Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов

Возможно, они были счастливы.

Это немного подняло Первому настроение.

*

Он распахнул люк и заглянул внутрь.

Катышки свечных огоньков были едва различимы. Глаза приспосабливались к темноте. Включил свет – пусть ворчит, хоть что-то от него услышит! – проморгался.

В каюте стоял тяжёлый воздух. Вентилятор задыхался хрипом.

– Как ты?

Тишина.

– Колдуешь с огоньками?

Второй молча смотрел куда-то в сторону.

– Выбирайся из своей паутины. Пройдёмся.

Смердящее безмолвие.

– Эй! Придётся вытащить тебя силой! Слышишь?

Разумеется, Второй не слышал.

Что-то порвалось внутри Первого – лопнуло, не сейчас, раньше, стоило только признать.

Этот запах… Он больше не мог его игнорировать. Всё это…

Согнулся, переждал рвотные спазмы, выскользнул наружу, потянул на себя люк, но остановился, поднырнул под кромку.

Посмотрю… в последний раз, заверил себя.

Свернувшаяся кровь разлетелась по всему объёму каюты тёмными шариками. Мертвец висел в эластичных ремнях «Морфия», уставившись пустыми глазами на синеватые шапочки свечей. Раззявленные рты запястий. Испятнанная гнилью кожа. На стенах: фото родных, какие-то личные вещички, потерявшие контекст воспоминаний безделушки…

Первый задохнулся слезами, смрадом разложения.

Горят ли свечи на самом деле или только в его воображении? Когда он их поджёг? Сколько длится этот ритуал?

Круглое пламя… будущие миссии… перспективные исследования… нет…

Он обо что-то ударился. Прочь, прочь, прочь!..

Не мешать Второму. Не делать глупостей. Уйти… куда?

Вестибулярный аппарат предал его. Бортинженер схватился за переборку. Поплыл лицом вперёд, перепачканный слюной и слезами. К панорамному обзорному куполу – своему давнему врагу. Хватал ртом воздух, зная, что кислород в норме, что электролизер «Электрон» исправно разлагает техническую воду, но ничего не мог с собой поделать. Рыба на берегу. Обезвоженная тихоходка, проспавшая целый век в клочке сухого мха посреди пустыни, но не желающая умирать. Первый задыхался. Дёрнулся к шкафу в нише, принялся бороться с замком. Победил.

– Сука, давай…

Рванул из держателей канистру, отлетел к противоположной стене. Зарычал.

Когда кислородная шашка зашипела и принялась гореть, он немного успокоился. Жадно задышал над струями кислорода, выделяемыми при медленном горении перхлората лития и железного порошка.

Позади глазных яблок объявилась пульсирующая боль. Бортинженер врезался плечом в светильник и тихо засмеялся.

Вперёд, вперёд, вдоль перекрученных кишок кабелей – по течению.

К семи иллюминаторам купола. К Земле. К реальности.

*

За бортом станции висел мёртвый шарик, укрытый коростой пылевых облаков. Мантией загрязнённой атмосферы.

Сколько взрывов насчитал Второй девять дней назад, прежде чем закрыться в каюте и расковырять себе вены? Сколько их было всего, этих ярких пятнышек, вспыхивающих словно диоды на сигнальном табло?

Очень много…

Сверху ещё страшнее, думал Первый. Не красный гриб, дыбящийся на горизонте, а просто пухнущая точка… точки… Ужасающе-схематичные, какие-то нереальные, они подарили надежду (ты жив, ты далеко, это тебя не касается), которая не что иное, как очередной обман.

Возвращаться больше некуда.

И всё, что они могут сделать – развернуть телескоп в другую сторону. Изучать микроорганизмы, баюкать в колыбели микрогравитации пламя, делать превосходные снимки загадочной бездны…

Делать вид, что ничего не случилось. Как и договорились – друг с другом, с подступающим безумием.

Делать свою работу. Не оборачиваясь.

*

Делать свою работу. Каждый день. Удел «небожителей». Под вальс привычных витков.

План экспериментов на сегодня:

«Среда МКС». Изучение характеристик МКС, как среды проведения исследований. Комплексное изучение параметров МКС, как техногенной среды проведения различных исследований.

Проведение сеансов: измерение собственного магнитного поля и параметров ориентации станции штатной бортовой аппаратурой…

*

И эта дурацкая мысль:

«Теперь я самый маленький человек на орбите Земли… ха!.. на всей Земле…»

Влюбленный Люци

– Ну, когда же! – Люцифер саданул кулаком, усеянным золотыми перстнями, по подлокотнику. – Где она?!

Веспасиан нервно цокал копытами у входа, совершал руками хаотичные манипуляции.

– Сейчас, сейчас, хозяин… Небольшие проблемы с материализацией…

Он был чёртом низшего порядка, с выцветшей шерстью, местами неприятно линяющей. Ему была оказана великая честь заниматься этим вопросом, и он понимал это. Понимал и причину, по которой удостоился сея поручения – адская дизентерия огненного поноса изрядно покосила ряды нечисти, лазареты у кратера вулкана Эо были переполнены; среди демонов поговаривали, что карантин внесён на повестку XXXXXXIV-го Адского Собрания.

– Субстанция… оболочка… стабилизировать… – бормотал Веспасиан.

– К чёрту отговорки! – крикнул Люцифер, но тут же улыбнулся. – К чёрту… хм, забавно звучит… особенно здесь.

– Да, да…

– Что – да?

– Забавно, – неуверенно сказал чёрт, виляя хвостом.

На протяжении столетий он являлся директором сети проточных лава-туалетов, имел с этого небольшой процент и тихонько линял на краю Ада. Бизнес подарил ему прозвище – Веспасиан – причину насмешек и издёвок. Нечисть занудливый и неуступчивый народ – избавиться от полученной клички низшим сословиям можно лишь получив более унизительную и смешную. Адресованные Веспасиану письма почти всегда заканчивались припиской «Нюхай бабло!».

Иногда называли просто Весп, иногда (желчные старые демоны, стараясь сильно обидеть) Сортирмэн.

– Так что там?! – глаза дьявола вспыхнули огнём, опалили брови. – Только внятно!

– Всё в порядке… Очень хорошая душа, очень грешная, очень распутная…

– Это я знаю! Сам выбирал! Что с оболочкой?!

– Доводим до совершенства, шлифуем, ровняем… стабилизируем материю…

– Когда я её увижу?

– Сегодня же… сегодня, хозяин… клянусь рогами…

– Твои рога даже для стены не годятся. – Люцифер засмеялся, взял кубок со скотчем, разбавленным кровью и льдом, повертел его в руках, но не отпил, поставил обратно на цилиндрическую, сплетённую из костей подставку.

– Лично, лично контролирую… сегодня же…

– Иди и не заставляй меня ждать. Я у себя…

Весп, согнувшись, попятился к дверям. Три раза он наступал на собственный хвост.

«Где ты моя, черноглазая, где… – донеслось из зала, когда он закрывал дверь, – при смерти, при смерти, где-где-где…»

– Великолепно, – выдохнул Люцифер, поражённый непреисподней красотой своей будущей невесты, – дьявольски красива…

Весп позволил себе улыбку, также он позволил своим коленям дрожать менее интенсивно.