Доска дьявола

Об этом она еще успеет пожалеть потом.

***

Подвал дохнул прохладой и сыростью. Еще и застарелым потом завоняло, стоило чуть глубже войти. Странно, но почему-то этот запах Соню не спугнул, наоборот, привлек даже, хотя сама она не могла бы сказать, чем именно.

Соня вспомнила, как бывала здесь раньше. Они сюда залезали, когда совсем малые были, с фонариками. Пугали друг дружку, потом решил поиграть в прятки. При одном лишь воспоминании по спине Сони пробежали мурашки. Тогда ребята услышали те жуткие звуки: плач ребенка и крик женщины. С годами Соня убедила себя, что это были крики дерущихся бездомных котов.

Да, в безопасной светлой квартире легко убедить себя в чем угодно. А вот здесь…

Соня облизала пересохшие губы.

Лиза взяла подругу за руку, повела. Девчонки хихикали, пару раз споткнувшись. Соня ударилась обо что-то плечом. А после глаза резанул тускловатый свет.

Горела лампочка, выхватывая из темноты щербатый потолок. В углу свалили хлам – пластиковые ящики из-под стеклотары и скомканная полиэтиленовая пленка. Соне она почему-то напомнила кокон гусеницы.

Два дивана, на которых тонули в полумраке фигуры. Затоптанный ковер на полу.

Сизый дым слоями висит. Соня закашлялась, глаза заслезились. В голове мелькнула тревога и возник резонный вопрос: зачем они сюда пришли и что тут может быть интересного? Ведь они почти все взрослые люди, не малыши. Так чего же они забыли в подвале?

Вместе с тем ее губы тронула улыбка. При таком освещении лицо Лизы потеряло часть взрослости, и теперь казалось, что подружке снова десять-одиннадцать лет. Тогда их не интересовали мальчики, тогда самой большой проблемой было выпросить у родителей денег на мороженное, чипсы или газировку.

– О, Лизок, – сказал Рома хриплым голосом, вставая с матраса. – Кого это ты привела?

– Сончика вытащила из скорлупы!

Краска тут же подступила к щекам Сони.

Лицо Ромы выплыло из тени. Он обнял Лизу, та с улыбкой чмокнула его в губы. Соня отвела взгляд и подумала: «Повзрослел-то как».

На страницу «Вконтакте» Рома не закидывал фоток себя любимого. В основном красивые виды с крыш на ночной город, кладбище электропоездов и прочие живописные местечки города, где можно побыть с собой наедине. Из недавних фото Соня запомнила татуировку – ее-то уж он выкладывал во всех ракурсах при любом удобном случае. Витиеватый черный дракон безусловно добавлял Роме крутости и брутальности.

Теплые карие глаза. Выступающие скулы. Щетина. Ведь не так давно Рома выглядел как мальчишка. А теперь вот целуется с Лизой, причем нисколько не стесняется никого.

Может, тут и нечего стесняться. Соня невольно представила себя на месте Лизы. В животе запорхали бабочки. Да уж, она бы точно смутилась и не смогла бы вести себя так же непринужденно.

– Привет, – сказала Соня.

– Привет! Давненько не виделись, а? – Рома протянул ладонь, и Соня пожала ее. Так странно, как будто не друг детства, а незнакомый парень.

– Сто лет, – сказал рыжий тип с веснушками, сидящий на диване. Впрочем, волосы его потускнели с годами – Соня помнила, как они прямо-таки сочились ярко-морковной краской, а теперь, да еще при таком освещении, они были цвета темной ржавчины. Парень повел сигаретой, и оранжевая точка проскользила в воздухе, как муха.

– Андрей, ты, что ли? – улыбнулась Соня.

– А то кто ж еще, – ответил Рыжий, улыбаясь.

– Блин, Рыжий, накурил ты здесь! – прикрикнул на него Леха. – Харе уже, а?

– Если тебе не нравится, вали домой, толстый, – ухмыльнулся Рыжий, скрипя пружинами дивана.

– Щас ты у меня сам домой свалишь. Что-то ты в последнее время вообще офигел.

– Ой, иди ты в задницу…

К Рыжему, успевшему возмужать и вытянуться, жалась девушка с капризно изогнутыми губами. Рыжего и Олю свела Лиза, они давние знакомые, но учится та уже в колледже, ушла из школы после девятого класса.

Он обнял девушку за плечи и поцеловал, потом добавил:

– Я не один курю здесь, между прочим.

– Рома обещал вентиляцию придумать, – протянула Оля, перехватывая у Рыжего сигарету и затягиваясь.

– Да-а… Обещал, – пожал Рома плечами. – Пока не придумал. Пойду дверь закрою, раз мы все собрались. Ну, и чтоб никто не мешал спиритизму, так сказать.

Леха в самом деле набрал массу. Он всегда был пухленьким, и теперь, сидя в кресле, знатно продавил его. Лицо круглое, живот, толстые ноги. Сколько он за свою жизнь стерпел насмешек! Единственной, кто никогда не шутил над его килограммами, была как раз Соня. И глядя на него, она почему-то испытывала стыд. Как будто она виновата в том, что стройная, а он с жирами. Так еще бывает, когда встречаешь инвалида – появляется чувство вины, внутри пульсирует комок и хочется поскорее отвернуться.

– Познакомься, это Оля. Девушка Андрея, – сказала Лиза.

Спутница Рыжего улыбнулась и протянула руку, всю покрытую глубокими царапинами:

– Оля.

– Соня, приятно познакомиться.

Оля перехватила взгляд Сони и объяснила:

– Да это меня кошка всю исцарапала…

Соня кивнула и продолжила изучать девушку Рыжего. На мгновение задумалась: что за шарик перекатывает на языке Оля? Потом дошло – пирсинг! Почему-то теперь Соня никак не могла отвести от шарика взгляд, хотя и понимала, что заглядывать в чужой рот не очень-то прилично.

Еще один старый знакомый парень протянул руку:

– Сколько лет, сколько зим! – Цыган улыбнулся, и белые зубы даже в таком освещении будто бы сверкнули. – Если приехала на коне, то присматривай за ним, а то ты понимаешь… И если нужны наркотики, то только скажи.

Соня хихикнула, хотя такой юмор ей никогда не нравился. Цыган всегда был странным. Собственно, он вроде как имел эти самые корни, бабушка у него была цыганка. Звали его на самом деле Гриша. И несмотря на то, что родители у него были русские, сам он имел типичную внешность представителей ромалы: темные волосы, смуглая кожа, карие глаза. И конечно, в детстве его часто дразнили цыганчой, в играх отводили самые нелюбимые ребятами роли, ну и обманывали его самого, как могли, так как он еще и на год младше остальных был.

– Вот ты балабол, – ухмыльнулся Рома, возвращаясь. – На нас с Цыганом недавно гопари полезли. Сначала деньги просили, потом прибодались из-за татухи: типа, ты знаешь, что дракон – тот же петух, только с большим гребнем? Царь всех петухов… Идиоты. Ну мы с ними и подрались. Их больше было, все пьяные…

– Я теперь с собой всегда нож ношу, – влез Цыган и продемонстрировал «бабочку». Отблески света мелькнули на лезвии и пропали, пальцы ловко поиграли с ножиком и сунули его в карман джинсовых шорт.