Досье Дрездена. Книги 1 - 15

— Это еще кто?

— Гарри, представился я. — Ассистент продюсера.

— Отлично, Ларри. Где, черт подери, мой латте? Я тебя за ним еще час назад послала.

Реальность, очевидно, редко вторгалась в жизнь Трисии Скрамп. Равно как и элементарная, впрочем, вежливость. Я открыл рот, чтобы ответить ей так, как она заслуживает, но поймал полный паники взгляд Артуро и сдержался.

— Извините. Я позабочусь об этом.

— Вот и посмотрю, — заявила она, развернулась на каблуках, продемонстрировав стринги и задницу, вполне возможно, достойную того, чтобы считать ее твердой валютой, и устремилась к двери.

Вернее, сделала шаг.

Она остановилась как вкопанная, и все тело ее напряглось как в ожидании удара.

Женщина, по сравнению с которой Трикси Виксен сразу показалась уродливой замарашкой, шагнула в дверь и остановилась, загораживая той выход. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на нее как последняя деревенщина.

Трисия, Трикси Скрамп Геноса-Виксен обладала этакой шаблонной красотой. Ее достоинства можно перечислять по каталогу: красивый рот, бездонные глаза, шикарная грудь, тонкая талия, полные бедра, длинные, стройные ноги. Галочка, галочка, галочка… Однако и вид она имела такой, будто ее заказали по каталогу и собрали из этих превосходных деталей. Этакий эталон женщины, но искусственный, что ли.

Вновь вошедшая была настоящей. Красота. Изящество. Высокое искусство. Ее и описать-то сложнее. Она казалась бы достаточно высокой и без псевдовикторианских башмаков из дорогой итальянской кожи на высоких каблуках. Темные, можно сказать, черные до синевы волосы подхватывались двумя гребнями из светлой слоновой кости. Глаза у нее были серые с этаким фиолетовым отливом. Наряд производил впечатление стильного, но непринужденно-естественного: натуральные ткани, черная юбка и пиджак с вышитыми на них абстрактными темно-алыми розами, белая блузка…

Оглядываясь на ту минуту, я не могу припомнить каких-то особенных примет ее телосложения — не считая того, конечно, что оно было превосходным. Внешность она имела почти неземную. Однако на образ ее она влияла не больше, чем стакан на вино: чем он прозрачнее, чем яснее показывает налитую в него жидкость — тем лучше. Внешность внешностью, но под ней ощущалась незаурядная женская натура: сила воли, сообразительность в сочетании с ироничным умом, обостренная чувственностью, плотским голодом.

Хотя, может, голод был вовсе и мой. За какие-то пять секунд я и думать забыл о подробностях — я желал ее. Я желал ее в самом примитивном, животном смысле этого слова — как угодно, лишь бы обладать ею. Все воспитанные и галантные черты моего характера разом куда-то испарились. Перед глазами сменяли друг друга до ужаса яркие образы из разряда тех, что порождает в мозгу неудовлетворенная плоть. А секундой-двумя позже отказало и сознание, на место которого пришло что-то голодное, настырное и бесцеремонное.

Где-то в глубине мозга стучалась-таки тревожно мысль о том, что не все в порядке, но прорваться на поверхность не могла: слишком она была слабая. Мною рулили инстинкты — самые примитивные и первобытные. Других, похоже, не осталось совсем.

Мне это нравилось.

Еще как нравилось.

Пока неандерталец внутри меня рычал и колотил кулаком в грудь, Трикси Виксен отступила от темноволосой женщины на шаг. Лица ее я не видел, но голос буквально искрил злостью. Она боялась.

— Привет, Лара.

— Триш, — отозвалась женщина. В голосе ее скользнула едва заметная нотка презрения. Так изысканно, так вкрадчиво звучал ее голос, что пальцы на ногах невольно поджались сами собой. — Очень мило выглядишь.

— Вот не ожидала встретить тебя здесь, — заявила Трисия. — У нас тут ни кнутов, ни цепей нет…

Лара невозмутимо пожала плечами.

— Я всегда знала, что лучшие кнуты и цепи — это те, что в уме. Немного творческого воображения — и без реальных вполне можно обойтись, — она помолчала мгновение, глядя на Трисию. — Так ты подумала над моим предложением?

— Я не снимаюсь в садо-мазо, — гордо вскинулась Трисия. — Это для морщинистых перестарок, — она фыркнула и решительно шагнула вперед.

Лара не тронулась с места. Трисия остановилась в каком-то дюйме от нее, и они снова скрестили взгляды. Рыжеволосую звезду начала колотить дрожь.

— Возможно, ты и права, — улыбнулась Лара и шагнула в сторону, освобождая проход. — Что ж, звони, если что, Триш.

Трикси Виксен пулей — ну, если и не пулей, так с предельной скоростью, которую позволяли ей шпильки — вылетела из кабинета. Темноволосая женщина смотрела ей вслед со слегка иронической улыбкой.

— Красивый выход. Трудно, должно быть, жить центром вселенной. Добрый день, Артуро.

— Лара, — произнес Артуро голосом дядюшки, обращающегося к любимой племяннице. Он вышел из-за стола и развел руки. — Зря ты ее так дразнишь.

— Артуро, — отозвалась она. Они взялись за руки и обменялись все теми же положенными поцелуями. Пока они занимались этим, я тряхнул головой и смог-таки вытеснить либидо с водительского места моего мозга. Вернув таким образом контроль за моей душой (хотя в штанах у меня и продолжал зреть бунт), я сосредоточился и принялся строить барьер, защищающий мысли.

— Ты просто ангел, — произнес Артуро. Судя по тому, как он это сказал, далеко не вся его кровь отхлынула от мозга в регионы ниже пояса. Как, черт возьми, удается ему не реагировать на ее присутствие? — Только ангел отозвался бы так быстро и пришел ко мне на помощь.

Она лениво отмахнулась. Ногти у нее были не слишком длинные, абсолютно без лака.

— Всегда приятно помочь другу. У тебя все в порядке, Артуро? Джоан сказала, ты забыл принять лекарства.

— В порядке, — вздохнул он. — Ну, понизил бы я кровяное давление… это все равно вряд ли помогло бы Жизели.

Лара кивнула.

— То, что случилось — просто ужас какой-то. Мне очень жаль.

— Спасибо, — кивнул он. — Не уверен, что я могу не беспокоиться за Инари. Она еще совсем ребенок.

— С этим можно поспорить, — возразила Лара. — В конце концов, она достаточно взрослая, чтобы сниматься, если захочет.

Артуро потрясенно уставился на нее.

— Лара!

Она рассмеялась.

— Я ведь не сказала, что она будет сниматься, дурачок ты мой милый. Я имела в виду только то, что моя младшая сестра сама вправе уже принимать решения.