Дракон для жениха

— Ядвися осталась дома. Не слишком разумно было бы привозить ее с собой, — кинул пробный шар пан Иохан.

Пан Даймие гулко вздохнул.

— Да, пожалуй. Странные дела нынче творятся.

— Вы давно были во дворце?

— Во дворец сейчас пускают не всякого, а только тех, насчет кого император особо распорядился, — немедленно подобравшись и потеряв изрядную долю добродушия, значительно проговорил пан Александр и воздел толстый палец. Для этого ему пришлось отпустить пана Иохана, и тот, воспользовавшись моментом, спрятал обе руки за спину. — Насчет вас, барон, насколько я понимаю, особого распоряжения не было, иначе вы приехали бы вместе с сестрой.

— Это означает: «Не суйте нос не в свое дело?»

— Вы очень проницательны.

Пан Иохан пожал плечами.

— Не понимаю, зачем делать из этого тайну? Вся империя знает, что во дворец прибыли посланники от Дракона…

— И все же это не тема для болтовни.

— Но вы их видели?

— Нет, — неубедительно соврал пан Даймие, и барон с удивлением понял, что собеседник его изрядно смущен и, пожалуй, напуган. Это человек-то, с такой легкостью сочиняющий романы про самого Великого Дракона и его последователей! Впрочем, легко сочинять истории о божестве. А каково это, когда божество нежданно-негаданно сваливается тебе на голову? Пан Иохан почувствовал себя совершенно заинтригованным, а потому приготовился действовать безжалостно.

— Но ведь кто-то же их видел? — он подхватил пана Даймие под локоть с той стороны, где на нем не висла супруга, и повлек его к фонтану. Вокруг, среди кадок с оранжерейными растениями, были расставлены скамейки, и среди них барон приметил пустовавшую.

— Послушайте, барон… — слабо затрепыхался пан Даймие.

— Неужели вы даже не полюбопытствовали относительно их облика? — проникновенно проговорил пан Иохан. — Вам ведь наверняка захотелось узнать, как выглядят те, о ком вы пишете.

— Да вам-то зачем нужно это знать? Эти дела вас совершенно не касаются!

— Они касаются его светлости герцога… К тому же… — на мгновение барон опустил глаза, а затем устремил на собеседника кристально ясный и честный взгляд. — Видите ли, пан Александр, я должен был жениться на сестре герцога Наньенского. Ее перед всеми объявили моей невестой, а тут такое…

— А, — беспомощно сказал пан Даймие и покосился на супругу, которая по-прежнему цеплялась за его локоть. — Дорогая, оставь нас, пожалуйста, на несколько минут.

Пани Оливия безропотно поднялась и отошла к фонтану. Наклонилась, принялась плескать по воде ладошкой, как ребенок.

— Это такая страшная тайна? — спросил пан Иохан, пристально взглянув на сочинителя. Тот снова вздохнул.

— Видите ли… если это просочится за стены дворца, будет громкий скандал.

— Не понимаю. По-моему, скандал уже и без того достаточно громкий.

Пан Даймие испустил очередной мученический вздох, потом достал из кармана белоснежный батистовый платок и вытер им вспотевшее лицо. В Галерее, действительно, было жарко и душно, но не настолько, чтобы заставить человека так быстро и обильно вспотеть. Видимо, затронутая бароном тема была действительно слишком болезненной для его собеседника.

— Барон, я видел их… посланников… мельком.

— И?

— Они утверждают, будто они — драконы, но…

— Ну? — пан Иохан начинал терять терпение.

— Но выглядят совсем как мы с вами!

— Не понимаю…

— Да я сам ничего не понимаю! — жалобно вскричал пан Даймие и беспомощно уставился на барона, приложив руку с платком ко лбу. — Как вы думаете, мог Император внезапно потерять рассудок? И Первосвященник вместе с ним?..

