Дорога в бесконечность

Но дух настаивал.

– Ты знаешь?

И девушке ничего не осталось, как ответить:

– Нет. Почти нет. Только то, что рассказывал Шамаш.

– Старший?

– Вы...
– Мати старательно подбирала слова, боясь, что какое-то из них, ошибочно сказанное, настроит собеседника против нее. А ей этого хотелось меньше всего на этом свете. Потому что он был единственным, с кем она могла говорить, кто мог ей объяснить, что происходит, и помочь.
– Вы зовете его колдуном.

– Старшим, - терпеливо поправил ее дух, а потом продолжал: - Так что он рассказал тебе?

– Что Потерянные души - то зло, которое несло угрозу этому миру и с которым он сражался и которое победил...

– Дорогой ценой...
– дух вздохнул, качнул головой.
– Ну ладно... Кто бы ты ни была, угрозы ты не несешь. Во всяком случае, сейчас.

– Почему?

– Ты считаешь иначе?

– Нет! Я...
– она потерла щеку, потом пожала плечами.
– Я не хочу никому зла. Но... Если ты сомневался... Если думал... Почему ты позволил мне прийти сюда? Ведь здесь дети, и...

– Ты ошибаешься. Здесь никого нет.

Мати удивленно воззрилась на него, не понимая, а потом вновь огляделась вокруг... И обнаружила, что стоит не посреди светлой комнаты, а крошечной темной клетушки-чулана, в котором, кроме какой-то старой утвари, покрытой паутиной, действительно ничего не было. Никого и ничего.

– Ну да...
– пораженная, пробормотала она.
– Ну да...
– она не знала, что еще сказать, что подумать.

– Не обижайся. Но я не мог подвергать детей опасности. Я вынужден был пойти на обман.

– Но с ними все в порядке? С этой девочкой и малышкой?

– Разумеется. Здесь, в самом центре колдовских земель, у подножия королевского замка им ничто не угрожает.

– Ничто, кроме Потерянных душ.

– Все, что были, уничтожены в том бою, о котором ты упоминала.

– Но могли появиться другие...
– она сама не знала, зачем говорила об этом, особенно если учесть, как ей был неприятен разговор о Потерянных душах.

– Вряд ли. Но никто, кроме Старшего, не может знать наверняка...

– Потому что он предвидит будущее?

Дух несколько мгновений пристально смотрел на нее, затем молча кивнул.

– Нужно всегда быть осторожным, - продолжала Мати.
– Ведь часто как бывает: когда исчезает одна опасность, появляется другая...

– Верно...
– угольки глаз домового несколько остыли. Они больше не жгли, глядя с одобрением и даже уважением.
– И раз ты понимаешь это, то понимаешь, и почему я был вынужден окружить тебя обманом, приведя вслед за наветом сюда.

– Да, я понимаю. Я... Я возникла здесь так внезапно... Но почему ты удерживал меня в этом доме, вместо того, чтобы прогнать прочь? Я бы ушла, стоило тебе снять заклятье. Я сама хотела...

– Избавлять от опасности одних, подвергая всех?
– дух закачал головой.
– Нет, я должен был сперва во всем разобраться. И, потом, куда бы ты пошла, отпусти я тебя?

– К Шамашу, конечно!
– не задумываясь, воскликнула Мати.

– Вот-вот, - вздохнув, глянул в сторону дух.

– Ты думал...
– Мати вытаращила глаза.
– Что я могу... Причинить зло ЕМУ?! Это... Это просто невозможно! Я... Я люблю его! Люблю больше всего на свете!
– она была так потрясена, что случайно выдала тайну, которую хранила от всех, даже самой себя, и потому, поняв, что сделала, покраснела, потом побледнела, чувствуя себя неловко, смущенно... Но слово - как ветер, вылетело - не поймаешь.

Дух же, воспринимая все услышанное совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся, произнес, повторяя уже сказанное:

– Прежде чем отпустить тебя, я должен был убедиться, что ты не несешь угрозу.

