Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Могло обернуться и хуже.

Она пристально посмотрела на меня.

— Вы не одобряете ее профессии?

— Я этого не говорил.

— Вы что, из этих, из религиозных или вроде того?

— Нет, я только…

— Потому что если вы из этих, я лучше сразу скажу вам, что я не из них, и что я терпеть не могу, когда кто-то осуждает мою работу.

— Вовсе я не религиозен. Я… э…

— И меня тошнит от ублюдков, которые… которые… — она с видимым усилием замолчала. — Извините. Обычно я держу себя в руках. Нет, правда, меня тошнит от людей, которые говорят мне, как губительна для меня моя работа. Как она разлагает мне душу. Что я должна бросить ее и посвятить свою жизнь Господу.

— Вы, наверное, мне не поверите, — осторожно произнес я, — но я очень хорошо понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы правы, — кивнула она. — Я вам не верю.

На поясе у нее зачирикал мобильник, она отстегнула его и поднесла к уху.

— Да? — она помолчала секунду. — Нет. Нет, лапочка. Мамочка ведь сказала тебе, уходя. Если Грейси говорит, что можно только одно печеньице, значит, получишь только одно. Пока мамочка не вернется с работы она главная, — она послушала еще немного и вздохнула. — Знаю, лапочка. Мне очень жаль. Я скоро приеду. Идет? Я тебя тоже люблю, лапочка. Целую. Пока.

— Ребенок? — спросил я ее.

Она слабо улыбнулась мне, пристегивая телефон обратно на пояс.

— Двое. С ними сейчас бабушка.

Я невольно нахмурился.

— Ух ты… Как-то никогда не представлял себе… гм… актрисы с детьми.

— Нас таких мало, — сказала она.

— А что… гм… их отец одобряет вашу работу?

Взгляд ее полыхнул горячим огнем.

— Он с ними не общается. И со мной.

— Ох, — спохватился я и протянул ей ключи. — Джейк просил передать… от машины. Извините, если обидел. Я не хотел, правда.

Она глубоко вдохнула, выдохнула, и злость, распиравшая ее изнутри, похоже, ослабла немного. Она взяла ключи.

— Да вы не виноваты. Это я такая… взвинченная.

— Здесь все, похоже, на взводе, — заметил я.

— Ну, да. Это все фильм. Если он не пойдет, нам всем придется искать себе работу.

— Почему?

Она дернула плечом.

— Все довольно сложно. Но у нас у всех контракты с «Силверлайт». Артуро от них ушел, но ему удалось найти в своем контракте лазейку, позволяющую ему набирать актеров у «Силверлайт» еще три месяца после его ухода.

— О, — вспомнил я. — Джейк говорил что-то насчет еще одного фильма.

Она кивнула.

— Артуро хочет снять три фильма. Это второй. Если их примут хорошо, Артуро укрепит свою репутацию, а мы получим возможность либо расторгнуть контракты с «Силверлайт», либо выторговать себе условия повыгоднее.

— Ясно, — сказал я. — А если фильмы провалятся, «Силверлайт» сама расторгнет с вами контракты, так?

— Именно, — кивнула она. — А у нас и так столько проблем, а теперь еще эта…

— Ну же, Эмма, поехали, — воззвал к ней Бобби. — Я подыхаю с голода. Поедем, поищем чего-нибудь.

— Поучился бы воздержанию для разнообразия, — зеленые глаза ее на мгновение вспыхнули от раздражения, но она быстро взяла себя в руки. — Увидимся после обеда, Гарри. Рада была познакомиться.

— Взаимно.

Она повернулась и, испепелив Бобби взглядом, зашагала к машине. Так и не обменявшись и словом, они уселись — Эмма за руль, Бобби на пассажирское место — и уехали. Я задумчиво двинулся к своей машине. Похоже, Томас с Артуро не ошибались. Кто-то наслал на съемочную группу чертовски мощное энтропийное проклятие — ну, конечно, если все это не было чудовищным совпадением, в чем я сильно сомневался. Этакий мистический эквивалент разящих грома и молнии.

Источником энергии может стать что угодно: избыточные эмоции, несчастный случай — да что там, даже простые географические особенности — и то могут. Эта энергия в свою очередь тоже влияет на мир вокруг нас. Именно она дает «Каббиз» преимущество на своем поле (хотя вся их козлиная возня с талисманами и прочей лабудой и сводит его на нет), она оставляет несмываемую ауру ужаса на всем, что хоть раз связано было с какими-нибудь трагическими событиями, и она же сохраняет за тем или иным местом дурную репутацию.

Я не ощущал никакой особой концентрации энергии вплоть до момента, когда проклятие обрушилось на Джейка и Жизель — впрочем, и это не исключало до конца вероятность случайного совпадения. На самом деле существует уйма магических энергий, ощутить или распознать которые трудно, почти невозможно. В каждой культуре для них существует свое определение: мана, тотем, джуджу, чи, психоэнергия, Сила, душа… Эта неописуемо сложная система взаимосвязанных энергий, действующих на нашу старушку Землю, укладывается в одно незамысловатое определение: shit happens. То бишь, всякое бывает.

С другой стороны, пострадали, и не раз, люди вокруг Артуро. Я могу допустить, что молния способна поразить человека. Но, когда бы не мое вмешательство, она бы проделала это четырежды. Шансы на подобное совпадение приближаются к нулю.

И потом, как бы мне ни хотелось списать все на стихийные обстоятельства, та энергия, что заставила Жизель броситься сквозь стеклянную дверь, стекло — разбиться и порезать ее, а прожектору — упасть и закоротиться на пол, никак не походила на природную. Она проскользнула мимо меня огромной, целеустремленной змеей, и ведь она не набросилась на первого подвернувшегося. Она не тронула ни меня, ни Бобби, ни Эмму; Джейка она зацепила по чистой случайности. Она целилась в душ, в девушку.

Выходит, по меньшей мере в одном Артуро заблуждался. Целью мальоккьо был вовсе не он.

Только окружавшие его женщины.

Мысль эта вдруг взбесила меня. Можете обзывать меня неандертальцем, но когда всякие гадости происходят с женщинами, я начинаю вести себя не совсем разумно. Нет насилия омерзительней, чем то, что нацелено на женщину, и то, что хищники имели сверхъестественную природу, только усугубляло это. Именно по этой причине я так вышел из себя, когда Томас ввел Жюстину в транс. То есть, я прекрасно понимал, что сама девушка вовсе против этого не возражала, и ни капельки не сомневался в том, что Томас не хотел ей зла. И все же какие-то глубинные, примитивные инстинкты заставляли меня видеть только то, что она женщина, а он — охотится на нее.

И что бы там ни думала на этот счет более рациональная часть моего рассудка, когда я вижу, как кто-то причиняет зло женщине, гигантопитек во мне жаждет схватить кость потяжелее и на манер примата из Кубриковой «Одиссеи» засветить по башке кому нужно.

Насупившись как туча, я уселся в свою машину и заставил себя взять себя в руки и подумать хорошенько. Я медленно, размеренно дышал до тех пор, пока не успокоился достаточно, чтобы начать анализировать все, что мне удалось узнать. Все нападения на Артуровых женщин очень сильно смахивали на вендетту. Кто-то имел на Артуро бо-ольшой зуб и целенаправленно убирал одну за другой женщин из его окружения. И что, интересно, за зуб надо иметь, чтобы действовать с такой жестокостью? И кто способен на такое?