* * *

По мнению пана Иохана, Император и Верховный жрец были людьми более чем здравомыслящими и исключительно практичными — такие в одночасье с ума не сходят. И замутить им рассудок, убедив, будто человек вовсе не человек, а Дракон, было весьма затруднительно, если не невозможно. Пан Иохан пытался представить себе, как все происходило. Вот ко двору является делегация никому не известных личностей. Вот они требуют аудиенции у Императора и Первосвященника — и их требование тут же удовлетворяют. Вот они предстают перед его величеством и заявляют: «Здравствуйте! Мы — посланники Великого Дракона. И, как вы понимаете, тоже все драконы». А император им и отвечает: «Здравствуйте! Очень рад вас видеть. Давно вас ждали. Чего угодно, господа драконы? Смотр невест? Пожалуйста! Сейчас быстренько сгоним девиц со всей империи, чтобы вы могли выбрать самую достойную».

Бред? Еще какой.

Не-ет, должно было произойти что-то такое, что заставило императора поверить. Причем сразу и безоговорочно. Явление чуда наподобие тех, что описаны в Священных текстах? Еще больший бред. Но что могло убедить императора и, более того — Верховного Жреца, который вообще-то был весьма въедливым и хитрым старикашкой? Неужели — гипноз? Барону было бы очень неприятно признавать несостоятельность своих убеждений: в гипноз он не верил. Да и кому, и с какой целью понадобилось бы гипнотизировать императора и устраивать целое представление на тему Священных текстов? Уж наверное не для того, чтобы выбрать себе невесту познатнее. Это можно было бы устроить и в обход его величества.

Пану Иохану не терпелось обсудить эту тему с герцогом, он даже поспешил поскорее вернуться на квартиру, хотя первоначально планировал задержаться в Галерее до вечера. Но вот герцог Иштван как раз возвращаться не спешил, и появился только с наступлением темноты, причем в таком состоянии духа, что с первого взгляда становилось ясно: ни с какими Драконами к нему лучше не лезть. Он так и пылал праведным гневом, за которым, впрочем, угадывалось что-то вроде смущения. Едва пройдя в комнату, он бросился на диван, простер к пану Иохану руку и с жаром заговорил:

— Представь себе, до чего дошли нравы в этом городе! Какая-то портниха выговаривает мне за платье, которое носит моя сестра! Оно, мол, уже лет пять как вышло из моды! Я, видите ли, держу сестру в черном теле и хочу, чтобы она выглядела огородным чучелом! Вот скажи мне, Иохан, что в этом платье не так, а? что в нем такого, из-за чего можно поднять крик до небес?! Эта женщина чуть не превратила меня в подушечку для иголок, так она распалилась от негодования!

Взглянув на Эрику, которая стояла, потупившись, посреди комнаты, пан Иохан не смог сдержать улыбки. Платье девушки действительно давно вышло из моды — чего стоил один кринолин, хоть и не такой пышный, как носили еще десять лет назад, когда женщины внутри своих юбок болтались, как языки внутри колокольцев, но все же привлекающий к себе внимание контрастом с нынешними юбками, гладкими спереди, и собранными в турнюры сзади. Герцог Иштван решительно не понимал, чем одни юбки хуже других, и почему то, что было хорошо пять лет назад, стало плохо теперь. Сам он никогда не придавал особого значения одежде. Спасало его только то, что супруга его, как могла, следила за его туалетами — а могла она не очень, потому как герцог не любил тратить много денег на одежду. Увы, на то, чтобы заняться платьями Эрики, герцогини уже не хватало.

— По-моему, Эрика хороша и в этом наряде, а? — задиристо вопросил герцог пространство.

— Панна Эрика в любом наряде хороша, — заверил его пан Иохан, и девушка послала ему короткий, но полный благодарности взгляд. — Но вы с этой дамой пришли к какому-нибудь соглашению?

Герцог махнул рукой.

— Она полчаса объясняла мне, как должно выглядеть платье, чтобы соответствовать моде. Но я, разумеется, ничего не понял из этой ерунды. Пусть делает, как знает, лишь бы Эрика выглядела при дворе достойно.