Домой не по пути

– Какой?

– Счастливой, что ли.

– Мне хорошо. Это правда.
– Я улыбаюсь и откидываю назад голову. Нью-йоркский ветер путешествует по моему лицу, плечам, вплетается в волосы, и я улыбаюсь. Мне уже давно не было так спокойно.
– Не знаю, чему именно радоваться.

– Всему радуйся. Я разрешаю.

– Ну, как скажешь. Всему, так всему.

Рядом неожиданно оказывается Джесси. Они с Тэмми и Уиллом идут за руку. Так же по другую сторону от Бертрама плетется Кори. Внезапно мы решаем, что раз наступать на Нью-Йорк, то целой бравадой. Мы беремся за руки и, смеясь, идем с одной ноги, покоряя то, что, казалось бы, покорить невозможно.

Джесси вскидывает подбородок и читает с выражением:

– В ночной тиши на атомы мы растворимся

И станем ветром, и притворимся,

Что нам не страшно, и мы отважны,

А правда - вымысел придуманный однажды.

Свобода - грех, маячащий звездой.

И ты кричишь - время постой! Остановись! Прошу, поговори со мной!

Но, как и было время быстротечно, так и бежит оно халатно и беспечно.

А ты стоишь на одинокой пристани. Такой же одинокий. С мыслями.

И смысла больше нет во лжи, ведь ложь мгновенно стала состоянием души.

– Браво!
– Смеется Уилл, останавливается и громко хлопает в ладоши. Тут же к нему подключаемся мы все, и Джесси наигранно кланяется, приложив руку к сердцу.

– Спасибо, спасибо, - щебечет он, смущенно улыбаясь.

А потом мы вновь подхватываем его под руки и продолжаем нестись вдоль улиц. Не знаю, как мы заставим себя остановиться. Лишь одно мне сейчас известно: мы часть этого момента, и мы навсегда его запомним, ведь он связал настолько разных людей и стал для каждого из нас одинаково значимым и прекрасным.

Квартира Бертрама - это студия на восемнадцатом этаже. Мы сразу же несемся на балкон и разваливаемся у бортика, вглядываясь в сверкающий горизонт.

– Ох, - шепчу я. Дух перехватывает. Небоскребы кажутся ненастоящими, а горящие разноцветными цветами окна - расписными.
– Тут очень красиво, Бенни! Черт!

– За такое и убить можно, - усмехается Кори.

– Отец все сделал, чтобы я не скучал по дому.

– Однако друзей твой отец вряд ли купит, - неожиданно говорит Уильям. Он стоит у поручней, но на нас не смотрит.
– Деньги открывают внешние двери, а не внутренние.

Я хмыкаю, а Бертрам неохотно кивает головой.

– Так и есть. Кстати, совсем забыл, - он взмахивает рукой и вздыхает, - завтра, у отца небольшой корпоратив. Ну, как небольшой. Соберутся сливки Ист-Сайда. Приходите.

– Сливки Ист-Сайда?
– Растерянно переспрашивает Джесси, будто бы не понял, что Бенни имел в виду. Лицо у него ошеломленное.
– Ты приглашаешь нас на вип-тусовку?

– Ну, да.

– Ты уверен?
– Протягивает Кори.
– А что если...

– Мой отец вечно затаскивает меня на подобные мероприятия, но мне там скучно, и потому я постоянно отказываюсь. Если он узнает, что я все-таки приду, ему будет плевать на условия. Он вам даже слова не скажет.

– Туда не завалишься в джинсах, - неожиданно серьезно протягивает Тэмми. Я даже голос ее не узнаю. Словно она вновь стала той девочкой, что была нормальной.

– Я позабочусь об этом.

– Все-таки пытаешься нас купить, - хмыкает Уилл. Мы встречаемся глазами, а затем он отворачивается и впяливает взгляд в плавающий горизонт.
– Я - пас.

– Что?
– Восклицает Кори и растерянно вскидывает брови.
– Ты чего, братец? У тебя голова от высоты закружилась, что ли?

Уильям достает сигарету. Затягивается и выдыхает дым в темноту ночи. Лицо у него задумчивое, отстраненное. Будто Уилл сейчас далеко. Не с нами.

– Серьезно, котик, - мурчит Тэмми и поднимается с пола. Она подкрадывается к нему в привычной для нее манере: лениво и изящно, будто бы даже корчась от злости или боли, она не перестала бы быть сумасшедшей красоткой.
– Чего ты выдумываешь?

– У меня есть планы.

– Какие планы?

– Личные планы.
– Он выдыхает дым от сигареты ей в лицо и дергает уголками губ. Затем выкидывает окурок. Тот валится с восемнадцатого этажа, искрясь и испаряясь.
– Я уеду, наверно, вернусь через день. А вы развлекайтесь.

– Куда ты уедешь?
– Спрашиваю я, недоуменно нахмурив лоб. Уильям смотрит на меня, но лицо его скрыто под равнодушной маской. Парень глядит на руку Бертрама, что покоится у меня на плече. Тогда-то и проносится в его глазах что-то такое, что разжигает во мне чувство вины.
– Уилл?
– Голос сбивчивый.
– Неужели нельзя...

– Нет. Я уеду завтра.
– Он отходит от перил и кивает.
– Всем доброй ночи.

Парень исчезает за дверью, а я расстроено отворачиваюсь.

Что со мной? Не понимаю. Какого черта я вообще волнуюсь? Мне внезапно внутри становится так обидно, что я даже сама не хочу идти на этот чертов вечер. Не хочу идти без него. Без Уильяма Гудмена.

О, Боги. Кажется, я свихнулась.

Встряхиваю волосами и прижимаю к груди дрожащие ноги. Мне холодно. Почему мне, черт возьми, холодно, когда на улице от жары можно задохнуться?

– Держи, - шепчет Бенни и укрывает меня своей курткой. Нелепо улыбаюсь, киваю, а сама вдруг подмечаю, что хотела бы завернуться в кожаную куртку с запахом мелиссы.

ГЛАВА 14.

На следующий день Уильям уезжает. Где-то в обед. Он никому ничего не объясняет. Просто уходит, и все. А я смотрю на закрытую дверь и думаю: кажется, я сошла с ума.

Внезапно до меня доходит, что без Уильяма Гудмена паршиво. Но я не хочу об этом думать, не хочу это понимать. Если я признаю, что Уильям для меня что-то значит, жизнь разрушится, а все стены, построенные мной и моим прошлым, превратятся в крошечную пыль. Мне это нужно? Нет. От чувств одни проблемы? Определенно.

Мы собираемся на вечер с Бенни, и он разрешает нам воспользоваться его деньгами, чтобы мы купили себе подходящую одежду. Мне неловко брать его кредитку. Поэтому ее выхватывает Тэмми. Ей все по фигу. Она на все согласна.

Я выбираю простое черное платье на бретельках, а Пол находит короткое, красное и атласное. Все эти три прилагательных воедино образуют нечто такое, что сбивает с ног и очаровывает, и когда девушка выкатывается из примерочной - выглядит она невероятно. Чуть позже она вновь красит волосы. На сей раз в золотисто-медовый цвет. Тогда-то она и становится не просто красивой. Тэмзи Пол оказывается восхитительной.