Дорога в бесконечность

"Навсегда! Чтобы ничто... Никогда..." - она что было силы сжала веки глаз, так что в навалившемся мраке заалели всполохи неведомой зари, а затем ее полные слез глаза обратились на волчицу, которая сперва огрызалась, пытаясь ухватить бившего ее непонятно за что человека за руку или хотя бы попытаться вырвать у него хлыст, а затем, заскулив, припала всем телом к земле, сжалась в комок, более не уворачиваясь от ударов.

– Не надо!
– не в силах больше терпеть, Мати сорвалась со своего места, бросилась вперед, упала рядом со зверем, закрывая ее от ударов своим телом.

– Кто-нибудь, уберите эту девчонку!

– зло бросил горожанин, однако остановился, опустив плетку.
– Уйди, дура! Это же дикий зверь! Да еще разозленный до предела! Ты и глазом моргнуть не успеешь, как она порвет тебе горло!

– Нет!
– Мати вцепилась в шею волчицы, что было сил прижалась к ней, удивленно глядевшей рыжими глазами на ту, которая решилась пойти против своих, встав на ее защиту. Конечно, дочь приграничья могла бы броситься на эту странную смертную, стремясь выместить на ней свою злость. Но она не стала. Волчица даже не зарычала на чужачку, лишь потянулась к ней носом, принюхиваясь, словно пытаясь разобраться, кто это пришел ей на помощь? Уж не сестра ли, принявшая волей богов такой странный облик?

А Мати вдруг вскинула голову, обратив взгляд на устроителя игр:

– Продай мне ее!
– она сидела грязи, не замечая, что пачкает свое лучшее платье.
– У меня есть деньги...- дрожащие пальцы с трудом развязали веревку кошелька и на землю со звоном полетели монеты.

– Вот глупая тварь!
– Шак лишь глянул на них, а через мгновение уже отвернулся в сторону клетки с волком. И было не понятно, к кому относились его слова: странному зверю или еще более непонятной девчонке.
– Ну ты, -он хлестанул плеткой по прутьям клетки, - дерись!

Однако волк не шевелился, позволяя бойцовому псу трепать себя за загривок. Его глаза на мгновение открылись, но лишь чтобы беззвучно поблагодарить ту, которая пришла на помощь его подруге, и улыбнуться волчице, прощаясь с ней до следующей встречи в череде перерождений. Теперь он мог умереть. И внимательно следивший за всем происходившим в клетке и рядом с ней Гешт тотчас почувствовал это.

– Шах!
– окликнул он своего пса. Стоило ему сделать это, как зверь оставил жертву, которая в его глазах была и так мертва, и, гордо вскинув голову, с видом победителя прошествовал к прутьям, за которыми стоял хозяин.

– Зачем ты остановил его?!
– возмущенно набросился на седовласого устроитель.

– Мой пес боец, а не убийца!
– хмуро бросил тот.

– Ах, какие мы, оказывается, правильные!
– впрочем, поразмыслив, Шак немного успокоился.
– Ты останавливаешь бой?

– То есть?
– Гешт насторожился. Ему сразу не понравился этот вопрос. Слишком уж он напоминал тонкий деревянный лист, прикрывавший глубокую яму.

– Ты признаешь поражение?

– С чего бы это!
– закричали на него игроки, ставившие на Шаха.
– Здесь же чистая победа!

– Но бой останавливает проигравший, - презрительно ухмыляясь, напомнили им их соперники по спору.

– Ну уж нет! Мы не собираемся терять наш законный выигрыш из-за какой-то там ерунды, которую вбил себе в голову этот чудак! Эй, песик, ату его, ату!

Услышав знакомую команду, Шах закрутил головой в поисках хозяина. В его уже начавших терять красный блеск глазах читалось усталое: "Если ты хочешь, я могу..." Но человек молчал и зверь не сдвинулся с места. Напротив, он тоже лег на стружку, лишь, в отличие от волка, не опускал головы и лапы оставил поджатыми под себя, готовый вскочить по первому приказу.

– А если волчицу запустить к ним?
– Шак все еще пытался найти выход из ситуации, глупее которой он и представить себе не мог.

– Чтобы они с волком объединились?!
– возмутились игроки.
– Ну уж нет!

– Нам надоело ждать! Или заставь волка драться, или прекращай бой!
– зашумела толпа.

Устроитель игр глядел на них исподлобья.

– Ладно, - наконец, процедил он сквозь зубы.
– Я останавливаю бой! Расходитесь!

– А выигрыш? Где наши деньги?

– В бою никто не победил.

– Но никто и не проиграл! Значит, оба противника считаются победителями!

– А хоть бы и так!
– зло огрызнулся Шак.
– Кто-нибудь из вас ставил на то, что победят оба? Не пес или волк, а они оба? Нет? Ну так и говорить не о чем!

Толпа заволновалась. Проигрыш всегда кажется несправедливым, особенно если на нем теряешь большие деньги. То же, что произошло, вообще ни в какие ворота не лезло.

– Постой!
– горожанин в богатых одеждах купца схватил Шака за руку, останавливая.
– Так не пойдет! Шах победил! Ему ничего не стоило перегрызть волку горло!...

– Но он не сделал этого!

– Если его хозяин прикажет...

– Вот и надо было требовать от него, - устроитель игр ткнул пальцем в сторону седовласого, - чтобы он приказал! Разбирайтесь с ним! Что вам от меня-то надо? Вы хотели, чтобы я остановил бой. Ладно. Я так и сделал. И найдите себе другого виновника своих проблем!

– Мне нужны мои деньги и я не уйду, пока не получу их!

– Я уже сказал...

– А нас не удовлетворил твой ответ! И вообще, ты заинтересованное лицо! Пусть нас рассудит кто-то другой!

– Вот именно!
– на этот раз все игроки были единодушны, и Шаку было не от кого ждать поддержки.
– Агрид! Пусть Агрид рассудит нас!

– Ну так ищите его!
– зло процедил сквозь зубы Шак.
– Если он согласится стать судьей в этом споре - так тому и быть...

– Не надо меня искать, - прозвучал знакомый уверенный голос, на который тотчас повернулись все, даже пес и волки. Агрид неторопливо вышел вперед, остановился в шаге от сидевшей возле волчицы девушки, чья рука неосознанно чесала грудь дикого зверя так, словно это была безобидная домашняя собачка.

– Итак, ты в курсе...
– проговорил устроитель игр.

– Да, - кивнул тот, - так получилось, что я здесь уже довольно давно.

– И что ты скажешь? Кто победил в бою?

– А разве бой был?
– удивленно приподнялась бровь купца.

– Но ставки были сделаны...

– Верни их - и все.

– Да...
– игроки закивали.
– Справедливое решение...
– нельзя сказать, что они были довольны, когда надеялись получить еще и выигрыш, но по крайней мере удовлетворены - что-то лучше, чем ничего.