Домен Власти

– Лэмфорд… Лэмфорд… – повторяла Руннэт, уже выпустив ладонь фурии и пройдясь по комнате. Похоже фамилия застряла в её разуме словно заноза, а затем лицо Королевы Шипов просияло. Она резко обернулась и посмотрела на Самину, словно не веря. – Ты дочь Ханны.

Самина удивленно открыла рот, и тут же закрыла, собираясь с мыслями.

– Вы… Ты… – поправилась она. – Ты знала мою мать?

Руннэт кивнула.

– Она работала на меня.

– Она была легистом Зеленого Этажа, – нахмурилась Самина, не понимая как её мать могла работать на Руннэт.

– Верно, а ещё она выполняла для меня кое-какую работу. Тогда я была ещё Старшим Архонтом, но для работы в-поле мне были нужны люди. Ханна была одной из них. Показать?

Руннэт протянула руку. Самина мгновение сомневалась, но затем решилась на синхронизацию. Их души соприкоснулись и перед глазами Самины возникли чужие воспоминания. По большей части это были деловые встречи, в мотелях, пром-зонах и всё в таком духе. Хотя пару раз они встречались в парках или кафе.

Из обрывков разговоров Ханна Лэмфорд работала над чем-то крупным. Каким-то заговором внутри Арбитража в котором были замешаны высокопоставленные фурии. Руннэт не собралась вдаваться в подробности старого дела, и показывала ровно столько чтобы та поняла что они с Ханной были хорошо знакомы.

Наконец связь была разорвана, Королева Шипов отступила.

– Мама… – прошептала Самина, ощущая как её переполняют чувства. Воспоминаний о матери у неё было не так много, и она давно перестала пытаться их оживлять во время разрядок. Это было слишком личным. Но целый ворох нового заставлял сердце учащенно биться. Самина впервые видела мать такой. Живой, сосредоточенной и серьезной, и невольно находила в себе отражения её. Кажется они даже хмурились одинаково.

– Вы с ней очень похожи, – сказала Руннэт. – Нос, подбородок, а вот взгляд от отца. Видимо сам Свет свел нас вместе.

Это и впрямь казалось невероятным совпадением.

– Как ты ввязалась во всё это?

– Я как и мама работаю… работала, в легистии. И просто столкнулась с ним вскоре после того как он выбрался из гроба.

– И тебя словно затянуло в водоворот, – поняла она.

– Да, – нехотя признала Самина.

– Да, так это обычно и бывает. Словно сам мир приходит в движение вокруг него. Ты спишь с ним? – вопрос был задан так внезапно, так в лоб, что Самина немного растерялась. Она сама привыкла выводить людей из равновесия нужным вопросами, прощупывая их ответы даром, но тут прощупывали её. И она решила не врать.

– Да.

Руннэт не разозлилась, лишь снисходительно улыбнулась.

– Хочешь совет женщины что провела с ним? Не влюбляйся. Не совершай моей ошибки. Теон как огонь, а мы как мотыльки. Скорее всего рядом с ним тебя захлестывают чувства и желания. Это нормально, мы как два полюса между которыми возникает связь. Даже в былые времена, когда мужчин-Ткачей было много, она присутствовала, но теперь, когда ваш дар голоден, это подобно цунами. Используй это время для себя, чтобы расцвести, а потом беги. Беги и не оглядывайся. Ты не знаешь Теона, не знаешь ту тьму что живет в нем. Я много лет думала что смогу стать тем светом что её разгонит, но ошибалась. Для этой тьмы вы не важны, она переступит через ваши трупы, лишь бы достичь цели. Однажды и ты это поймешь, но будет слишком поздно.

* * *

Самина читала какую-то крайне унылую книгу о любви молодого безработного юноши в гордую и богатую фурию из знатного рода, и все это в антураже Бонхарда столетней давности. Фурия полюбила юношу, но всячески пыталась это скрыть, а он отчаянно добивался её внимания. А когда она наконец ответила взаимности, мачеха фурии, являющаяся фанатичной приверженкой Истинного Пути, решила убить юношу.

Больше всего Самину в этой книге раздражала её излишняя слащавость. Главные герои разводили такие пафосно-сопливые монологи, от которых у девушки порой сводило скулы. И все же Самина продолжала её читать.

– Самина, – вздохнула Генриэтта. – Когда ты перестанешь на меня злиться?

– Не знаю, но как минимум я все ещё жду извинений за то, что ты наставила на меня пистолет.

– Я не могу извиниться за то, что считала правильным. Ты была готова совершить страшную глупость. К тому же ты регенератор. Даже если бы я выстрелила тебе в ногу, ты бы быстро восстановилась.

Самина лишь сердито поджала губы, продолжая таращиться в книгу. Она уже не видела текста, а лишь ощущала раздражение и злость. Разумеется, она простит Генриэтту, ведь та действительно считала свой поступок верным. Но не сейчас. Когда лучшая подруга угрожает тебе оружием – это больно.

Генри устало вздохнула и, покачав головой, начала готовиться ко сну. Она слишком хорошо знала Самину. Пытаться её переубедить, когда та уперлась, как баран, бессмысленно. Нужно просто дать ей время все обдумать и успокоиться.

Управляющая погасила свет, отчего в комнате воцарился полумрак. Единственным источником света осталась маленькая настольная лампа возле кушетки. Самина сладко зевнула, дочитав до очередного драматичного поворота, и решила, что стоит остановиться.

Мысли невольно вновь вернулись к Теону. Это была первая ночь которую они проводят раздельно. И дело было вовсе не в Руннэт, просто Лифэтта попросила его о разрядке и у мужчины нашлось время лишь поздней ночью. Самина могла бы побыть с ними, но не хотела уж так влоб демонстрировать их отношения, к тому же это была возможность помириться с Генриэттой, но подруга даже и не думала просить прощения.

Отложив книгу, она уже собралась устроиться поудобнее и отправиться на боковую, как внезапно тишину разорвал сигнал тревоги, исходящий от браслета Генриэтты.

– Что происходит?

– Был активирован центральный лифт. – Генри уже сбросила с себя одеяло и внимательно изучала информацию с датчиков.

– Лифт? Опять Теон…

– Нет. Его активировали снаружи, используя резервные коды.

Самине не нужно было объяснять, что это значит. Только что на территорию Школы кто-то проник.

* * *

И вновь Теон оказался в этом месте…

Как давно это было последний раз? – промелькнула в голове мысль.

Он считал, что это карракская пустыня, раскинувшаяся в неделе пути от Бонхарда, но это было лишь предположение. На многие мили вокруг не было ничего, одна каменистая пустошь, а следовательно, нет и ориентиров, по которым можно отыскать это место.

И тем не менее Теон пытался.

За время своего заточения этот сон он не видел, но во время завоеваний он снился ему постоянно.

Внимание Теона сосредоточилось на двенадцати фигурах, сидящих на земле. Мужчины и женщины, разного возраста и происхождения. Черты их лиц Теон не мог разобрать, как не силился. Лишь двенадцатую фигуру, к которой были обращены взгляды всех присутствующих, Теон видел ясно.

В центре их круга сидел седовласый мужчина в дорогом наряде с вышитым золотом узором и символом Истинного Пламени на груди. Он был их учителем, человеком, заменившим собравшимся отца.

Когда Теон увидел этот сон впервые, то не понял его суть, но сейчас ему было ясно, что человек в центре круга не кто иной как Таргарон. Длань Света. Что он говорил своим ученикам, Теон не слышал ни прежде, ни сейчас, слова заглушались ревом ветра, но видимо что-то важное, потому что каждый из учеников с трепетом слушал.