Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Ну, не совсем. Я их продаю, — признался я. — Но тут…

— Мне нужно знать, — перебил он меня. — Нужно знать, не прекратить ли мне всю эту затею.

Я заломил бровь.

— Вы считаете, все эти люди пострадали именно из-за этого?

Он взял сигару из пепельницы и повертел ее в пальцах.

— Я не знаю, что думать. Но меня поблизости не было. Значит, атака нацелена не на меня.

— Согласен, — кивнул я. — И это сглаз. Я уверен.

— Мистер Дрезден, если бы угрожали только мне, все было бы еще ничего. Но этот человек — кем бы он ни был — убивает и увечит окружающих меня людей. Так что выбор-то мне теперь приходится делать не только за себя.

— Зачем кому-то пытаться сорвать ваш фильм, мистер Геноса? — спросил я. — Я хочу сказать… простите меня за прямоту, но это ведь просто порнофильм. Таких пруд пруди.

— Не знаю, — признался он. — Возможно, тут замешаны деньги. Мелкий предприниматель может угрожать благосостоянию хорошо окопавшегося бизнесмена. Вот последний и действует. Понемногу. Без лишнего шума, понимаете?

— На первый взгляд вас можно понять так, будто вам угрожает подпольный порносиндикат.

Геноса сунул, наконец, сигару в рот и пожевал ее. Потом побарабанил пальцами по столу и понизил голос.

— Вы шутите, конечно, но на протяжении последних лет кто-то потихоньку скупает студии.

— Кто?

Он покачал головой.

— Трудно сказать. Я пытался копнуть, но я же не детектив. Вот если бы вы могли как-нибудь…

— Я этим уже занимаюсь. Я дам вам знать, если узнаю что-нибудь.

— Спасибо, — сказал он. — Но что мне делать сегодня? Я не могу допустить, чтобы этим людям причиняли вред и дальше.

— Вы ведь бежите наперегонки со временем, так? Если вы не завершите фильм в срок, вашему предприятию капут?

— Да.

— Сколько еще времени у вас?

— Сегодня и завтра.

— Тогда спросите себя, готовы ли вы позволить вашим амбициям рискнуть чужими жизнями. Положите это на одну чашу весов, а на другую — готовы ли вы позволить кому-то запугивать вас, не давая жить своей жизнью, — я нахмурился. — Даже, скорее, жизнями — во множественном числе. Вы ведь правильно сказали, что решаете сейчас не только за себя.

— Но как мне сделать этот выбор? — настаивал он.

Я пожал плечами.

— Послушайте, Артуро. Вам нужно решить, только ли вы защищаете этих людей, или еще и возглавляете их. Это ведь не одно и то же.

Он снова повертел сигару в пальцах, потом медленно кивнул.

— Они взрослые люди. Я им не отец. Но я не могу просить их рисковать, если они не желают этого. Я скажу им, что они вольны уйти, если таков их выбор, и никто не будет держать на них зла.

— Но вы останетесь?

Он решительно кивнул.

— Значит, вы все-таки предводитель, — сказал я. — А знаете, Артуро, еще раз вот так — и я куплю вам большой круглый стол.

До него не сразу, но дошло, и он рассмеялся.

— Понял. Артур и Мерлин.

— Угу, — кивнул я.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Хороший совет. Для молодого человека вы обладаете исключительно здравыми суждениями.

— Вы не видели еще моей машины.

Артуро снова расхохотался. Он даже предложил мне сигару, от которой я с улыбкой отказался.

— Спасибо, я не курю.

— Вид у вас какой-то озабоченный.

— Угу. Что-то в вашей ситуации не укладывается у меня в голове. Лажа какая-то.

Геноса зажмурился.

— Что-что?

— Лажа, — повторил я. — Ну, это слово такое у нас в Чикаго. Я имею в виду, что-то не так в происходящем.

— Еще бы не так, — согласился он. — Люди гибнут.

— Я не об этом, — мотнул головой я. — Нападения отличаются жестокостью. Из этого следует, что намерения того, кто стоит за ними, так же жестоки. Невозможно пользоваться магией, если сам в нее не веришь по-настоящему. Это не из тех средств, к которым прибегает обычный деловой конкурент — даже если допустить, что какой-то чувак с крутыми шарами решил развязать против вас сверхъестественную кампанию вместо того, чтобы просто нанять мордоворотов за пятьдесят баксов.

— Думаете, это личное? — спросил он.

— Ничего еще я пока не думаю, — признался я. — Надо покопаться еще.

Он угрюмо кивнул.

— Если вы останетесь здесь, вы сможет продолжать защищать моих людей?

— Думаю, да.

Он сжал губы — судя по всему, он принял решение.

— Тогда я скажу сво…

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась женщина… нет, не женщина — богиня. Невысокая, с роскошными светло-рыжими волосами до поясницы. Всю одежду ее составляли туфли на шпильках и темно-зеленые кружевные трусики с бюстгальтером, прозрачные настолько, что я не совсем понимал смысл в таком белье.

— Артуро, свинья помойная, — рявкнула она. — О чем ты думал, приглашая сюда эту женщину?

Геноса дернулся как от удара.

— Привет, Триш, — произнес он, не глядя на нее.

— Сколько раз говорила: не смей называть меня так, Артуро!

Геноса вздохнул.

— Гарри, эта моя последняя по счету бывшая жена, Трисия Скрамп.

И он позволил такому самоцвету выскользнуть из пальцев? С ума сойти.

Женщина злобно прищурилась.

— Трикси. Виксен. Я официально сменила имя.

— О'кей, — вяло согласился Артуро.

— Ну, чего тебе теперь надо?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — она говорила, словно выплевывала слова. — Если ты надеешься разделить этот фильм между двумя звездами, ты глубоко ошибаешься.

— Ничего такого не случится, — возразил он. — Но после того, как Жизель попала в больницу, мне пришлось срочно искать замену…

— Не разговаривай со мной как с маленькой, — оскалилась Трисия. — Лара уволена. У. Во. Ле. НА! Этот фильм мой. И я не позволю тебе пользоваться моей славой для продвижения этой… этой сучки!

Мне на ум пришел почему-то кипящий чайник. Ну, в крайнем случае, кастрюля.

— Об этом нет даже разговора, — сказал Геноса. — она согласилась на маску и псевдоним. Звездой остаешься ты, Трисия. Ничего не изменилось.

Трикси Виксен скрестила руки, отчего бюст ее сделался еще рельефнее.

— Что ж, хорошо, — буркнула она. — До тех пор, пока мы понимаем друг друга…

— Понимаем, — вздохнул Артуро.

Жестом, полным надменного презрения, она перебросила волосы через плечо и злобно покосилась в мою сторону.