Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Столлингз покосился в сторону закрытой двери маленького Мёрфиного кабинета.

— Угу. Только вам стоит знать, что у нее нынче бумажный день. Любой входящий без спроса рискует остаться без головы.

— Я ее понимаю, — кивнул я и подобрал щенка с пола.

— Что, собачку завели?

— Да нет, так, благотворительность. Мёрфи обещала последить за ней до моего прихода. Звякнете ей обо мне?

Столлингз покачал головой и придвинул телефон ко мне.

— Я надеюсь дожить до пенсии. Сами попробуйте.

Я ухмыльнулся и двинулся к двери кабинета, кивнув по дороге паре знакомых парней из отдела. Подойдя к двери, я постучал.

— Черт подери! — рявкнула Мёрфи из-за двери. — Сказала же: не сейчас!

— Это я, Гарри, — сказал я. — Заглянул забрать собаку.

— Ох, Господи, — буркнула она. — Отойди от двери.

Я отошел.

Секунду спустя дверь отворилась, и Мерфи испепелила меня взглядом.

— Подальше отойди. Я весь этот чертов день сражалась с компьютером. Клянусь, если ты еще раз грохнешь мне жесткий диск, я его тебе в задний проход запихаю.

— Что ему, твоему жесткому диску, делать у меня в заднице? — искренне удивился я.

Она недобро сощурилась.

— Ха-ха-ха. Ладно, раз так, я пошел.

— Как знаешь, — сказала она и захлопнула дверь.

Я нахмурился. Фразы типа "как знаешь" были не в Мёрфином духе. Я попытался вспомнить, когда я в последний раз видел Мёрфи такой немногословной. Когда пост-травматический стресс у нее еще не прошел, она казалась отстраненной, но не злобной. Когда она напрягалась перед боем или перед лицом угрозы, ей не стоило подворачиваться под руку, но и тогда она не отталкивала от себя друзей.

Единственной ситуацией, более-менее напоминавшей нынешнюю, был случай, когда она считала меня замешанным в цепочке сверхъестественных убийств. С ее точки зрения все выглядело так, будто я злоупотребил ее доверием, и в конце концов вся злость ее вылилась в прямой удар правой, едва не оставивший меня без зуба.

Что-то ее расстроило. Сильно расстроило.

— Мёрф? — окликнул я ее через дверь. — Скажи, где пришельцы спрятали твою тарелку?

Она приоткрыла дверь и хмуро уставилась на меня.

— О чем это ты?

— Ну, не тарелку… Просто ты — не ты, а какой-то злобный двойник из другого измерения, или откуда там еще.

На скулах ее заиграли желваки; взгляд не обещал ничего хорошего.

Я вздохнул.

— Пойми, ты сама на себя не похожа. Я, конечно, не психоаналитик, но вид у тебя такой, словно тебя что-то беспокоит. Во всяком случае, мне так кажется.

Она махнула рукой.

— Эти бумаги…

— Никакие не бумаги, — возразил я. — Ну же, Мёрф. Это же я.

— Не желаю об этом говорить.

Я пожал плечами.

— А стоило бы. Ты в паре шагов от шизы.

Она взялась за дверную ручку, но дверь не закрыла.

— День просто не задался.

Я ей не поверил, но кивнул.

— Конечно. Извини, если я добавил тебе хлопот с собакой.

Лицо ее сделалось просто усталым. Она прислонилась к косяку.

— Нет. Нет, правда, он просто лапочка. Шума от него почти никакого. Правда, весь день вел себя тихо как мышка. Даже все на бумажку сделал, которую я ему подстелила.

Я снова кивнул.

— Ты уверена, что не хочешь поговорить?

Она поморщилась и окинула взглядом помещение отдела.

— Не здесь. Пошли.

Мы угнездились в углу у кофеварки и автоматов со всякой снедью. Мерфи не произнесла ни слова, пока не купила себе батончик "Сникерс".

— Мама звонила, — сказала она, наконец.

— Что-нибудь случилось? — спросил я.

— Угу, — она устало зажмурилась и откусила треть батончика. — Вроде того. Ну, не совсем.

— А-а, — произнес я, словно понял, что она имеет в виду. — Так что случилось?

Она откусила еще кусок.

— Моя сестра, Лиза, обручилась.

— А-а, — повторил я. Всегда изъясняйся уклончиво, когда не уверен, в чем дело. — А я и не знал, что у тебя есть сестра.

— Сводная.

— Гм… Мои соболезнования? — предположил я.

Она свирепо посмотрела на меня.

— Она это нарочно сделала. К семейному сборищу в выходные. Совершенно осознанно.

— Это хорошо. В смысле, что хоть кто-то понимает, что делает — лично я ни хрена пока не понимаю.

Мёрфи сунула в рот остаток батончика.

— Моя сводная сестра помолвлена. Она заявится туда в выходные со своим женихом, а я как дура — без жениха, без мужа… даже без сожителя. Мамочка меня с дерьмом смешает.

— Ну… у тебя ведь был муж, верно? Даже два.

Она вспыхнула.

— Ты не понял. Мёрфи — ирландские католики. Мужей-то два, но и разводов не один, а два — не уверена, что это повышает мой семейный рейтинг…

— Мм… Ну, не сомневаюсь, с кем бы ты ни встречалась, он с радостью покажется в обществе вместе с тобой, разве нет?

Она оглянулась в сторону сидевших за своими столами подчиненных. Если взгляды способны убивать, этот смел бы в озеро Мичиган все крыло здания.

— Ты смеешься? Когда? Я уже года два ни с кем не встречалась.

Возможно, мне стоило подать какую-нибудь реплику насчет того, как пуста жизнь без спутника… Вместо этого я решил уколоть ее самолюбие. В прошлом это срабатывало неплохо.

— Непобедимая Мёрфи. Убийца разнообразнейших гадких тварей — оборотней, вампиров, и тэ дэ, и…

— И троллей, — буркнула Мёрфи. — Двоих — летом, когда ты был в отъезде.

— Ну… да… И при всем этом ты позволяешь себе скиснуть из-за какого-то там семейного междусобойчика?

Она мотнула головой.

— Послушай… хотя нет, тебе не понять. Это личное, между мной и мамочкой.

— И твоя мамочка меньше тебя любит оттого, что ты не замужем? Что ты выбрала работу? — я скептически покосился на нее. — Только не говори мне, Мёрф, что под маской пуленепробиваемой героини таится маменькина дочка.

Секунд десять она молча смотрела на меня, и усталость мешалась в ее взгляде с досадой.