Дороги Аннуина

— Отлично. Значит, ты успела погулять по одной из старых троп.

Затем зверь поднялся и направился вперед, сквозь заросли. Сага едва поспевала за ним, стараясь не теряться в высокой траве. Та была зеленой и свежей, словно только что пробилась из земли и налилась соком. Не хватало только россыпи цветов, но их на всем протяжении поля не было нигде.

Впереди, где поле граничило с лесом, трава меняла светлые оттенки на темные так, что казалось, будто деревья бросают на неё гигантскую тень. Судя по тому, что грифон уверенно направлялся к лесу, им надо было туда. Сложенные крылья изредка подрагивали, будто ему хотелось развернуть их и хорошенько размять.

— Ты же можешь летать? — Сага очень надеялась на то, что зверь не вывернет её слова в очередную насмешку над глупостью презираемых им человечков.

— Могу, — согласился грифон, и она готова была поклясться, что в его голосе дрожит плохо скрываемый сарказм, — но здесь не буду.

— Почему? — Сага не стала озираться. Если этот гигантский лев — орел предпочитает идти в высокой траве на своих четырех лапах, то вряд ли потому, что нуждается в зарядке.

— Не хочется оказаться в глупом положении и стать трофеем Дикой Охоты.

Она благоразумно воздержалась от вертевшегося на языке вопроса. Кажется, Сага действительно не знала многих вещей, которые были сейчас важнее теории относительности и законов термодинамики.

Тень первых деревьев только коснулась путников, а Сага уже ощутила, как становится холодно. Не так холодно, как может быть в осенние ночи, а так, будто под кожу заползает морозный воздух. Расползается по костям и пытается проникнуть в сердце. Ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы это ощущение немного отступило. Не могла она не заметить и того, что грифон стал идти медленнее, а его движения приобрели настороженный окрас. Чем дальше они углублялись в лес, тем темнее становилось. Кроны высоких деревьев сплетались в сплошной свод, плотно закрывающий небеса. Ни один луч извне сюда не проникал, итолько теперь Сага внезапно поняла, что всё это время на небе Нижнего Мира солнца не было. Свет, который разливался по небу, исходил вовсе не от привычного светила, он шёл откуда — то из — за горизонта.

Грифон, тем временем, замедлял ход каждые десять шагов и внимательно вслушивался в лесную тишину. Его поведение не внушало ничего хорошего, и Сага тоже стала вслушиваться в тишину. Лишенный птичьих голосов, шорохов и шелеста лес казался еще мрачнее и огромнее, чем был на самом деле. Под ногой хрустнула какая — то ветка, и этот звук вышел слишком громким. Игнорируя недовольный взгляд грифона, Сага всё же стала глядеть под ноги, стараясь шагать так осторожно и тихо, как только можно было. В грифоне было полтора её роста в длину, а она была не высокой, но и не очень маленькой. Если при этом такой зверь предпочитал оставаться малозаметным, то у него должны были быть серьезные основания.

Они шли очень долго, и позади них смыкались новые переплетения деревьев и висячих растений. Те поднимались вверх по широким стволам, укладывались плетьми на ветках и перекидывались с одного дерева на другое, образуя гигантские покровы. Воздух в этом лесу был свежим, холодным и чистым настолько, что почти ощутимо и немного неприятно задевал горло при каждом вдохе.

Наконец грифон явно решил остановиться. Он огляделся вокруг и направился к самому большому дереву из тех, что были вокруг. Осторожно отодвинув лапой толстые стебли лиан, покрытые мелкими листьями, грифон повернулся к Саге.

— Здесь хватит места для тебя, — негромко произнес он. Не дожидаясь повторного приглашения, она пригнулась и почти ползком забралась внутрь. Ствол у самой земли прогибался внутрь, образуя нечто вроде пещерки, лианы в свою очередь создавали плетеные стены и полог, прячущий вход в укрытие. Места действительно хватило для того, чтобы удобно устроиться только одному.

— А ты? — для грифона укрытие было мало. Зверь нетерпеливо дернул хвостом. Поняв, что до ответа он не снизойдет, Сага забралась как можно дальше так, что бы вход оставался прямо перед глазами. Только сейчас она поняла, что успела устать. Снаружи в лесу сгущалась темнота, хотя было непонятно — служит ли тому причиной сам лесной мрак или же действительно наступает подобие ночи для Нижнего Мира.

Шумно выдохнув, грифон опустился прямо перед импровизированным укрытием, загородив вход широкой спиной. Слушая, как тишину нарушает дыхание зверя, Сага попыталась представить — что сказали бы ей там, на земле, попытайся она рассказать о том, что сейчас с ней происходит? Совсем не сложно догадаться — либо не поверили, либо напичкали лекарствами для излечения буйной фантазии. Она подтянула ноги, сворачиваясь в клубок, и порадовалась, что на ней — джинсы, изрядно испачканные, но не дающие замерзнуть. Хотелось вымыть руки и лицо, но Сага сомневалась, что это ей удастся сделать в ближайшее время.

Сон сморил незаметно, но в этот раз Сага никуда не попадала, нигде не была и никого не видела. Это была спокойная, бархатная чернота, в которой она плавала, как в воде. Ей показалось, что она только что закрыла глаза, всего лишь на пару секунд. Но внезапно в черноту стали доноситься странные звуки, становившиеся всё громче и отчетливее. Сага с трудом разлепила глаза. Звуки не исчезли, они действительно были и приближались к нам. Казалось, будто кричит косяк птиц, летящий по небу на зимовку в теплые страны. Но голоса были достаточно низкими и звонкими одновременно. Почему — то, они больше походили на собачий лай целой своры, бегущей по следу.

Она выглянула наружу. Грифон стоял прямо перед входом в её укрытие, и смотрел вперед, в темную чащу, словно старался разглядеть что — то между деревьями.

— Что это? — Прошептала Сага.

— Дикая охота, — грифон повернул голову, — и думаю, что ты ей не понравишься.

— Почему?

— Слишком уж ты живая. Дикая Охота собирает души, чтобы отправить их мир умерших, и она не знает жалости. Особенно её предводитель, который выгуливает этих прекрасных созданий, принадлежащих Владыке Нижнего Мира. Поэтому замри и не открывай рта, даже если сильно будет хотеться встрять в разговор.

Хотела Сага спросить — что же они тогда тут делают, но лай Охоты становился всё громче. Стараясь даже не дышать, она выглядывала из — за спины грифона туда, откуда доносились голоса.

Девять белоснежных собак с красными ушами стояли перед деревом. Они были похожи на огромных гончих с изящно изогнутыми спинами и длинной, мягкой шерстью. Та почти достигала земли, но на ней не было ни соринки, ни пятнышка. Морды собак были повернуты прямо к путешественникам, и казалось, что они видят Сагу сквозь грифона и древесную завесу.

Собаки были впряжены в небольшую повозку на двух колесах. На ней стояла высокая молодая женщина. Каштановые волосы были хитро заплетены и уложены так, что несколько локонов спускались вниз по спине. Женщина улыбалась, опираясь одной рукой на резной борт повозки. Но улыбка была холодная, и светлых больших глаз она не достигала.

— Так, так, — произнесла женщина, — кто это тут у нас?

— И я почти, что рад тебя видеть, Ночная Маллт, — щелкнув клювом, сказал грифон. Женщина довольно улыбнулась: