Дорогая агония

– Там практически ничего не будет видно. Просто маленькая белая точка на экране.

– Ну, уверена, это самая красивая маленькая белая точка.

– Да.

Это моя маленькая белая точка, и я её уже очень люблю. В дверь стучат, и женщина толкает аппарат ультразвука в мою комнату.

– Мисс Миддлтон?

– Это я.

Женщина представляется, рассказывая что собирается сделать. Я так же напугана, как и во время моего первого сканирования, но на этот раз по совершенно другой причине. Я боюсь, что моего маленького больше нет со мной.

– Сначала я попробую ваш живот. Прошло несколько дней с момента последнего сканирования. Срок сейчас шесть недель и один день, так что, возможно, мы сможем увидеть его внутри брюшины, не используя вагинальный зонд.

– Я не возражаю. Я сделаю все, что от меня потребуется.

Я буду стоять на голове, если так надо будет.

– Сначала попробуем это.

Она кладет зонд на мой живот, раскачивая его взад и вперед, прижимая к животу. Я замечаю, как что-то движется за занавесом и распознаю ноги Бастьена. Врач давит сильнее, отчего я стону.

– Мне очень жаль. Я ничего не вижу в матке.

Мое сердце уходит в пятки.

– Я потеряла ребенка?

– Я посмотрю еще раз.

Это не значит "нет".

– Боже. Вейл, мне страшно.

– Дорогая, она посмотрит еще.

Я сразу же подвергаю сомнению все, что я делала за последние четыре дня.

– Я не знала, что у меня вирус. Я думала это утренняя тошнота. Я должна была прийти в больницу раньше.

– Успокойся. Сделай несколько медленных, глубоких вдохов.

– Но это будет моя вина, если я потеряла ребенка.

– Дай ей минуту, чтобы посмотреть, прежде чем делать поспешные выводы.

Расставив ноги, она вставляет зонд. Я даже не думаю о давлении, которое оказывает этот аппарат. Все, что меня волнует, так это в порядке мой ребенок или нет.

– А вот и мы. Решил поиграть с нами прятки.

Вейл задыхается.

– О Боже, Роза. Только послушай. Это сердцебиение твоего ребенка.

Кто бы знал, какое облегчение я чувствую сейчас.

– Самый красивый звук, который я когда-либо слышала.

– Еще немного и мы закончим.

Бастьен не двигается. Почему? Почему он все еще там?

Интересно, разочарован ли он в том, что я не потеряла ребенка. Если это так, лучше ему не говорить мне этого, иначе я буду ненавидеть его вечно. Я никогда не думала, что можно любить и ненавидеть кого-то так яростно в одно и то же время.

Врач заканчивает сканирование и отдает мне фотографии.

– Радиология отправит отчет доктору Рейнольдсу. Надеюсь, скоро вам станет лучше.

– Спасибо.

Вейл протягивает руку за фотографиями.

– Я уже обожаю этого ребенка. Он сочетание двух людей, которых я люблю больше всего на этом свете. Я собираюсь испортить его.

– Ты думаешь это будет мальчик? Это может быть и девочка.

– Почему-то мне кажется, что будет мальчик. Может быть потому что я думала, что у меня будет мальчик.

Я бы хотела подарить Бастьену сына, чтобы он носил его имя, но я была бы рада любому исходу.

– Я просто хочу, чтобы ребенок был здоровым.

– Я так счастлива, что была здесь, увидела и услышала этого маленького ангела.

– Спасибо, что осталась. Я не хочу быть одна. Особенно, если бы новости были плохими.

– Ну, новости были не плохими. У тебя там маленький боец.

Я указываю на ноги Бастьена, отчего Вейл улыбается.

– Я выйду, разомну ноги. Принести тебе что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Закрыв глаза, я опускаю голову на подушку. Я вздрагиваю, когда слышу, как отодвигают стул рядом с моей кроватью. Я не ожидала, что он придет посидеть со мной. Он был категоричен в том, чтобы не иметь никакого отношения к этому. Кажется, находясь в моем присутствии, нарушает эти условия. Бастьен наклоняется вперед, опираясь на бедра, глядя в пол.

– Я не потеряла ребенка.

– Я слышал.

Два слова. Это все, что я получаю от него о жизни своего ребенка.

– Мне жаль, если это расстроило тебя. Знаю, это бы облегчило твою жизнь, если бы я потеряла его.

Ответа не следует. Никаких аргументов. Ни счастья. Его молчание говорит о том, что я ненавижу признавать. Он был бы счастлив, если бы ребенка не было.

– Я знаю, что ты не хочешь быть здесь, так что иди.

– Роза...

Я жду, что последует за моим именем. Молюсь, чтобы он сказал мне, что был неправ и передумал. Хочу услышать, как он говорит, что хочет нашего ребенка и меня. Но этого не происходит. Я теряю спутника, которого так сильно полюбила. Моего лучшего друга. В каком-то смысле, мужа. Отца моего ребенка. Колючая проволока вокруг моего сердца прорастает новым слоем, как бесконтрольная лоза, питающаяся от резкого холода в моей груди.

Я опускаю руку на глаза, чтобы не видеть, как он уходит.

– Просто уходи. Я отпускаю тебя. Ты можешь идти.

И он делает это без единого слова. Разбивая мое сердце снова и снова.

Глава 24

Бастьен Паскаль

Я нахожу Вейл в комнате ожидания с закрытыми глазами.

– Можешь вернуться к ней.

– Я ушла, чтобы вы могли поговорить.

– Мы уже поговорили.

– Я так не думаю. Роза сказала тебе что-то, что ты не был готов услышать, и ты повел себя как полный придурок. Твоя реакция была нелогичной. Совсем не подобает человеку, каким я тебя знаю.

Может, потому что я не тот человек, каким был раньше.

– Я сказал ей, что чувствую, и мне больше нечего сказать об этом. Нет причин оставаться здесь.

Я вовремя отодвигаюсь, чтобы пропустить ногу Вейл. Думаю, на этот раз она действительно целилась мне в яйца.

– Я поверить не могу. Роза лежит на больничной койке больная, как собака, беременная твоим ребенком, а ты бросаешь ее?

– Она сказала мне уходить.

Вейл закатывает глаза и бормочет что-то себе под нос.

– Ей больно. Разве это не чертовски удобно для тебя? Боже, ты ведешь себя как придурок.

– Я должен игнорировать то, что она говорит, и остаться, когда она говорит мне уходить?

Роза всегда высказывала свое мнение. Говорила, что имеет в виду. Она не из тех женщин, которые играют в игры.

– Да. Ты остаешься, потому что это то, что ты делаешь, когда любишь кого-то.

– Подожди одну чертову минуту, В. Не подразумеваешь ли ты, что я не люблю её? Никто не может понять, как сильно я обожаю эту девушку.