Донор

– Я сам не знаю, как. Потому что, насколько я помню, у него не было девушки, - отозвался Дима.

– Ой, да такая, как она, могла вздыхать по нему, а он бы и не знал о ее существовании, - произнесла Нина, усаживаясь на подоконник.

– Как ты можешь так говорить, она ведь твоя подруга, разве не так?

– Так, и что?
– огрызнулась Нина, - это правда. А после вашей встречи вообще что угодно можно подумать.

– Да, встреча получилась та еще, - согласился Дима и снова о чем-то задумался.

– Хочешь, я расспрошу ее о твоем брате?

– Вы же поссорились.

– Ничего, помиримся.

– Зачем ворошить прошлое, даже если она его знала.

– Он подошел к Нине и обнял ее за талию, а она обхватила ногами его бедра.

– Нет, так нет, - Нина пожирала Диму голодными глазами, а он усмехался, видя ее нетерпение. Только для себя, в глубине души, решил отыскать Катю и расспросить ее о брате. Воспоминания - это все, что ему осталось от близнеца, и он не мог позволить себе упустить такую важную их часть.

***

– Катя, можно поговорить с тобой?
– Он стоял возле калитки, которую мы с бабушкой никогда, в общем-то, не запирали, точная копия моего ночного гостя.

– Заходи, открыто, - выдохнула я, вспоминая дурацкий эпизод с Ниной.
– Но мне бы не хотелось подтверждать теорию Нины.

– Прости ее, она была не права. Я ей все объяснил.

– Зачем ты пришел?
– мы пошли к дому, по дорожке между яблонь, и парень осматривался, глядя на наш небольшой огородик, и цветы вокруг дома.

– У вас тут красиво, словно и не в городе вовсе.

– А мы и не в городе, если ты еще не заметил, - съязвила я, сердясь на него за то, что он стал причиной нашей с Ниной ссоры.
– Хотя, понятно, почему не заметил, - я посмотрела на стоящую за забором Хонду.

– Не сердись, правда, я ведь не виноват в том, что ты вспомнила моего брата.

– Твоего брата?
– я еще раз пристально всмотрелась в его лицо, и действительно не нашла никаких отличий, кроме глаз.

– Да, Андрей и я - близнецы, - произнес он, вполне понимая, почему я его так разглядываю.
– Ты можешь рассказать, откуда ты его знала?

Я смутилась, не зная, что ему сказать. Ведь не могла же я ему выложить все, как есть: что его брат является мне по ночам во сне. Мы мило беседуем и даже продвинулись немного дальше.

– Почему бы тебе не спросить у него самого?
– выпалила я, и только по его побледневшему лицу поняла, что сморозила что-то не то.

– Я понимаю, что стал причиной твоей размолвки с Ниной, но я постарался все уладить, как мог. И мне кажется, я не заслуживаю такого отношения, - вмиг похолодевшим голосом произнес он.
– Мой брат погиб десять лет назад, и хотя бы из уважения к его памяти, я бы попросил тебя не говорить в таком тоне.

– Погиб?
– выражение моего лица выдало мое полное недоумение, потом тоску и отчаяние, пронесшиеся по нему следом.

– Ты не знала?
– пробормотал он.
– Прости, - он протянул ко мне руку в утешительном жесте и мягко коснулся плеча, - прости, я такой идиот, но я не мог и подумать...

– Ничего, - сглотнула я, глядя на него с дрожью, потому что теперь мне казалось, что он - лишь материализовавшийся призрак. Как я могла так увлечься своим ночным гостем - ведь знала, что все это нереально, невозможно. Конечно, он не был человеком, он был всего лишь духом давно погибшего человека. И его брату мне нечего было сказать, что я могла ему предложить: простите, я никогда не знала вашего брата при жизни, но общаюсь с его духом каждую ночь? Он точно сказал бы Нине ко всему прочему, что я еще и сумасшедшая.

Тем временем, мы уже вышли через веранду в кухню, куда выглянула и бабуля, привлеченная звонком - слишком нечасто мы слышали его звук.

– Катюша, что ж ты не сказала, что у нас гости, - запричитала она, - я бы оладушек сделала к чаю. Какой чай вы любите?
– обратилась она к Диме.

– Да какой угодно, - пожал он плечами, слегка смущаясь того, что вторгся в нашу жизнь.

– Тогда я заварю липовый, он полезный.
– Ответила сама себе бабушка и стала хлопотать на кухне.

– Такой хороший мальчик, - бормотала она, - что ж ты раньше меня с ним не познакомила.

Мы сидели за столом в каких-то неестественных напряженных позах и молчали, думая каждый о своем.

– Ба, - предостерегающе заметила я. Мне не хотелось, чтобы она воспринимала Диму, как моего парня, но, зная бабулю, я понимала, что мне едва ли удастся ее переубедить.

– И давно вы с Катюшей знакомы?
– обратилась она к Диме.

– Да пару дней всего, - честно ответил он, и бабушка протяжно вздохнула, что могло означать что-то вроде 'о времена, о нравы'.

– Ты же вроде никуда не ходила, - заметила бабуля, искоса глядя на меня.

– Мы познакомились у Нины, - сказала я.

– У нее что, праздник какой был?
– не унималась бабуля.

– Не было никакого праздника, - проворчала я, - это парень Нины.

– Вот те на, - покачала головой бабуля.

– Ба, он просто пришел поговорить, - попыталась оправдаться я.

– Ага, - недоверчиво выдохнула бабуля, - поговорить. Ой, потеряешь ты подругу.

– Уже, - огрызнулась я, - мы уже поругались, так что нечего терять.

– О-хо-хо, - снова покачала головой ба и ушла с кухни, оставив нас вдвоем.

– Почему все тут же решают, что у нас с тобой что-то есть?
– возмутилась я.

– Наверное, потому, что ты смотришь на меня и видишь его, - произнес он.
– Ты смотришь на меня не так, как смотрят посторонние люди.

– Но у тебя с ним ничего общего, кроме внешности, - вырвалось у меня, о чем я тут же пожалела, потому что не могла развивать эту тему дальше.

– Да, он был сильнее, быстрее, лучше.
– Его лицо погрустнело.
– Он был лучше меня, а остался я.

– Перестань, - я покачала головой, - я понятия не имею, какой ты, но уж точно не хуже.

Мы снова замолчали, и только слушали, как постукивает крышечкой маленький чайник, в котором бабушка заварила липу.

– Как это случилось?
– спросила я, подымаясь и, наконец, беря на себя роль хозяйки: доставая чашки и разливая по ним чай.

– Автокатастрофа, тут в городе, недалеко от твоего дома. Как раз в день рождения нашего отца. Такой вот подарок родителям, - грустно вздохнул он.
– Я был с ним в машине, но не пострадал почти. А он... я очень испугался в момент аварии, но он вроде был в порядке, шутил, и еще сам выбрался из машины, пока приехала скорая. А потом... потом впал в кому, и уже не вышел из нее.