Дополненная реальность. Обнуление до заводских настроек

— А не Катя тебя выгнала? — сверкнул глазами Пашка.

— Мамаша! — рассвирепел дух. — Не Катя! Катя бы одумалась! Дура она, вот и повелась на долбёжку материну! Все уши старая ведьма прожужжала! Катя потом тут же за голову схватилась, на следующий же день! Но я даже Кате не дам так про моих детей и жену говорить!

— Ой, нашёлся, защитник! А сам что ты постоянно про нас всех нам в глаза говорил?! От любви большой?! — вскипел Пашка.

— Я отец! Я право имею! Кровь вы мне всю выпили!

— Охрене-е-е-еть! — выпучил глаза младший Соколов. — Мы?! Тебе?! Это ты вот ща день смотрел, как сыну бухой кишки продырявил отвёрткой, а теперь говоришь, что мы тебе кровь пили и ты нас не ненавидел?!

— Раз один! Случайно! Под горькой! В том виноват, виноват, слышишь?! Доволен?! Раз за жизнь виноват! Потому что вся твоя благодарность была — на отца руку поднять! Из дома выгнать! И не пустить! В родной дом, который я тут по камешку собирал!!!

— Мы живём в панельке, — прищурился Пашка.

— Ты меня не учи! Тут всё мной куплено! Своим горбом! Всё! Жизнь положил на вас!

— Да ты просто на нас положил! — чуть не заорал Пашка. — Ты даже за покушение на мою жизнь себя оправдываешь!

— Так я теперь сам мёртвый! — взвился батя. — Покушение?! Не ты на отца с кулаками пошёл?!

— Ты мать ударил! — просвистел младший Соколов. — Лицо ей расквасил!

— За дело! За дело, слышишь! — В отличие от Пашки, призрак орал в полный голос. — Она меня в дверь не пускала! Развод ей подавай!

— Ты свалил к шалаве! — перебил младший Соколов.

— Катя не шалава! Не смей! Катя — святая женщина!

— Ха! Святая! — так и захлебнулся Пашка. — Колбасу на работе ворует, просрочку людям подсовывает! Твоя святая, может, давно много кого на тот свет прописала, и сама не знает даже! Святая!

— У неё выбора нет! — заорал отец. — Пашет ночами за три копейки! Ей лба своего кормить чем-то надо! Тоже всё деньгами меряет, скот великовозрастный! Тоже ему всё подавай, тоже должны все! И завтрак должны, и обед, и ужин! Да не компот, а «кака»-колу! Курсы ему оплати, чтобы дудел соседям на горе! Штаны купи, курток купи, ботинки купи! Мамаше помоги, поесть привези! Катя не справляется на одну зарплату! Она от безысходности тащит! Она мухи не обидит, а за сына — убьёт! Ты что знаешь?! Ты, увалень, привык жить на готовом! Ты жизни не видел! Ты даже представить не в состоянии, что в холодильнике может жратва закончиться! Что она там не растёт, что её туда покупают! А прежде — работают!

— Так надо было не в магаз реализатором наниматься и не лампочки вкручивать, а на нормальную работу идти! И если ума нет, так не заводить детей! — зарычал Пашка. — На хрена вы меня с мамкой родили?! Мало вам одного сына было?! Электрику и продавщице, а?! Чтобы ты сейчас своё скотство копейками сраными оправдывал, на которые и не покупалось ничего толком?!

— Ну ты свинья неблагодарная! — взревел призрачный батя. — И правда, пожалеешь, что такого уродили!

— Выходит, мама сказала бредятину, — просвистел Пашка. — Вот и хорошо!

— Ха! Лена только бредятину и несла всю свою жизнь! Вот ещё новость! И вот интересно, что это такое она тебе сказала?!

— Что сама виновата в том, каким ты стал, — рявкнул Пашка вполголоса, едва сдерживая ярость, чтобы не услыхали мать и Юля на кухне, и чтобы не разбудить брата. Телефон дрожал от новых драконов и «хе».

— Чего?! Виновата она?! Баба?! Тьфу! И каким это я стал?! Я стал?! Я?! Меня таким жизнь сделала, жизнь! Ты сам ещё увидаешь, какая она! Помяни моё слово, погань! Ты слезами кровавыми ещё умоешься!