– Ты убедился?

– Да, - кивнул он.

– Теперь ты отпустишь меня?

– Что ты думаешь делать?

Мати уже начала привыкать к тому, что дух дома пропускал мимо ушей вопросы, на которые не хотел отвечать, словно так и надо. Единственное, у нее мелькнула мысль: "Странно. Это ведь создание мира Шамаша, обитатель его мечты. А он всегда отвечает, какими бы глупыми ни были вопросы... Ну, почти всегда, - немного подумав, качнула головой девушка, потому что раз или два за все то время, что она его знала, бог солнца все-таки промолчал. Но, должно быть, у него были для того очень веские причины. Этот же дух...

– Ну что ему стоило сказать! Пусть даже "нет"!
– это молчание было обиднее всего, даже обиднее отказа. Нет, конечно, она бы не приняла это "нет", стала бы надоедать, канючить: - "Ну почему? Почему мне нельзя уйти из этого дома? Я что, навеки заключена в нем? Почему? Шамашу это точно не понравится. Ведь это несправедливо. Я ни в чем не провинилась. Перед этим миром - уж точно! Я даже не родилась в нем!"

– Вот именно, - не сдержавшись, словно случайно, обронил дух.

– Что?
– Мати вздрогнула, сразу все поняв: "Он читает мои мысли!"

– Я не читаю мысли, - хмыкнул в усы мужичок и прежде, чем девушка успела воскликнуть: "Как же! Вот ведь прямо сейчас...", продолжал: - Я говорю на языке мыслей. И другой мне не известен.

– Но...
– Мати не могла понять. Прежде она всегда чувствовала разницу между словом, произносимым вслух, и сказанным мысленно. И вот теперь... Нет, она не прибегала к помощи другой, тайной речи. Хотя бы потому, что в этом не было необходимости, так что...

– Дело не в необходимости, а возможности, - качнул головой страж дома. Его взгляд, обращенный куда-то в сторону, был задумчив, голос вкрадчиво-тягуч.
– Я не знаю, кто ты, но ближе к духам, чем к теням - это точно... Ты...
– на мгновение он умолк, помолчав немного, вновь качнул головой.
– Думаю, ты из духов, которым Высшие позволили самим выбрать, кем стать. И сейчас ты выбираешь...
– он поднял взгляд на чужачку, словно ожидая от нее подтверждения своих предположений, а затем вдруг, ни с того ни с сего, сказал: - Хорошо, я отпущу тебя. Иди.

– Куда?
– она даже растерялась.

– Куда хочешь, - мужичок с интересом смотрел на нее, поблескивая угольками глаз из-под мохнатых бровей.

– А...
– она все еще не верила.

– Потерянной душой ты становиться не собираешься, - между тем продолжал дух.

– Нет!
– резко мотнула головой Мати. "Они - враги Шамаша, из-за которых он чуть было не погиб!"

– Да и, - между тем, с беззаботным видом болтая ногой, продолжал домовой, - Потерянные души опасны, когда их много, очень много, сотни, даже тысячи. Одна же единственная - п-ф- пустяк, с которым справится даже дух, не то что колдун. Так что... мне с самого начала не очень-то было нужно беспокоиться, но... мне по сущности положено быть опасливым. И осторожным. Все-таки, я дом сторожу, то бишь, страж....

– Я...
– девушка, уже достаточно пришедшая в себя, чтобы вспомнить обо всем, сорвалась с места, но успела сделать всего несколько шагов, как вновь оказалась прижатой к земле точно ледяной глыбой, сорвавшейся с крыши ледяного дворца владычицы снегов, следующей пригоршней слов, которые домовой кидал в нее, точно пригоршни снега.

– Только тебе было бы лучше прежде решить, каким духом становиться.

– Как...
– она даже не нашлась, что сказать.

– Выбери, что тебе ближе. Духов ведь много. Домовые, водяные, луговые, лесные, садовые и огородные, подземные и небесные. К людям ближе всего домовые, - он говорил медленно, с чувством, знанием дела.