Дракон для жениха

* * *

Ход у экипажа оказался удивительно ровным, движение почти не ощущалось. И под окнами ничего не свистело и не шипело, мешая разговору. Поэтому Улле говорила почти не переставая всю дорогу.

— …А чем занимается ваш приятель?

— Он сочинитель. Неужели вы не слышали о нем? Пан Даймие часто бывает при дворе.

Улле неопределенно пожала плечами.

— Я мало кого знаю из ваших вельмож, барон, иначе не просила бы вас стать моим сопровождающим. Так значит, ваш приятель — сочинитель. И что же он сочиняет?

— Исторические романы о Великом Драконе, — с убийственно серьезным видом ответил пан Иохан и получил огромное удовольствие от изумленно округлившихся глаз Улле.

— О ком?!

— О Великом Драконе.

— Ваш приятель знаком с ним?

— Полагаю, что нет. Но у него богатая фантазия.

— Подумать только! А можете рассказать поподробнее об этих романах?

— Увы, не могу. Я их не читал.

— Ни одного?

— Ни одного, — подтвердил пан Иохан. — Я же сказал, что литературу терпеть не могу.

— Хм, ладно. Тогда спрошу у самого пана Даймие.

— Не советую этого делать, если только не хотите смертельно его обидеть. Понимаете ли, он полагает, что нет человека, не знакомого с его сочинениями. Нет и быть не может.

— А как же вы?

— Я хорошо притворяюсь.

— Ох, как у вас все сложно! Но что же делать? Вы меня заинтриговали. Теперь мне очень хочется узнать, о чем эти романы.

— Я достану для вас. Кажется, у герцога было несколько. Не думаю, что он забрал их с собой.

— Благодарю, — Улле с улыбкой коснулась его руки в перчатке.

Они прибыли, когда большинство гостей уже собрались. Пан Иохан не питал никаких иллюзий и прекрасно понимал, что их появление не останется незамеченным, как бы ему ни хотелось обратного. Еще он знал, что в салоне он встретит некоторых людей, которые будут отнюдь не счастливы его видеть. Стоило бы поразмыслить о предпочтительной светской стратегии. Будь пан Иохан один, он выбрал бы самую очевидную и прямую линию поведения, но он сопровождал даму — а значит, придется вести себя так, чтобы и в грязь лицом не ударить, и ей не навредить.

С непринужденным видом пан Иохан вступил в залу. На сгибе его руки невесомо покоилась ручка Улле. Незамедлительно он ощутил, как на нем и его спутнице скрестились десятки взглядов. А навстречу уже спешил хозяин дома, преследуемый целой свитой из девиц разной степени свежести и привлекательности, но с одинаковым выражением восхищения и преклонения в глазах. Пан Иохан немедленно отметил, что пани Оливии среди них нет.

Сочинитель был близорук, а потому не сразу разглядел лицо новой гостьи. А когда разглядел, то остановился так резко, будто с разбегу налетел на стену. В глазах его промелькнуло беспокойство — да что там беспокойство, почти испуг! Пан Иохан с подозрением покосился на Улле — та улыбалась с полной безмятежностью.

— Э… — начал было пан Даймие, но барон опередил его, поняв, что ситуацию нужно срочно спасать, иначе все инкогнито Улле рухнет.

— Позвольте представить вам мою сестру… двоюродную. Панна Улле только вчера прибыла с Западного побережья.

— Э… очень приятно, сударыня, — с некоторым напряжением выдавил сочинитель и поцеловал протянутую драконицей руку. — Иохан, я так рад вас видеть! — продолжал он уже более живым голосом. — Хотя никак не ожидал, что вы здесь появитесь. Я думал, вы вернулись в Наньен.

— Дела вынуждают меня задержаться на некоторое время, — спокойно ответил барон.

— А… да… конечно, — пан Даймие снова с тревогой взглянул на Улле. — Иохан, можно чуть попозже попросить вас на пару слов?

— Конечно.

Раскланявшись, они разошлись — пана Даймие ждали другие гости.

Улле с любопытством озиралась вокруг.

— Это и есть ваши сливки общества?

— Они самые, — вполголоса ответил пан Иохан.

— Пока что не вижу ничего особенного…

— А я ничего особенного и не обещал.

— Ну, знакомьте меня с этими сливками.

Они сделали круг по зале, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с каким-нибудь знакомым пана Иохана. Посланница Улле очевидно получала удовольствие, с живостью вступая в беседу. Что до барона, то чем дальше, тем сильнее ему становилось не по себе. Женщины вовсю строили ему глазки, а он первый раз в жизни не знал, как реагировать. Одна старая знакомая, пани Аманда, так и вовсе, приблизившись, беззастенчиво повисла у него на свободной руке, прижалась к плечу и пропела игриво:

— Ах, какой же вы ветреник, пан Иохан! на прошлой неделе, говорят, вас видели с сестрой Иштвана Наньенского, а нынче вы с другой дамой! Вы меня просто убиваете!..

— Улле — моя двоюродная сестра, — сухо ответил барон, пытаясь отстраниться от своей бывшей пассии. Но ее как будто приклеили самым надежным каучуковым клеем.

— В таком случае ваша сестра, вероятно, не обидится, если я украду вас на пять минут, — плотоядно улыбнулась пани Аманда, настойчиво потянув его за собой.

Но барону вовсе не хотелось быть украденным. С этим романом давно было покончено, более того — не далее, как полчаса назад он видел среди гостей супруга пани Аманды, который и так уже имел на него зуб. Пан Иохан повернулся к своей спутнице в надежде, что она выручит его и придумает какой-нибудь предлог, чтобы не отпускать его. Но Улле все так же улыбалась и смотрела на него разве что с легким любопытством. Он понял: ей интересно посмотреть, что он предпримет. Вот ведьма!

— Конечно, иди, Иохан, — голосом заботливой сестры проговорила она. — Я не пропаду.

Уж ты-то, конечно, не пропадешь, сердито подумал пан Иохан, проследив, как она направляется к группе столпившихся вокруг пана Даймие девиц. Они что-то щебетали наперебой, и до барона донесся звенящий в экстазе голос одной из них:

— Пан Александр, пан Александр, — лепетала юница, — а как вам понравилось мое сочинение? Вот это:

Вот и зимняя пора —

Грязь, и снег, и ветер злющий.

Птичья песенка с утра

Не звенит над сонной пущей.

Ветки хрупки — знай ломай!

Где ты, наш зеленый май?

Смолк под кущей благовонной

Соловей неугомонный…

^[2]

— Милочка, — добродушно басил в ответ сочинитель, и его мощный глас разносился по зале, без труда перекрывая общий приглушенный гул голосов. — Увольте, я же ничего не понимаю в поэзии!