— Лузер и скот, — припечатал Пашка с яростной жестокостью. — Даже умер как неудачник последний!

— Ты как про отца покойного, тобой же ухандоханного! Ты как смеешь! Неудачник! Всю жизнь страдаю то от одних, то от других! И от матери твоей пустоголовой, только никого она из меня не делала! Сил бы не хватило! Сделала! Много она на себя берёт! Умная больно! Её послушать, так у всех всё хорошо, кроме нас!

— Согласен, — сверкнул глазами Пашка. — Тебя хоть на руках носи, сукой останешься последней! Вон шалава твоя носит, и чё-то поменялось?!

— Никто меня никогда на руках не носил! — взбеленился батя. — Что тебе Ленка наплела тут про покойника, что наболтала уже, стерва?!

— А типа пилила тебя много! Сейчас самому смешно! Тебя попилишь! Говорит, заругала, и ты стал никчёмный! И правда, дура!

Телефон бился в конвульсиях от прибывающих «достижений».

— Мне с трёпа Ленкиного, что с козла — молока! — горячился всё больше дух. — Выискалась виноватая! Думаешь, планов не было?! Думаешь, так и хотел всю жизнь лампочки чинить?! Мы кооператив с Семёном и Петром в девяностые основали! Фирму свою планировали! Но Петьку с продажей двушки развели, как детсадовца, и мы весь капитал потеряли! Мы с Семёном кредит взяли, да не у тех! Пришлось мне мамкину хату продать, чтобы расплатиться! Старуху в деревню на дачу в Нечаевкау прописать! Ленка тут кто? Где тут Ленка? Ишь, виноватая она! В том, что бандюганы кругом и мошенники она виноватая?! Или в том, что страну целую потом в финансовую пирамиду затащили?! Или в том, что деньги стали как бумага нарезанная стоить? В росте цен виноватая, может?! Она из меня неудачника сделала?! Жизнь сделала! Лена только и знает, что трындеть! Виноватая! Я не тряпка, чтобы из-за бреда Лены… чтобы она своим поганым языком… Ты её больше слушай! Я, если бы слушал её, в петлю бы давно полез!

— Ты своим похуизмом в маме всё самоуважение забил! — перебил Пашка. — Ей ничего не оставалась, кроме как говорить!

— Фантазёрка твоя мамка, — гнул батя, — с амбицией! Ей бы одно — перещеголять сестрицу! Всем нос утереть! Ни черта не видела, что делалось!

— Вот и она так сказала, — хмыкнул Пашка. — Тебе бы только спорить! Мама и говорит, что перегнула! Что ты не соответствовал её хотелкам! И она пилила потому! А ты стал по бабам бегать! От неё! И бухать, чтобы её не слушать!

— Такое она тебе сказала?! — вскинул руки дух. — Хороша! Ты думаешь, мне нравилось, как жизнь складывается?! Ты думаешь, я доволен?! От неё пить стал, надо же, какая краля! Пить стал, потому что невмоготу! Потому что у всех кругом получалось, а у меня — нет! Потому что с Семёном вместе погорели, а потом он и машину купил, и ремонт сделал в хате! И по морям стал кататься!

Вдруг последний закатный свет так странно лёг на батину махающую руками фигуру, что показалось Пашке, словно сквозь него стало видно стену и Серёгину кровать.

— Не от Ленки я по бабам шлялся, много на себя берёт! — горячился отец. — Ленка сама кому хочешь даст фору! Две работы тащила на горбу столько лет! От гордости своей поганой не признаёт, что сама семью вытаскивала! Или ты думаешь, я не видел, какая она?! Или, ты думаешь, мне легко на неё было смотреть?! Сравнивать легко?! Вот и пил! Вот и шастал к кому похуже! Ты меня за тупого не держи! Я, думаешь, не видел, как Петруша Лунькин поднялся, хотя первый в девяностые с голой жопой остался, квартиру потерял?! А потом по ресторанам козырным встречи с одноклассниками проводил! Выкарабкался, сука, пиджаки стал носить с галстуками! Вроде одну жизнь живём! За что ни возьмусь, всё сыпалось! Я, я один такой — легко, ты считаешь?! Пил от дури своей, не от Ленки! Ленка правду всегда говорила! Только та правда хуже горькой! Вот и…