Достойный наследник

Уолтер пожал плечами.

– Весь вопрос в том, как быстро ты можешь поднять якорь и отплыть в Мелавэй. Ты знаешь – зачем.

– Знаю. Новости до меня доходят. – Капитан перестал скрести себя и влез в широкие моряцкие штаны.

– Вот, глотни. – Уолтер вытащил из мешка флягу «Отменного Рикетти», сделал добрый глоток и протянул ее Ганнесу.

Капитан подозрительно воззрился на флягу. Эйя нахмурилась, отобрала у него фляжку, отпила и вернула ему.

– Вот. Теперь, если ты выпьешь, отравимся все втроем. Если оно отравлено, а это не так.

– Когда ты была поменьше, девочка, то не встревала в разговоры старших. – Ганнес окинул Эйю мрачным взглядом, сделал глоток – и распахнул глаза в восторженном изумлении. – Отлично. – Он помолчал. – Вы так же не рискнете сообщить никому, кто я такой, как я – сообщить, кто вы.

На палубе стало вдруг очень тихо. Не сделав ни единого угрожающего движения, возможно – по какому-то тайному знаку, большая часть Ганнесовой команды умудрилась сойтись у кормы. Атмосфера на палубе похолодала сразу градусов на двадцать.

Уолтер Словотский открыл было рот, но Брен Адахан поднял руку.

– Позвольте мне, – проговорил он. – Я разберусь.

Эйя приподняла бровь; Тэннети глянула на Уолтера и чуть заметно кивнула. Словотский переадресовал кивок гному.

– Действуй, – разрешил Ахира.

Адахан повернулся к Ганнесу.

– Твоя позиция мне ясна, капитан… Греннет. Тот, чье имя мы не станем упоминать здесь, всегда с похвалой отзывался о тебе и не раз говорил мне, как жалеет, что из-за него ты лишился двух своих кораблей. Но тебе известны наши нужды, и ты понимаешь, насколько серьезно мы настроены. Мы должны исполнить свой замысел – и мы исполним его.

Ганнес оглядел Тэннети, Ахиру и Словотского – все постарались принять как можно более угрожающий вид. Правая рука Эйи поглаживала торбу – там лежал заряженный пистолет.

– Я понимаю, – сказал Ганнес.

– Мы не просим милостыни, – продолжал Адахан. – У нас с собой груз дамасской стали – заплатить за проезд. К тому же, как тебе известно, есть места, где подателя грамоты, подписанной Ахирой или Уолтером Словотским, встретят с большим уважением. Но взамен нам нужна твоя помощь. Нам нужно попасть в Мелавэй.

– Не просто попасть, – тряхнула головой Эйя. – Нам нужно проскользнуть в Мелавэй – обычные пути скорей всего перекрыты работорговцами. Возможно, конечно, ты не такой хороший мореход, каким считает тебя Карл…

Ганнес крякнул.

– Да, я лучше многих изучил берега Мелавэя; если кто и может доплыть туда неизвестным никому путем, то это я. Но я не настолько глуп, чтобы попасться на лживую лесть.

– Капитан, капитан! – Эйя пустила в ход самую обаятельную из своих улыбок. – Это, может, и лесть, но не ложь. И я искренна.

Ганнес выглядел так, словно идет по лезвию. Уолтер заставил себя рассмеяться.

– К чему так волноваться, капитан? Ты ведешь себя так, словно… – он выдержал паузу, – словно мы не знаем, что делаем.

– Ах… вы, разумеется, это знаете. – Ганнес улыбнулся и оттаял. – Да уж, вы вряд ли действуете без плана. Ну…

– Ну?

– У вас, говорите, есть сталь? Я могу выгодно пристроить ее в Скифорте: там добрая приютская сталь идет неплохо. Сколько ее у вас?

– Ага, – пробормотал по-английски Ахира, – вот и пришло время торговаться… Идем к нашей повозке, – сказал он уже на эрендра. – Посмотришь товар.

Когда гном и моряк ушли, Словотский повернулся к Брену Адахану.

– Не раз?… У Карла на руках столько крови, что мне как-то не верится, чтобы он так уж переживал по поводу пары-другой лодчонок.

– Нет, конечно, – ухмыльнулся Адахан. – Но я уверен: он об этом помнит, хоть и не говорит.

– Врун. – Эйя улыбнулась ему.

– Ужасно, Брен, ужасно. Так врать!…

Тэннети негромко выругалась. Эйя повернулась к ней.

– В чем дело?

– Есть какой-нибудь способ ускорить дело? Я знаю, вам всем ужасно хочется похвалиться, какие вы умные, но я торчу тут во всей этой рабской дребедени – и, честно говоря, уже начала уставать.

Руки ее дрожали. «Ну ясно, – решил Словотский, – ты ждала, что стычка с Ганнесом перейдет в драку, и тело твое никак не может смириться с тем, что этого не случилось».

Адахан склонил голову набок.

– А что у тебя за план? Не поделишься?

– Поделюсь – как только придумаю.

У повозки Аваир Ганнес укладывал на ладони меч; он что-то сказал, потом передал меч Ахире.

– Ну, – проговорил Словотский, – коли дошло до клятв, дело сделано. Давайте загружаться.

– Хм-м… А может – нагружаться, а? – по-детски хихикнула Эйя.

* * *

Ночь была безоблачна, но темна. У борта тихо шипела вода. Между небом и морем, среди звезд, плясали, медленно, нежно переливаясь, огоньки фей.

Над головой Словотского шуршали и хлопали на ветру паруса. Палуба качалась сильней, чем можно было ожидать от такого большого судна. «Сын Удачи» торопился.

Однако глаза что-то слипаются… Надо бы пойти в каюту, поспать. Но это будет нечестно по отношению к Брену Адахану, если парень решит воспользоваться моментом…

– Один, Уолтер Словотский? – Неожиданно раздавшийся позади голос Брена Адахана заставил его вздрогнуть. – Стареешь? Легендарный Уолтер Словотский один не бывает – так я слышал.

– Я ждал тебя, – с улыбкой отозвался Словотский. – Мне уже доводилось проходить через это. И не единожды – начиная со школы.

– Вот как?

– А то. Ты ведь собираешься убеждать меня оставить Эйю в покое?

Брен кивнул. На лице его возникла смешанная с легкой печалью досада.

– Неужто мы все так предсказуемы для тебя, Уолтер Словотский?

– Конечно. Ты мне немного напоминаешь Карла.

– Спасибо.

– Не обольщайся, парень: я сказал «немного». Однажды он чуть не убил меня из-за ее матери. На Ганнесовом корабле, кстати.

Адахан был похож на Карла, и очень во многом. Поэтому Уолтер сделал кое-какие приготовления. Зарядил пистолет, привязал к мачте веревку… Если понадобится – Словотский изобразит Эррола Флинна и «улетит» от мальчишки, подняв по дороге шум. Не вполне так, как сделал бы капитан Блад, но в его духе.

– Ты чертовски надменен, Уолтер Словотский. Ты считаешь, раз я родился и вырос на Этой Стороне – то, значит, дурной варвар, без мыслей и чувств. И без языка. – Брен Адахан поскреб грудь. – Эйя женщина Брена. Уолтер оставлять женщину Брена в покое. – Он печально улыбнулся. – Все не совсем так, хотя и очень просто: я страстно желаю ее, Уолтер Словотский, но еще больше я желаю ей счастья. Подумай об этом. – Его сжатые в кулаки руки легли на перила. – Возможно, не так уж мы и различны… Лучше тебе не причинять ей боли, Уолтер. Лучше не причинять.