Дополненная реальность. Обнуление до заводских настроек

— Это ненужный был ребёнок! — выдохнул Пашка вроде бы еле слышно, но голос его почему-то прокатился по всему пространству вокруг.

— Вот его в Рай так жаждете? — лукаво уточнил Люцифер, снова перекидывая ноги через подлокотник трона. — Ради хохмы я бы даже отдал. Почистит там первый запретную яблоньку, да всех угостит, кого удалось наскрести по сусекам за наши долгие лета…

— Вопрос принятия в Эдем раба Божия Павла нынче не стоит! — процедил Ихеоэль. — Мы обсуждаем гипотетическую ситуацию полного раскаяния данной души, а также аналогичные условия для всех иных виртуальных душепродавцев.

— Надо идти в ногу со временем! — хмыкнул бескожий демон, снова подскакивая где-то за змеиной тушей Левиафана. — Вы же позволили свою Библию переводить, потом загнали её в интернеты! Даже приложения с ней имеются, так чем это наши сделки хуже?!

— Вопрос поднят не из-за осовременненой формы предлагаемых соглашений, — возмутился Сариил. — Можете их хоть в конверты от коммунальных служб вкладывать! Вопрос в том, что человек продаёт душу вслепую!

— Как показал свидетель, дела это особо не меняет, — вкрадчиво мурлыкнул Люцифер.

— Свидетель — лишь очередной убеждённый грешник, — скривилась Евдокия.

— Наши специалисты предлагают сделки только тем, кто готов их принять, — продолжал куражиться дьявол. — И кто в них нуждается особо ввиду изуверских с психологической точки зрения условий своего прижизненного существования.

— Во имя справедливости, раз уж мы заговорили о том, долженствую отметить: такая форма предоставления во временное пользование демонических сил нивелирует всю вами же пропагандируемую идею о возможности выбирать! — вскричал в сердцах Сариил. — Не ваша ли братия ропщет на запреты Всевышнего, коим Он не даёт достаточно исчерпывающих пояснений? Не вы ли утверждаете, что всякому должно быть открыто познание, всякий имеет на него права? Не вы ли сетуете на возможности, коими наделены, но не долженствуют их реализовывать в силу табу Создателя, люди? И в то же время, потому как, цитирую, расплодилось слишком много народу, вы считаете достойным и уместным покупать души человеческие за воплощение сиюминутных хотелок уровня освобождения мочевого пузыря без оправления потребности естественным путём?! За бессмертную душу?! — уже почти кричал архангел. — Если человек не знает, что ему дано, не знает, ни какую цену заплатил, ни на что теперь способен, он проведёт большую часть жизни, если не её всю, занимаясь сущей ерундой. Ваши клиенты века назад возводили силой договоров пирамиды, а эти бедолаги исправляют тройки в семестре! Это не свобода, не спасение от так называемого вами «земного Ада», а издевательство и обман!

— Польщён, как почтенный архангел ратует заботиться о попранных правах моих грешников, — продолжил веселиться Люцифер. — Людей нынче развелось много, как уж было отмечено. Опасно оно, любезнейшие, — предоставлять такой ораве карт-бланш с полным пониманием. Достойнейший Вельзевул разработал систему ограничений, накопления функций, цену, какую-никакую, за осуществление желаемого. Дабы какую-то работу над собой следовало производить даже нашим принципалам. Правила, так сказать, как вы любите, — развёл руками дьявол. — Но если Небесная Канцелярия не видит ничего дурного, то и мы готовы пойти навстречу и всем клиентам Вельзевуловой разработки предоставить подробнейшую инструкцию. А то и правда давненько Наполеонов и Гитлеров у нас не поступало на загробную службу! Недочёт.

— Претензии Небесной Канцелярии — не о системе работы приложения после подписания договора, а о слепом согласии без понимания сути сделки! — стукнул кулаком по подлокотнику трона шестикрылый серафим. — Реку слово, и слово то будет закон: продавшие душу, не зная о том, смогут очиститься от грехов своих через раскаянье, и пред ними откроются Небесные врата, даже коли грешили они при помощи дьяволового кредита!

— А ты правда веришь, что кто-то из них при заведомом понимании откажется, да? — закинул ногу на ногу Люцифер, кривляясь на своём троне.

— Не о том речь. То уж личный выбор каждого, — отрезал Ихеоэль, понижая голос. — Обращаю твоё внимание, что по поводу искушения потенциальных ангелов мы претензий не имеем и даже готовы вынести благодарность за помощь в очистке наших рядов от, — шестикрылый серафим кивнул куда-то в сторону Пашки на горделиво выпрямившуюся паучиху-Женю, — будущих падших ангелов. На сим разбирательство объявляется свершённым! На то воля Всевышнего!

