спины Влады.

– Вы забыли запереть дверь, – теперь тихо произнес Алик. – Не понял, это что было?

Юля с котами в руках прошла к дивану, плюхнулась и сбивчиво, так как дыхание не восстановилось, выговорила:

– Мы поговорили… с Ванькой… чуть-чуть.

Иван промокал рукавом рубашки скулу, на которой проступала кровь, едва он убирал ткань, и то ли пожаловался Алику, то ли констатировал:

– Рассекла! Вот черт… Кровь! Нет, вы видите? Она ненормальная! Совсем рехнулась.

Алик тем временем снял верхнюю одежду, бросил на кресло.

– Юля, что он еще сделал? За что ты била мужа?

Юля открыла было рот и… закрыла.

Что она могла ответить? В сущности, в лице Ваньки колотила саму себя – разве данную причину выскажешь вслух? Юля избаловала Ивана, забыв, что он муж, а не старший сын. О, как противно осознавать нелицеприятную правду, такое ощущение, что Юля все эти годы обманывала саму себя. Потому что сознательно не замечала, подстраивалась, угождала и лишь иногда срывалась на скандал, чувствуя подсознанием: не то у них, не так. А позже занималась самовнушением: большинство живет – не приведи бог, надо быть снисходительной и благодарной. Как следовало бы поступать, она и сейчас не сказала бы, но точно знала, что неправильно выстраивала собственную жизнь. Впрочем, и тут слукавила: выстраивал Иван, она же принимала правила. При всем при том Юля сделала еще одно открытие в муже, оно разочаровало донельзя и явилось одной из причин драки, поэтому, отдышавшись, смогла ответить на вопрос Алика – за что:

– За то, что он трус.

– Ой, да ладно… – отмахнулся Иван с горькой усмешкой человека, которому очень неловко.

Разве смел кто-либо оскорблять его раньше? Не было такого. Иван не простил бы и родной жене, сейчас же именно она нанесла удар в самую сердцевину самолюбия, а он – ничего. Дело в том, что Иван измерял сегодняшний день взрывом на даче, страшное событие изменило пропорции актуальных установок, это понимали все присутствующие, включая жену. Он лишь позволил себе тихо проворчать с обидой:

– Ну, трус и что? Ты не знаешь, каково это – когда тебя взрывают.

– Зато я знаю, каково сидеть в тюрьме! – парировала Юля. – Без вины, к твоему сведению!

– Я, по-твоему, виноват, я? – промямлил Иван.

– А кто? Причина в тебе, значит, вина тоже на тебе!

– Тихо, тихо… – поднял вверх руки Алик, призывая к порядку хозяев дома, точнее, хозяйку, ведь Иван оставался в пассивном состоянии. – Пар выпустили, теперь – все! Успокоились! Давайте перейдем на мирные рельсы. Юля, тебя отпустили?

– Я сбежала.

Алик присвистнул, потому что инцидент из области невероятных историй, придуманных фантастами, но никак не из реальной жизни. Всем известно: редким рецидивистам удается сбежать от правоохранителей, а тут женщина, далекая от уголовного мира. И даже после короткого рассказа Юлии о побеге он не в состоянии был поверить, однако против факта – никуда. Вот только факт слишком опасный, чтобы радоваться свободе.

– Теперь вам обоим следует уехать к курам в деревню, – нашел выход Алик. – И срочно! Сегодня же, сейчас.

Обоим – значит, вместе с Иваном. А Юля не дошла до той стадии, когда начинала себя уговаривать, мол, надо быть снисходительной и так далее. Она сатанела от одной мысли, что придется прятаться от глаз людских, да к тому же с мужем.

– Что? Уехать? Нет-нет, я никуда не поеду! И Ванька не поедет! Хватит пряток!

– Но завтра полиция приедет снова… – попробовал образумить ее муж, пока еще муж.

– Завтра ты… – остервенело Юля выбросила руку во всю длину, указывая на Ивана пальцем с облупившимся маникюром. – Ты поедешь в полицию и расскажешь, как все случилось, почему остался жив. У тебя есть свидетельница, она подтвердит твои слова, если боишься.

– Безусловно, боюсь, – признался Иван. – И бандитов боюсь, и полиции боюсь, которой в голову может прийти всякая дрянь.

– Ничего, посидишь в камере, зато бандиты тебя не грохнут, – поняла намек безжалостная Юля. – Второй раз тебе не удастся ускользнуть от них.

– Ладно, ладно, – поспешил успокоить ее Иван. – Согласен, я поеду. Так действительно не может больше продолжаться. Будь что будет. Пусть подозревают, пусть сажают – это, кстати, выход, ты права.

– А я не согласна, – робко возразила Влада. Три пары глаз уставились на девушку с немым вопросом: да как ты смеешь? – Ага, а вдруг меня обвинят, что это я хотела убить Милу?

– Вот-вот, – подхватил Иван, – я боюсь того же самого: вдруг меня обвинят…

Его сомнений оказалось достаточно, чтобы Влада категорично отказалась:

– Не поеду в полицию. Сначала пусть они найдут убийц, потом сделаю, что хотите.

Она думала, на нее накинутся все трое хором с упреками и уговорами, к счастью, ошиблась, так как хор не состоялся. На защиту Влады встала Юля, ну, может быть, действовала она назло Ивану:

– Один поедет, не облезет. Посмотри, Влада, на нашего Ванечку – море обаяния, глаза честной собаки, будет нагло лгать, но вопреки логике ему поверишь на слово. Как верила я! Он изменял у меня на голове, потом клялся, что этого не было, и я, как последняя дура, верила ему. Говнюк. Одно утешает: Костик. Этого змея не проведешь, он как рентген – видит насквозь. Итак, решено: Ванька едет к Костику. На этом точка.