Достало меня быть удобной

Отворачиваюсь в сторону, но время от времени поглядываю на желанный тренажёр, который так нагло захватил этот надменный кабан.

Нет, можно конечно, несколько сменить программу сегодняшних тренировок, и уйти сейчас на велотренажёр или эллипс, но я теперь из принципа не уйду. Ещё чего! Только потому, что этот придурок захватил тренажёр, я должна теперь под него подстраиваться? Не дождётся.

Поворачиваюсь к нему, подхожу ближе и встаю прямо рядом с тренажёром, который наконец-то начал использовать этот брутальный наглец.

Скрестив на груди руки, демонстративно жду.

Но этому перцу хоть бы хны. Его это явно не пронимает. Занимается с той же скоростью, если не медленнее. На выдохе выпрямляет не до максимума спортивные, накачанные ноги, делает краткую паузу, и снова неторопливо сгибает.

Я уже злюсь просто, когда он наконец блокирует фиксатором выставленный на тренажёре вес и встаёт.

Даже не взглянув на меня, проходит мимо.

Раздражённо смотрю ему вслед. Козлина, блин. Испортил настроение…

Ладно. Это мой косяк, что он мне настроение испортил. Кто он такой вообще, чтобы влиять на моё состояние? Никто. Хрен с горы. Ну и фиг с ним. Ушёл и ладно.

Но спустя минут двадцать я снова с ним сталкиваюсь.

Лёжа на наклонной скамье, выполняю подъёмы ног. Выполнив двадцать повторений, встаю и отхожу к стойке со свободными весами, чтобы сменить манжеты-утяжелители для голеней. Стойка – в двух метрах от меня.

Беру их, поворачиваюсь и снова вижу этого кадра.

Он совершенно внаглую, воспользовавшись тем, что я встала, тут же занял мою скамью. Уже установил сверху штангу и улёгся на скамью спиной, широко расставив и уперев в пол ноги.

Совсем, что ли, охренел?!

Подхожу вплотную и говорю ему:

– Мужчина, вообще-то я тут занимаюсь. Я отошла исключительно для того, чтобы сменить утяжелители.

Он уже взявшись за штангу, опускает руки и приподнимает голову. Смотрит на меня едва ли не презрительно. Как на досаждающую ему муху. И это меня уже бесит!

– Девушка, как вы там говорили? – чуть щурит свои голубые глаза он. – Тренажёры вообще-то общие. Вы встали, не работаете, я занял. Всё в согласии с вашей позицией.

Он что, специально, что ли?!

– Я работаю! – восклицаю я. – Я отсутствовала несколько секунд!

– И тем не менее, это – перерыв, – невозмутимо произносит он и, снова положив голову на стойку, вновь берётся за гриф.

– Слушайте, – раздражённо говорю я. – Вставайте давайте. Вот я закончу, тогда и приступите к своим упражнениям. Я вас на том тренажёре, – киваю в сторону тренажёра для жима ногами, – ждала. Вот теперь вы меня подождите.

Вижу, как этот мужик щурит глаза сильнее. Сняв штангу, садится на скамье ровно и кладёт гриф себе на колени. Удерживая его руками, смотрит мне в глаза.

– Вы меня слышите? – настаиваю я. – Дайте мне доделать упражнение. И штангу свою заберите.

Никогда не конфликтовала тут ни с кем. Но этот наглец меня прям вывел из себя.

Нахал какой!

Он ставит штангу на пол и выпрямляется.

– Ты чё дерзкая-то такая?

Смериваю его взглядом. Пусть много о себе не думает.

– Хочу так, – холодно отвечаю я. – Вопросы?

Он заинтересованно на меня смотрит. Высокий, спортивный, большой, уверенный в себе мужик. Явно состоятельный. Об этом говорят, как минимум, дорогие часы на запястье. И ему всё-таки очень идёт эта чёрная, обтягивающая торс, футболка. Подчёркивает мощные грудные мышцы, широкие, рельефные плечи и сильные, накачанные руки.

– Охренеть, – ухмыляется он. – Давненько я такого не видел…

Глава 14

На вид ему – лет тридцать пять-сорок. Точнее сказать трудно: он выглядит реально круто. Не удивлюсь, если ему вообще – сорок пять.

– Я за вас очень рада, – сухо отвечаю я, не опускаясь до его фамильярного “ты”.

Он выше меня почти на полголовы, не меньше. Рослый, широкоплечий, узкобёдрый, с подтянутой талией. Уверена – пресс у него каменный просто.

– Давай так, – усмехнувшись, говорит он. – Я тебе дам 5000 рублей и ты перестанешь до меня докапываться. Просто подождёшь, пока я закончу.

Чего-о, блин?

– Давайте так, – смерив его ледяным взглядом, отвечаю я. – Я вам дам 10 000 рублей, и вы свалите из этого клуба на весь вечер. В одиннадцать можете приходить, я к тому времени уеду.

– Обана, – ухмыляется он.

Суёт руки в карманы шортов. Деловой, обоссаться.

– Я жду, – говорю я.

– А если я не уйду, то что? – его, похоже, смешит мой отпор.

Роняю утяжелители на пол и скрещиваю на груди руки.

– То я вам не дам нормально упражнение выполнить.

Он достаёт одну руку из кармана и с улыбкой взъерошивает короткую чёлку. Обаятельный сукин сын… Я на это не поведусь, понял?

– Лады, – говорит он. – Тогда так. Я тебе даю полтос, и из клуба до одиннадцати сваливаешь ты.

Так, да?

– Предложение интересное, – сухо отвечаю я. – Но со стоимостью моего ухода вы явно продешевили. Триста тысяч даёте, ухожу. Причём, наличкой.

С ухмылкой смотрит на меня.

– Окей, – говорит он. – В одиннадцать встречаемся у стойки регистрации. Я сниму бабло с карты и отдам тебе триста штук. Можешь идти.

– Не, – усмехнувшись, качаю головой я. – Так дело не пойдёт. Мало ли, может вас у стойки регистрации в одиннадцать не будет. Либо наличкой сейчас, либо – вставайте и ждите, пока я закончу делать упражнение.

Он пристально и оценивающе на меня смотрит. Прямо сверлит заинтересованным взглядом.

Что, дар речи потерял? Быстро же ты сдался.

– Триста пятьдесят и в одиннадцать.

– Нет, – снова качаю головой я. – Либо триста сейчас и наличкой, либо – ждёте своей очереди.

Теперь он скрещивает на груди руки. Огромные, надо сказать. “Морячок Папай” хренов…

– Какая уверенная в себе сучка, а…

– Угу, – цежу я. – Я такая. – И добавляю: – Но предупреждаю: ещё раз мне нахамите, я пожалуюсь администрации клуба.

– Это был комплимент, – нагло ухмыляется он.

Блядь, бесит уже. Вот прям бесит!

– Поняла, самоуверенный кобель, – вырывается у меня.