Дождь Забвения

Если бы пуля – или пули – причинили серьезный вред, Ожье бы уже погибла. От внутреннего кровотечения умирают быстро. Но сепсис – другое дело. Флойд не знал, как долго умирают от сепсиса, но не сомневался: это крайне неприятная, мучительная смерть.

– Надеюсь, ты ничего не напутала, – прошептал он ей на ухо по-английски.

– Не напутала. Доверься мне, ладно?

– Как я понимаю, там есть люди, которые помогут тебе.

– Да.

– Мне нужны доказательства. Я не могу просто отпустить тебя и надеяться на лучшее.

– Именно так тебе придется сделать.

Он остановился на лестнице, уступая дорогу спешащим вниз людям.

– Ты хоть скажешь, где потом искать тебя? Я хочу убедиться, что с тобой все хорошо.

– Флойд, со мной все будет хорошо.

– Но я хочу тебя увидеть.

– Просто чтобы убедиться?

– Нет. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Может, я и ошибаюсь, но думаю, ты ко мне тоже относишься неплохо.

– У нас не получится. И получиться не может.

– Мы могли хотя бы попытаться.

– Нет, – ответила она твердо, – это всего лишь оттянет неизбежное.

– Но если бы ты захотела…

– Послушай, Флойд: ты мне очень нравишься. Тогда, в Берлине, я сказала правду. Может быть, я даже люблю тебя. Но это нисколько не изменит того факта, что вместе мы быть не можем.

– Почему? Мы не такие уж разные.

– Между нами пропасть глубже, чем ты можешь вообразить. Думаю, ты уже понял кое-что. Но поверь, то, что ты обо мне думаешь, даже и не напоминает правду.

– Тогда скажи правду.

– Я не могу. Пойми одно: как бы мы ни относились друг к другу, мы не сможем быть вместе.

– У тебя кто-то есть?

– Нет, – сказала она тихо. – Он был, но я слишком увлеклась работой и понемногу вытеснила его из своей жизни. Но, Флойд, ведь кто-то есть у тебя!

– Ты имеешь в виду Грету? Жаль, но между нами все кончено.

– Флойд, она красивая и умная. Будь я на твоем месте и предложи она мне второй шанс, я бы не сомневалась.

– Ее шанс требует оставить этот город и всех, кто мне дорог.

– Все равно он неплох. Не упусти его.

С тем Ожье выдернула руку и пошла вниз по лестнице, к скоплению людей на платформе. Флойд догнал через секунду, опять взял под руку:

– Ты так и не ответила на мой вопрос. Сможем мы увидеться, когда твои друзья вылечат тебя?

– Нет, больше ты меня не увидишь.

– Я буду караулить на всех станциях парижского метро. Я тебя найду.

– Прости. Хотелось бы закончить это как-нибудь по-другому. Но я не буду лгать, обнадеживать. Думаю, ты заслуживаешь искренности.

Когда они спустились, к платформе подъехал поезд.

– Ожье, ты не можешь прятаться в тоннеле вечно. Я всегда буду ждать тебя.

– Флойд, не надо. Не губи остаток жизни ради меня. Я этого не стою.

– Нет. Ты ошибаешься. Для меня ты всегда будешь стоить.

Ее внезапно схватили за руку, дернули, оттащили от Флойда. Тот оглянулся, испуганный, и в его руку тоже вцепились. У держащего Ожье была шляпа котелком, длинный плащ и плотный саржевый костюм под ним. Второй полицейский тоже был в штатском.

– А, инспектор Бельяр, – сказал Флойд.

– Рад, что произвел на вас впечатление, – ответил молодой полицейский, задержавший Ожье. – Да, кстати, вы получили компенсацию за разбитую статуэтку?

– Я решил, что проживу и без нее. Кто вам настучал? Мальо?

Из-за спины юнца сказали угрюмо:

– Флойд, я пытался помочь тебе. К сожалению, не подумал, что мой же отдел поставит «жучок» на мой телефон. Как только ты позвонил с Северного вокзала, за тобой отправили группу.

Бельяр злобно уставился на старшего инспектора:

– Я же просил не ехать за нами! И не совать нос в дело Бланшара!

– Флойд – важный свидетель в деле, которое расследую я, – любезно проинформировал Мальо. – Я имею право допросить его.

– Вы знаете, что он скрывает информацию о местонахождении Андре Кюстина!

– Меня интересует лишь произошедшее в Монруже. Кюстином мне интересоваться не следует, как вы сами дали понять с чрезвычайной ясностью.

Бельяр гаркнул, приказывая своим людям, затем прорычал Мальо:

– Мы закончим эту дискуссию на Набережной, там вы сможете объяснить, зачем пытались саботировать работу нашего департамента! А пока давайте найдем место потише, чтобы разобраться с этой парочкой.

В этот момент Ожье вырвалась и кинулась в толпу пассажиров, запрудившую перрон. Не успели закрыться, шипя, двери вагонов, а Флойд уже потерял ее из виду. Бельяр выхватил пистолет и значок и полез сквозь толпу, крича, чтобы перед ним расступились. Инспектор успел постучать рукоятью по стеклу, но поезд уже двигался – и вот уже последний вагон унесся с грохотом в тоннель.

– Перекрыть все станции на линии! – рявкнул Бельяр. – Из метро ей не выбраться!

– Я позабочусь о том, чтобы она не ушла далеко, – сказал второй полицейский, отпуская Флойда и подходя к ошарашенному служащему метро.

– Да вы ведь и не знаете, кто она, – заметил Флойд.

– Кажется, она не захотела разговаривать с нами, это достаточный повод для подозрений, – отрезал Бельяр.

– А меня за что задерживать?

– Как насчет укрывательства сбежавшего преступника?

– Флойд, ты тут не выиграешь, – поспешно заговорил Мальо, шагнув ближе. – Они найдут и американку, и Кюстина. Не осложняй свое положение, оно и так не ахти.

Флойд посмотрел на второго полицейского, еще разговаривающего со служащим метро. Значит, сейчас или никогда.

Он шмыгнул в сторону, прочь от Бельяра и Мальо, затерялся в толпе пассажиров. Бельяр закричал, бросился следом. Флойд видел его шляпу за пару человек от себя. Флойд нагнулся и пошел напролом, не обращая внимания на возмущенные крики.

– Флойд! – закричал Мальо в отчаянии. – Не делай глупостей!

К платформе подошел новый поезд, высыпал пассажиров – толкающуюся, волнующуюся массу. Как раз то, что нужно! Флойду удалось выиграть пару метров – и он использовал время, чтобы выхватить пистолет из пиджачного кармана. Что делать с оружием, пока было неясно – но с ним чувствуешь себя гораздо лучше, чем без него.