— Да будет так, — лукаво усмехнулся Люцифер. — Но далее без претензий. И так дёрнули всех без предупреждения, Вельзевул вон из отпуска отозван, первого за семь с половиной тысяч лет, между прочим. Нет в вас никакого уважения к личности…

Пашку, который даже толком не понял, помиловали его в итоге или нет, вдруг резкой волной замутило. Всеобъемлющая белизна вокруг начала темнеть.

— Что… мне… плохо… — схватил он со внезапной паникой Женю за мохнатую лапу и тут же в ужасе отдёрнул руку, а в глазах померкло окончательно.

— Не плохо, — услышал младший Соколов отдаляющийся голос Женьки. — Всё хорошо. Ты приходишь в себя.

Эпилог Бес-бот

То, что раньше совсем ничего не чувствовал, Пашка понял, только когда ощутил вмиг задеревеневшим телом что-то твёрдое под собой. Нос, неприятно растопыренный в ноздрях, уловил запах и поток направленного воздуха. Темнота перед глазами придавила веки, а где-то внутри поселилась тянущая, ноющая боль. Он хотел вскочить, но не сумел пошевелить даже пальцем. И тут же затопила паника: что, если Пашка очнётся, но парализованным?! После двух пулевых ранений! И вот так вот всю жизнь, обездвиженный и беспомощный…

Дыхание сбилось. Уши царапнуло изменение фонового шума, и лишь сейчас Пашка понял, что в нём присутствовало мерное пиканье через равные промежутки времени, которое теперь заволновалось, участилось, будто билось в конвульсиях.

Что-то пошевелилось рядом в темноте, сжало ощутимо Пашкину правую руку выше локтя — и вдруг оцепенение спало, и веки наконец подчинились воле, поднялись.

Пашка заморгал, привыкая к тусклому свету больничной палаты, в котором собиралась в чёткий силуэт словно бы ополоумевшая Люська Пионова.

— Паша! Пашенька! Очнулся! — выдохнула она и быстро прижала ко рту обе руки, оторвав ладонь от него. — Я сейчас… позову… Елена поехала душ принять и переодеться… Врача… сейчас… — Она попятилась.

— С-стой, — попытался сказать Пашка, и это вполне получилось, хотя и с хрипом.

Пионова замерла, тараща глаза.

— Ч-что ты тут… как оказалась? — Пашка пошевелил сначала одной ногой. Потом рукой. Потом опёрся на локти и смог сесть, хотя в животе и груди отдалась тупая боль.

В нос вели трубочки, делавшие голос гундосым, как при простуде. Из них, мешая существовать, что-то постоянно дуло. В левой руке торчала игла капельницы, пришпиленная пластырем к предплечью. Какие-то провода уходили под рубаху и сейчас натянулись, оттягивая кожу липкими присосками.

— Паша! — Глаза Пионовой наполнились слезами. — Ты меня узнаёшь? Ты всё понимаешь? Прости меня! Я не думала, что на тебя могут охотиться бандиты! Что такое вот бывает! Ты меня защищал, а я как та дура… Прости! Я больше никогда… Я уже неделю почти не отхожу от тебя, как прилетела и узнала… Паша! — Она не сдержалась и снова шагнула к нему, хватая пальцами за предплечье. Младший Соколов, почти оправившийся, понял, что на Люське поверх джинсового сарафана синий одноразовый халатик, что сам он — на койке в больнице, а вокруг столько пикающих приборов, будто Пашку реанимировали в Нью-Йорке. — Ириша говорила, что ты обязательно очнёшься, а я уже перестала верить, — заплакала Пионова огромными, одна за другой набухающими слезами.

— Островская говорила?! — возмутился Пашка и уверенно выдрал из носа чёртовы трубки, затанцевавшие от напора воздуха над полом около пищащих гневно приборов.

— Да. Это же она тебя нашла дома, вызвала «скорую», — глотала слёзы Пионова. — А потом сбор открыла и собрала деньги на операцию и на реабилитацию тоже она. Так быстро, это прямо чудо!

— Островская собирала мне деньги на операцию?! — опешил Пашка.

— Ну не одна, ей ещё вот Славик помогал очень, тоже приходил уже дважды при мне, проведывал тебя, и Толя, конечно, с Яной! И Игорь. Славик тоже твердил, что ты выкарабкаешься! Елена от тебя не отходила, ты не думай! Она так переменилась, прямо другой человек! И всё плачет… Это я её уговорила съездить домой хоть на чуть-чуть с Серёжей и Юлей! Ну вот что натворила: ты взял и очнулся именно теперь! Надо ей позвонить, Паша! И позвать доктора! И твои бабушки с дедушкой, они же в буфет пошли! Надо их…